- Эта миссия...

- Слишком опасна, и мне не следует идти? – закончил за него король.

- Вы тоже так думаете? – поддержал шутку слуга.

- Нет, я думаю, что так думаешь ты, как и всегда. Но вот он я. Две ноги, две руки и собственные зубы.

- У меня предчувствие, что мы что-то упустили, – не отстал Мерлин. – Чего-то не знаем.

- Но ты не можешь сказать, чего именно?

- Нет.

- Нет.

- Возможно, стоит отложить это дело, пока у нас не будут все факты?

- Хорошо, – с готовностью остановился Артур. Потом словно что-то вспомнил: – О, да, иди и скажи принцессе Митиан, что мы решили позволить ее отцу умереть, потому что у тебя предчувствие. – Мерлин промолчал, и Артур перестал паясничать. – Я так и думал.

По дороге к границе Мерлин заметил ожог на руке Митиан, но та ответила, что это след от веревки. Она сказала, что люди Одина ее связали прежде, чем она сбежала. Это лишь усилило подозрения Мерлина, потому что о том, что ее пленили, принцесса не говорила тогда в Приемном Зале. Да и Хильда тут же полезла к ним, когда у них завязался разговор. Гаюс списал все на шок, но Эмрис привык верить своему предчувствию.

Как будто было мало, к двум тревогам добавилась третья, когда Мерлин понял, почему его друг может хотеть этого похода не только ради Митиан. Когда они вечером разбили лагерь, он попробовал снова достучаться до него, хотя и не знал, какой план предложить взамен того, который критиковал.

- Артур, – позвал маг, когда они сидели у костра, – ты уверен, что правильно поступаешь?

- А, – ухмыльнулся король, – твое предчувствие, да?

- Вроде того...

- Ты говорил с Гвиневрой?

- Нет, – удивился Мерлин, – почему ты спрашиваешь? У нее есть сомнения по поводу спасения Родора?

Артур помолчал, отложив еду. Потом посмотрел ему в глаза, посерьезнев.

- Один – чума для этой земли. Я не могу просто стоять в стороне и дать ему убить отца Митиан, как он убил моего.

Третья тревога Мерлина состоялась. Он был прав, друг жаждал мести. Не так, как Аннис, которая после убийства своего мужа, разбойничавшего на землях Камелота, тут же подняла все свои войска для войны. Не так, как Один, что вот уже больше десятилетия делал все, чтобы сжить со свету род Пендрагонов, мстя за своего сына – убитого в честной схватке бахвала. Жажда мести у Артура была связана с его вечным чувством справедливости и желанием помочь всем вокруг, но оттого она не была менее страшной. Она все равно могла привести к его гибели, и поэтому Мерлин боялся ее.

- Я знаю, что он сделал, – кивнул маг. – Бог свидетель, я понимаю твою ненависть. Но так рисковать ради одного маленького проявления мести...

- Скажи мне, Мерлин, – сказал король после недолгого молчания, – если бы ты был на моем месте, ты бы поступил иначе?

И Мерлин проклял эту беспроигрышную фразу. В любой непонятной ситуации, каждый раз, когда друзья начинали спорить о чем-то, Артур задавал именно этот вопрос, чем лишал мага аргументов. В который раз Мерлин согласился с Гаюсом в том, что они с другом по сути своей совершенно одинаковые.

- Скорее всего...нет.

Сразу после этого разговора Хильде стало плохо, но Гаюс, осмотрев ее, шепотом сообщил своему ученику, что у старухи здоровье женщины втрое ее моложе, и это ненормально. Мерлин едва заставлял себя иногда отводить взгляд от старухи, но не мог уловить, что с ней не так. В это время Леон попытался уговорить Артура подождать с походом в гробницу, потому что границы патрулировало слишком много воинов Одина, но тщетно. А потом Митиан попросила Мерлина наполнить ее фляжку. И у реки он нашел то, что искал – на камне было нацарапано одно слово, которое объясняло очень многое – “Моргана”.

Но маг не успел добежать с этим знанием до лагеря – старуха оказалась рядом и магией едва не задушила его.

По словам Гаюса, он пролежал без сознания слишком долго для простого удара по голове. Остальные ушли в гробницу, а Гаюс отослал Гвейна за хворостом, чтоб применить лечебную магию. Времени было мало, теперь было абсолютно ясно, что Митиан ведет Артура в ловушку с людьми Одина, потому что ее саму контролирует Моргана, околдовавшая себя возрастным заклинанием. Гаюс шел медленно, поэтому Мерлин и Гвейн помчались вперед, однако...

- Мы опоздали, – выдохнул Гвейн, когда из засады они увидели окруживших камелотцев людей Одина.

- Нет, если сравняем количество, – ответил Мерлин.

- Звучит неплохо.

Гвейн остался помогать рыцарям, а Эмрис пошел дальше. Мечом и магией он освободил себе вход в гробницу. Когда он затаился у стены, гробница внутри была заполнена норфолкскими воинами. На Персивале висели сразу несколько, другая кучка удерживала на коленях Артура, над ним стоял Один, а в углу, уже раскрыв себя, стояла Моргана.

- И сейчас, ты заплатишь сполна, – со смаком произнес король Норфолка.

- Жизнь моего отца – ее тебе не хватило? – выдохнул Артур.

- Нет.

- Хорошо. Но пойми одно, Один: ты убьешь меня, и весь Камелот призовет тебя к ответу.

- Камелот ничто без его короля, – хмыкнул Один, и Артур рвано рассмеялся.

- Тогда ты не знаешь моих рыцарей. Они будут тебя преследовать. И они тебя найдут. И они не остановятся, пока не отомстят.

- С твоими рыцарями я разберусь позже, – прошипел Один, занося меч. – Но сейчас твое время пришло.

Здесь Мерлин решил прервать общее веселье и добавить чуток справедливости в происходящее. Хорошее землетрясение еще никогда не мешало. На этот раз оно позволило двум камелотцам вырубить короля Норфолка, сразить несколько его воинов, прихватить с собой Родора и Митиан и выбраться из гробницы, хотя Артур и нашел время застыть в проходе, поинтересовавшись, что здесь делает его слуга. Мерлин решил, что придумает, как его выругать, чуть позже, а потому лишь поторопил их, а за их спинами, за сыплющимися с потолка клубами песка магией отбросить Моргану.

Из гробницы они выбежали так быстро, как только могли. По дороге Артур и Родор успели вместе поднять мечи против норфолкцев, но вскоре старик не смог бежать дальше. А за ними была погоня. Родор потребовал оставить его здесь и спасти только его дочь. Но Артур отправил их вместе с Персивалем втроем вдоль горной дороги.

- А вы? – спросил король Немета.

- Мы поведем их по другому пути.

- Нет! – попробовала возразить Митиан, но Артур не дал ей спорить.

- Это наше с Одином дело. Вам не стоит в это вмешиваться.

Персиваль потащил отца и дочь в сторону, а Артур и Мерлин бросились бежать прямо перед норфолкской погоней и довольно скоро напоролись на тупик. Люди Одина заполонили выход из оврага, а сам король вышел вперед. Артур поднял Экскалибур, и Один запретил своим воинам вмешиваться, выходя сам на смертельную схватку с заклятым врагом. Мерлину очень не нравилась эта идея, но, кажется, только так можно было остановить эту распрю. Один понимал только силу, так что, возможно, только поставив его на колени, можно было заставить его слушать. Так или иначе, это затянувшееся противостояние должно было быть окончено.

Зазвенели мечи, Один бился, как бешеный зверь, он вкладывал в удары свою ярость, уверенный в победе. Артур, в основном, лишь блокировал его выпады и перенаправлял их так, что напор Одина действовал против него самого. Он был спокоен, и его каменное выражение лица еще больше выводило противника из себя. Эмрис следил за каждым движением, готовый вклинить туда магию, но это не понадобилось – после оглушительного боя последними двумя ударами король Камелота отправил своего врага на землю и выбил меч из его рук. Вот только в следующую секунду Экскалибур взлетел, вызволяя ярость, до сих пор молчавшую.

- Артур! – мгновенно среагировал Мерлин, и меч остановился у подбородка Одина. – Остановись.

Друг шумно и тяжело дышал, вперившись ледяным взглядом в убийцу Утера. Но он слушал.

- Подумай о том, что ты делаешь, – произнес Мерлин. – Что хорошего это принесет? Сколько раз ты говорил об объединении этих земель? Разве убийство этого человека сделает эту мечту реальнее?