Рыцарь оказался в тупике, но Гаюс увидел, как Гвиневра вовремя подскочила сзади и полоснула спину сакса стоявшим неподалеку мечом.

- Благодарю, миледи! – крикнул рыцарь, добивая рухнувшего врага и уносясь вон из палатки обратно в битву.

- Унесите сакса! – крикнула Гвен, и к ней подоспели солдаты, взвалив огромное тело на плечи и потащив наружу. Королева в это время схватила бинты и хотела бежать к своему раненому, но тут в палатку вбежали два солдата с носилками, пропитанными кровью. Королева позвала слугу, сновавшего рядом и отдала ему бинты. – Вон там, перевяжи и иди к следующему! Вы – отойдите, дайте воздуха. Воды и таз! Быстрее!

Однако было уже поздно. Гаюс с первого взгляду оценил, что этому рыцарю уже не поможешь – его рана была в грудь, и крови было столько, что, очевидно, раненому оставались считанные минуты.

Гвиневра упала на колени рядом с носилками и машинально стала раскрывать дыру в кольчуге, чтобы осмотреть рану. Только когда ей поднесли воду, она уже поняла, что помощь тут тщетна. Она на секунду остановилась, подняв глаза на лицо рыцаря.

- Ваше...Вел-личество... – прохрипел смертельно бледный и мокрый от испарины Мадор де ла Порте. Грязные после битвы черные волосы его прилипли ко лбу. Он с трудом приподнял веки – мутные черные глаза увидели королеву. Он глухо закашлял.

- Тшш, – успокаивающе проговорила Гвиневра, быстро обернувшись, когда в палатку занесли еще одного раненого, но к тому уже поспешил слуга, засучивая упавшие рукава.

- Я...кажется... – голос покидал рыцаря, он звучал так, словно надышался дыма. Глаза закатывались, и он никак не мог нормально взглянуть на женщину. – Скоро...увижу брата...

- Да, – кивнула Гвиневра, быстро вытерев ребром ладони под носом. – Все будет хорошо. Очень скоро.

- И...я рад...ч-что у...видел в-вас перед тем...Простите...я н-не...

- Вы бравый рыцарь, – убедительно сказала ему королева. – Для меня честь, что вы служили Камелоту.

Уголки губ раненого нервно дернулись, глаза непроизвольно закрылись, но он упорно постарался их открыть. Просто чтобы сказать:

- Спас-сибо, миледи...

Здесь вечный сон все же одолел его, и боль оставила его тело. Веки замерли в этой упорной попытке подняться, а последнее дыхание задрожало на меховом воротнике наклонившейся к нему Гвен.

Королева как-то рвано вдохнула. Плечи дрогнули всего один раз. Потом смуглая ладонь легла на лицо Мадора, закрывая ему глаза.

- Спите спокойно, сэр рыцарь, – сказала она. – Вы свой долг исполнили.

Потом поднялась и крикнула солдатам:

- Здесь мертвый! Освободите носилки! Гаюс, вон там еще раненые. Где маковый раствор?!

Когда из-за гор повалила сплошная черная волна саксов, Кандида невольно подумала, сколько же тогда их на Камланне, если этот фланг именовался “меньшим по количеству”. Короли и королевы быстро распределяли войска, а Когтевран не слезала с седла, наблюдая за битвой.

- Я, конечно, хотела бы потребовать не отходить от меня, – перекрикивая загремевшую битву, сказала ей Аннис, – но ты же не послушаешь.

- Не послушаю, – согласилась Кандида и дала шенкеля жеребцу.

Она унеслась прямо в битву, потому что в первых рядах саксов оказались маги, присоединившиеся к Моргане. Эти маги теснили воинов Альбиона все дальше, и ночь гремела и орала прямо в уши, ветер ревел рядом, а железо сметалось с пути магией.

Вот он, тот самый час, ради которого ее направили сюда друиды. Без нее здесь умрет гораздо больше людей.

Когтевран вскинула руку в воздух и крикнула в ночь заклинание. Ее глаза полыхнули магией, и пара дюжин не ожидавших такой атаки магов отлетела на камни, их подмяли под себя наступавшие саксы, даже не заметив. Вот только воины Альбиона тоже ошалели и не сразу пришли в себя, пропустив много ударов.

Из ниоткуда над ними пронесся животный крик, и, разрезая небо белыми крыльями, над войсками пролетела дракониха. Она камнем упала вниз и наугад пальнула огнем. Запылали живые факелы, сражение превратилось в хаос, Кандида рванула обратно, чтобы забраться повыше, и вовремя заметила, как Аннис зарезала подобравшегося к ней сакса, не видя, как сзади вскарабкался еще один. Когтевран послала в него заклинание, и он полетел вниз, разбив голову о скалы. Аннис рывком обернулась назад, а затем обратно, огромными яростными глазами уставившись на племянницу.

- Ты колдунья? – заорала она, перекрикивая битву и вопли драконихи. – Какого черта ты мне не говорила?!

Они вместе пригнулись, когда над ними пролетел сноп пламени и зажег рядом кустарник. Кандида жестом потушила его.

- У меня были причины, тетушка, – твердым голосом крикнула она. – Поверьте, очень веские. Я расскажу вам об этом, я расскажу вам все, когда над Камланном встанет наша заря! А пока нас обеих ждут в битве!

Гаюс и Гвен как раз вышли из палатки, чтобы разобраться с ранеными, что лежали снаружи, когда схватке на скале пришел конец. Гвиневра невольно ахнула, закрыв руками рот, увидев мечущегося там Годрика. Он ловил своей магией все атаки, которые Моргана посылала вниз, и эта схватка выматывала их обоих. Но перевес Морганы был в том, что ей не было дела до того, в кого попадет ее магия, а вот Гриффиндор был живым щитом для всех своих друзей. И ведьма этим воспользовалась, в конце концов найдя брешь в его щите.

Заклятье попало в самого Годрика, и тот, мигом потеряв равновесие, рухнул вниз, сорвавшись со скалы. Падение его скрылось за бушующим морем железа, над которым то и дело носилась белая дракониха, явно неумело изрыгая пламя.

Гвен ничего не сказала, узнав, что ее друг – маг, она просто продолжила распоряжаться насчет раненых, и не успели они с Гаюсом снова скрыться в палатке, как вдруг прямо в центр Камланна устремилась молния.

Эта молния раскидала ораву саксов, всем скопом бросившихся на кого-то (Гаюс догадывался, на кого). Затем сверкнула вторая молния, раскидав еще одну ораву бесчестных воинов. Рыцари шарахнулись в сторону от этих молний, и Гаюс и Гвен смогли даже со своего места увидеть, что там, куда падали молнии, был Артур. Он стоял ошеломленный и смотрел куда-то вверх. Взглянув туда же, лекарь и королева увидели старика в балахоне и с посохом. Старик этот на фоне густого темного неба, в бледном ореоле померкнувших молний, был жуткой и одновременно удивительной фигурой.

- ЭМРИ-И-ИС! – в безумной ярости заорала Моргана, не имея сил на колдовство после схватки, и ее снесло со скалы еще одним порывом магии.

Гаюс на секунду позволил себе улыбнуться, когда старик молниями разогнал еще пару дюжин саксов, а потом громовым криком приказал улетать Айтузе.

“Молодец, мой мальчик,” – подумал старый лекарь.

- За любовь к Камелоту! – очнувшись, заорал король. Крутанул в руке меч и снова бросился в бой. А впереди него летели молнии, защищая его и сражая его врагов.

- Кто это? – спросила Гвиневра, когда ряды воинов снова сомкнулись.

- Кое-кто поистине великий, – улыбаясь, ответил Гаюс.

- Ты знаешь его? – поняла королева. Лекарь подумал.

- Скажем так, он заслуживает нашей благодарности.

В голове и в сердце больше ничего не осталось, кроме битвы. Его словно выпотрошили, так что не осталось мыслей. Думать вообще не хотелось. Думать о том, кто остался позади. Раненый ли, мертвый? Предатель или все же еще друг? Неважно, к черту, надоело...

Он не знал, почему здесь появился старик с магией и вдруг решил помочь Камелоту выиграть. Он вообще ни черта больше не понимал. Просто продолжал сражаться, бежать впереди красных плащей, преследуя саксов. Вонзая меч в огромные орущие туши, он, странно, чувствовал себя лучше.

В какой-то момент он остановился выдохнуть и увидел тянущуюся вверх руку. Тут же подбежал к раненому рыцарю, присев рядом на одно колено, но ладонь уже шлепнулась на окровавленный живот, а товарищ умер. Битва гремела где-то впереди, а позади ущелье превратилось в реку мертвых.