- С твоей мамой.

- А почему я...

- Ты свалился со скалы, – ответил Борс. Рыцари неуверенно улыбались и даже не сторонились Салазара, который, облегченно выдохнув, сжал рукой левое плечо и с улыбкой смотрел на семейную сцену. – Мы еле тебя нашли...

- А... – Годрик перевел взгляд на Сэла, потом на жену.

- Все все знают, – ответила Пен на невысказанный вопрос. – И понятия не имеют, что с этим делать. – Она наконец поднялась. – Сэл, давай я тебя обработаю. И не смей убежать, моя сестра тебя все равно догонит.

- И не подумаю, – криво усмехнулся Салазар и устало сел на постель Годрика. Поймал его взгляд. – Это саксонская стрела, успокойся. Альбионские ребята быстро сообразили, что хоть я и маг, но пока играю за них, меня не выгодно убивать.

Он бросил насмешливый взгляд на рыцарей и тут же зашипел, потому что Пенелопа принялась снимать прилипшую кровавую повязку. Годрик тоже поднял на рыцарей глаза, но в них была неуверенность, вопрос.

- Ребята, я... Я могу все объяснить... – тут он нахмурился. – Вы меня сторожили?

- Нет, – качнул головой Блеоберис. – Королева ничего не сказала насчет тебя. Ей вообще не до вас сейчас.

- Королева? А где король?

- Неизвестно. Он ранен, и Мерлин везет его куда-то.

Гриффиндор быстро что-то решил и вскочил на ноги, покачнувшись и схватившись за голову.

- Я еду к ним.

- Нет! – вскочила Пенелопа. – Ты нездоров!

- Холмы кишат саксами, королева запретила ехать к королю и привлекать внимание, – схватив за плечо товарища, Борс не дал ему упасть. – Если тебя это не останавливает...то можешь считать, что мы твоя стража.

Годрик сощурился.

- Я могу повалить вас всех одним взмахом руки.

- Но ты не станешь, – возразил Борс, наступая на него и ввинчиваясь взглядом. – Потому что там, на Камланне, ты нас всех защищал. И если я правильно понимаю, ты делал это все эти годы. Поэтому сейчас ты не станешь перечить Ее Величеству, навлекая беду на короля, а послушаешься свою жену и сядешь лечиться.

Гриффиндор смотрел на него еще минуту. А потом тяжело опустился обратно на кровать. Пенелопа осторожно вернулась к Сэлу. Так их застал стук, донесшийся с площади.

- Что это? – спросил Годрик.

- Эшафот, – ответил Гарет. – Казнят девчонку Гвейна. Она оказалась шпионкой Морганы.

- Тебе нужно поесть...

- Почему ты делаешь это?

Мерлин даже замер, убрав из осторожности ложку.

- Почему ты все еще ведешь себя как слуга?

А теперь он улыбнулся. Что ж, настал момент рассказывать сказки...

- Это моя судьба, – сказал маг. – Как это было со дня нашей встречи.

И к его восторгу, друг тоже улыбнулся воспоминаниям.

- Я пытался снести тебе голову булавой.

- И я остановил тебя, – с шальной улыбкой ответил Мерлин. – С помощью магии.

Артур смешно нахмурился.

- Ты жульничал!

Будь ситуация немножко менее напряженной, Мерлин бы расхохотался. Но ему стало просто легче от сознания того, что лед тронулся. Рухнувшая было безвозвратно дружба, возможно, была исцелимой.

- Ты же собирался меня убить.

- И должен был бы...

- Рад, что ты не смог.

Мерлин посерьезнел. Раз тронувшийся лед открыл реку, значит пора плыть...

- Я делаю это из-за того, кто ты. Без тебя Камелот ничто.

- Когда-то это было правдой, но не сейчас, – почему-то возразил Артур. – Многие могут носить корону.

Эмрис снова заулыбался. Не мог не улыбнуться, ведь перед ним был его прежний друг, который все еще не мог поверить в собственную особенность.

- Но такого, как ты, больше не будет, Артур, – сказал Мерлин. Снова взял тарелку с ложкой. – А еще я делаю это потому...что ты мой друг, и я не могу потерять тебя.

- Как ты умудряешься сочетать это? – поморщился король. – Патетичная преданность и...ты же врал все эти годы.

- Я врал, – кивнул Мерлин, признавая. – Я врал, но я никогда не делал это с удовольствием. Ты же помнишь, как мне не нравилось лгать Утеру о твоих похождениях. А лгать в таких масштабах... Я терпеть не мог так жить, но я...я не мог иначе. И никогда моя тайна, моя магия не вставала поперек нашей дружбы и моего долга Камелоту, тебе... И я никогда не ходил в таверну! Когда умирал твой отец, я был рядом с тобой, я не уходил ни на минуту, хотя ты и не знал, что это я. Когда Утер хотел казнить Гвен, я был с вами, это меня ты вел на костер. Когда Моргана затопила тьмой душу Гвен, я нигде не пропадал, я был рядом, я сказал тебе, как ее спасти. И перед Камланном...я ушел, чтобы вернуться.

Артур слушал его пламенную речь очень внимательно. Потом долго молчал.

- А тот раз... – заговорил он, – позапрошлым ноябрем...когда вы с Гвейном...

Мерлин удивленно уставился на него. Друг улыбнулся. И маг широко улыбнулся следом. Тихо прыснул, уткнувшись в колено.

- Нет, тогда я правда был пьян. Ты меня разозлил.

А потом они очень много разговаривали. И началось это с того, как Артур попросил:

- Расскажи мне.

- О чем?

- Обо всем. Обо всем, чего я не знаю.

- А ты...будешь слушать?

Друг просто кивнул, потому что они пытались усадить его на коня, а это было делом нелегким и крайне болезненным. И тогда Мерлин вдохнул поглубже и начал рассказывать. Обо всем, что вспоминалось. Даже о том, о чем, казалось, решался никогда не говорить.

- Значит, мы оба друг друга ранили... – задумчиво произнес король после очередного рассказа. – Я случайно убил твою девушку, не зная об этом. А ты случайно убил моего отца, желая исцелить.

- Да... – грустно кивнул Мерлин. – Мы с тобой какие-то заклятые друзья.

- Вы звали меня, миледи?

Гвен обернулась на голос Гаюса и улыбнулась, пожалуй, впервые за день. В душе стояла такая сумятица, такой хаос, что хоть что-то уладившееся приносило облегчение. Пусть и дорогой ценой...

У нее все еще стояла перед глазами картина, как ее подруга лечит раненых с помощью магии. Пенелопа, родная, робкая, тихая, вечно всем помогающая и винящая во всем только себя, ее мудрая и сильная подруга – оказалась волшебницей. Гвен не могла толком понять, какого чувства в ней сейчас больше. Впрочем, как и Артур, последнее время она уже не считала магию абсолютным злом, а потому открывшаяся правда не стала для нее поводом считать друзей врагами. Так что, как королева, она приняла решение – и Пенелопа, вылечившая стольких безнадежных раненых, и Годрик, пожертвовавший собой, защищая армию Камелота на Камланне, и Слизерин и леди Кандида, сражавшиеся на стороне Альбиона на флангах, получали право жить безбоязненно на территории Камелота. А вот как Гвен...она была не готова разбираться в своих чувствах, разговаривать, прощать или сердиться, все ее мысли сейчас были о самом главном – о том, чтобы вернулся Артур. Остальное они решат вместе.

- Я хочу поблагодарить тебя, Гаюс.

- За что? – удивился лекарь.

- За разоблачение Эйры. Я всегда буду в долгу перед тобой...и Мерлином. Это же он нашел Артура?

- Он хороший слуга.

Гвиневра задумчиво склонила голову набок.

- Он всегда был на стороне Артура.

- Именно, – глубокомысленно кивнул старик.

И Гвен позволила себе мысль, которая просилась на ум с самого Камланна. После всего, что она узнала...ее уже ничто не удивит.

- Маг, появившийся во время битвы, – сказала королева, подходя ближе. – Ты знал, кто это был.

- Да, – легко улыбнулся Гаюс.

- А я...его знаю? – старик вскинул голову, и она повторила настойчиво: – Пожалуйста, Гаюс, ответь мне честно.

Лекарь помолчал.

- Да.

Почему-то стало очень хорошо. Хотя что тут удивительного? С ее мужем рядом верный волшебник. Он довезет его живым.

- Он хорошо позаботится об Артуре, – добавил Гаюс, увидев ее облегченную улыбку.

- Да, я уверена, что да... – она улыбнулась еще шире. – Я рада.

Все сложнее становилось о чем-то думать. Что-то все тяжелее давило на грудь, мешая дышать. Туман в голове путал мысли, а боль отвлекала. Наверное, он по временам походил на мертвого, потому что однажды услышал зов друга: