- Что ты делаешь? – удивился тот.

- Им нужно высохнуть, – объяснил слуга.

Артур помолчал. А потом вдруг спросил:

- О скольких еще я не знаю?

- В смысле?

- Ну...ты, Годрик...кто еще?

Мерлин замолк, раздумывая. С одной стороны, если Артур...когда он вернется в Камелот, то остальные смогут ему сказать о себе сами. Но с другой...они ведь договорились, что раскроют свою магию на Камланне. Да и если Артур узнает об этом не от Мерлина, то получится новая ложь... А охоту врать другу у мага напрочь отбило.

- Еще трое, – выдохнул Мерлин, несмело поднимая взгляд. – Мы все...мы все старались защищать Камелот, тебя...

- Просто скажи кто, – холодно прервал король.

- Пенелопа... Жена Годрика. Слизерин.

Брови друга взлетели вверх.

- Так он...все-таки был магом?

- Да...

- А третий?

- Королева Кандида.

На этом Артур бессильно закрыл глаза, и Мерлин понял, что разговора больше не будет.

Войска с Камланна прибывали долго, но в дом Гриффиндоров никто не врывался, так что Пенелопа маялась одна с постоянно плачущими детьми. У нее шла кругом голова от постоянных попыток укачать и успокоить сыновей, у которых резались зубы, и от похожего на лихорадку страха новостей. Ведь хороших ей в любом случае не дождаться.

Наконец в город добралась Матильда, и Пуффендуй смогла выйти из дома. Оставив мальчишек со свекровью, она умчалась во дворец, по дороге встретив Гаюса, от которого узнала, что Мерлин и Артур живы и сейчас едут к озеру Авалон, чтобы исцелить короля. Кандида, судя по слухам, все еще вместе с Аннис, Баярдом, Аргосом и Годвином была у Белых гор, распоряжаясь отправкой раненых. Все, кому не лень, шептались о том, как королева Кандида, сэр Годрик и его друг Слизерин оказались магами.

- Простите, – в очередной раз заговорила Пуффендуй в очередной зале лазарета с очередной лекаркой, – здесь не лежит сэр Годрик Гриффиндор? Умоляю, скажите, не видели ли вы его?

Лекарка как-то смущенно покачала головой и побыстрее сбежала от нее. Словно ей было стыдно и страшно расспрашивать о чем-то жену мага. Пенелопа в отчаянии обернулась и хотела уже уйти в следующую залу, но задержалась. Взгляд зацепился за хрипящего на постели солдата. Рядом с ним сидела лекарка, но со скорбным лицом встала, пробормотав что-то вроде: “Я больше ничего не могу сделать...”

И Пуффендуй, как всегда, не смогла пройти мимо.

- Извините, что с этим человеком? – спросила она у лекарки. Та грустно поведала ей о переломах и ранении, и почему его нельзя спасти, так же как и всех в этой зале. – То есть вся проблема в неправильно легшей кости?

Лекарка непонимающе нахмурилась. Пенелопа перевела взгляд на раненого. По жилам пробежался холод. Страх схватил за горло. Но волшебница вспомнила слова Мерлина перед отъездом и решительно опустилась на постель солдата.

- Что вы делаете?!

Визг лекарки привлек внимание всех в зале, но Пен уже разбудила свою магию. Та теплым комочком свернулась в груди, пушистой волной потекла по рукам и золотистым сиянием окутала раненого. Волшебница услышала топот за спиной, крики, однако закончила довольно быстро. Ей не успели помешать. Когда сияние исчезло, она поднялась и обернулась.

- Этот человек будет жить, если вы сейчас правильно его забинтуете, – объявила она. – Я поставила кость на место, она больше не давит на органы, кровь остановится, вы сможете его вылечить.

- Ты колдунья! – выпалила одна из сбежавшихся лекарок.

- Да, – кивнула Пенелопа.

Знали бы они, как ей сейчас было страшно...

- Дайте, пожалуйста, пройти к другим постелям, возможно, я смогу спасти и остальных.

Она шагнула к следующей постели, однако собравшаяся небольшая, но внушительная толпа окружила ее. Пен похолодела от страха. Вот только за этой толпой лежали люди, нуждавшиеся в ее помощи. А ее никто и никогда не мог остановить, когда рядом нуждались в помощи – ни здравый смысл, ни уж тем более другие люди.

- Я сказала – дайте дорогу.

Пуффендуй вскинула руку – и сразу полдюжины человек отлетело в сторону. Они шлепнулись на пол и вытаращили на нее глаза. Кто-то побежал сообщить королеве. Пенелопа заставила себя не думать об этом. Она подняла обе руки, следя за передвижениями толпы.

Перед ней расступились.

Королева явно была занята, потому что Пуффендуй успела вылечить дюжину раненых, прежде чем в дверях показалась смуглая фигура в красном платье. Рядом с ней был и Гаюс. Но Пенелопа заставила себя не думать ни о чем, кроме больных, и потом еще долго просто лечила, пока вся эта толпа зрителей за ней наблюдала. К исцеленным ею раненым несмело подходили лекарки и принимались их бинтовать, вытирать, поить и лечить дальше. Иные и вовсе сразу вставали с постели, в абсолютном шоке смотря на свою спасительницу. К последней постели у Пенелопы была уже тихая истерика, она незаметно вытирала со щек слезы, но продолжала лечить. А потом встала посреди залы и наконец посмела взглянуть на королеву.

Та смотрела на нее так сложно, что бывшая служанка не могла понять, ждет ли ее казнь или что похуже. Целую вечность, казалось, две подруги просто смотрели друг на друга через ряды постелей. А потом Гвиневра, не отводя взгляда, громко приказала:

- Господа, здесь не театр. Все за работу!

Люди были в замешательстве, но не посмели ослушаться Ее Величества. А та просто развернулась и вышла из лазарета. Здоровые рыцари ошеломленно посмотрели ей вслед, но без приказа ничего не предприняли и тоже ушли. Пенелопа осталась стоять, словно больше не существовала для самой любимой подруги. Она громко всхлипнула в ладонь, обхватив рукой живот.

И такой ее нашли друзья.

- Пен! – схватила ее за рукав сестра, которая вместе с ней искала по залам лазарета Годрика. – Я нашла!

Вместе с Алисой был Салазар. Он выглядел не выспавшимся и непривычно грязным. Люди шарахались от него в ужасе, но он этого будто вообще не замечал.

- Сэл! – облегченно выдохнув, Пенелопа бросилась обнимать друга. – Ты жив!

Слизерин внезапно зашипел, чуть отстраняя от нее левое плечо. Пуффендуй испуганно отскочила.

- Что там у тебя?

Он поморщился, но она все равно откинула полу его зеленой мантии и обнаружила окровавленную повязку на руке выше локтя.

- Ох, прости, давай я обра...

- Не надо, Пуффендуй, – отмахнулся Салазар, осторожно вынимая локоть из ее рук. – Помощь нужна Годрику, меня ты успеешь зашить.

- Быстрее! – поторопила Алиса. – У него внутреннее кровотечение, в голову! Его только сейчас привезли.

Она полетела впереди троицы, указывая дорогу, и скоро они уже оказались у нужной постели. Ту почему-то окружали рыцари – Борс, Блеоберис, Гарет, другие…

- Пожалуйста, пропустите, пожалуйста, там мой муж... – бормотала Пенелопа, пока не добралась до постели.

- Гаюс сказал, ничего нельзя сделать, – попытался ее вразумить Борс, но она схватила мужа за руку.

- Это он не может. А я смогу.

У Годрика все лицо было в ссадинах и порезах, доспехи во вмятинах и грязи. Но все же он словно безмятежно спал, что пугало даже больше, чем если бы он корчился от боли.

- Как ты...

Пенелопа отвела ладонью непослушные каштановые волосы с виска и лба мужа и стала читать заклинание. Рыцари замолкли. Но эти не вытаскивали мечи. Впрочем, сам факт, что они скорбно стояли у постели умирающего Гриффиндора, доказывал, что они все еще считали его другом. Мягкое, пушистое золотистое свечение окутало тело мага, в волосах запутался ветерок. И через несколько долгих минут он вдруг распахнул глаза, шумно вдохнув.

Пенелопа непроизвольно присела на секунду, заплакала, заулыбалась, прижалась губами к ладони мужа. Тот, еще мало что понимая, поднялся, сел, мотнул головой, увидел жену. Она порывисто обняла его, и он растерянно обнял в ответ, выдохнув что-то в густую гриву ее волос.

- Что произошло? – спросил он, когда Пен отстранилась. Та, не удержавшись, снова провела рукой по его волосам. Алиса тоже потеряла сдержанность и обняла зятя, ткнувшись макушкой ему в плечо. – Хэ-эй, ребенок, тоже рад тебя видеть...но...Пен, а с кем дети?