Вопрос этот на целую неделю стал их головной болью. Сначала им казалось, что все довольно просто, и они принялись выдавать ответы вроде: “счастья”, “любви”, “детей”, ’’быть красивыми”. Но потом они поняли, что вряд ли бы им дали целую неделю на то, чтобы они понимали, что женщинам хочется любви и детей.

Тогда они пошли за помощью.

- Эм, – в первый момент ответила Гвен, когда трое мужчин рассказали ей обо всем. – Э-эм.

Но потом она восприняла все серьезно и задумалась.

- По-моему, женщины хотят быть счастливыми. Как и мужчины. Мы что, разного хотим?

- Все не может быть так просто! – возразил Мерлин.

- Ну почему? Все гениальное просто. Все великое просто. Все лучшее просто. Почему наши подспудные, исконные желания не могут быть простыми?

- Имей ввиду, Гвиневра, – с картинно-серьезным видом заявил Артур, – если этот маг меня убьет через неделю, ты будешь знать, что я умер, потому что ты не умеешь философствовать.

Королева расхохоталась.

Потом они пришли к Кандиде. С самым внимательным видом выслушав их рассказ, она полезла в свой стол, достала несколько громадных толстенных фолиантов и торжественно вручила им.

- В книгах всегда на все есть ответы, – заявила она, хотя Мерлин мог бы с ней об этом поспорить.

Друзья печально посмотрели на фолианты и не менее печально вздохнули.

Разумеется, изучать их назначили Мерлина. Просидев над этими книгами до вечера, Мерлин плюнул и пошел проветрить голову. И вышел он вовремя, так как повстречал Гвейна, который решил навестить Гриффиндоров. Он составил другу компанию, и они вместе постучались в дверь.

В доме Гриффиндоров царили покой и уют. Вернувшийся с патруля на восточных границах Годрик сидел на кухонной лавке, вытянув ноги и облокотившись спиной о стену. На нем была свободная белая рубаха, а уставшие глаза уже засыпали. Пенелопа же, словно неутомимая пчелка, сидела на другой скамейке, вязала и что-то жужжала себе под нос.

Увидев гостей, Годрик взлохматил волосы, растерянно улыбаясь, словно спросонья, а Пуффендуй тут же откуда-то вытащила на стол свежий пирог, луковый суп, куриные лапки, сидр, вино... Пришедших настолько захватил домашний запах, наполненный теплом и нужностью, что оба тут же осознали, насколько холодны их одинокие комнаты.

Услышав историю, Годрик не сдержался и чертыхнулся от досады, что пропустил это приключение. Тот факт, что это приключение вообще-то грозило всем троим страшной смертью, видимо, его не волновал. А когда прозвучал вопрос, рыцарь с огромным интересом уставился на жену.

- Но все ведь хотят разного, – недоуменно произнесла Пен. – Как может быть одно желание?

- Ну вот чего ты хочешь? – спросил Гриффиндор.

- Детей, – чуть покраснела девушка. – Но их не все хотят.

- Разве? – удивились хором рыцари.

- Конечно. Коринн, допустим, не хотела. Которая...подруга Салазара. Она детей терпеть не могла.

- Хорошо, а чего ты еще хочешь? – спросил Мерлин. Пуффендуй посмотрела на него в полной растерянности.

- Мерлин, ну как я тебе...ох. Ну, покоя. Здоровья для близких. Но ведь той же Моргане хочется войн и смерти брата.

- Моргану можно не считать, – фыркнул Гвейн. – Она давно с ума сошла уже. Где ее носит почти два года?

- Слушайте, я не знаю, что всем другим нужно для счастья, – закончила разговор Пенелопа, ставя на стол по ходу дела испеченные булочки, – но мне нужно очень мало.

После этого Гвейн вознамерился спросить совета и у Слизерина, аргументируя это тем, что мужчина, повидавший так много женщин, должен что-то знать. Мерлин видел в этой теории значительный изъян и в дом мага зашел с выражением “Это была не моя идея”. Салазар только усмехнулся. Конечно, он ничего не знал, а потому очень скоро двое ловеласов откопали вино, и Мерлин оставил их вдвоем, решив, что Гвейн отлично переночует в этом доме.

На шестой день мужчины отчаялись. Артур уже почти был готов согласиться на простую атаку, как вдруг на прогулке по полям им встретилась женщина.

Красотой она напоминала троллей. Лохматые волосы паклей свисали над перекошенным лицом, покрытым морщинами, бородавками и прыщами. На спине высился горб, ноги шли криво, сморщенные руки дрожали, а из-за желтых зубов шла вонь. В общем, знакомство вышло приятным.

- Здравствуй, король, – прошамкала она.

- Здравствуйте, – вежливо поздоровался Артур.

- Я знаю, какая беда постигла вас, – произнесла вдруг женщина. – Я знаю, какая вам грозит участь. Я могу вам помочь.

Мужчины переглянулись.

- Откуда ты знаешь? – нахмурился король.

- Я все знаю, – улыбнулась женщина и подняла голову так, чтобы им был виден золотой блеск магии в ее глазах.

- Ты колдунья! – прошипел Артур. – Что ты делаешь на моих землях?

- Хочу тебе помочь, – просто ответила женщина.

- Помочь? Чем колдунья может мне помочь? Зачем тебе мне помогать?

- Тише, – в голосе незнакомки зазвучала вековая печаль. – Ты ничего обо мне не знаешь, но уже судишь. Разве так поступают короли?

- Ты владеешь магией. Я знаю достаточно.

- И все же ты не знаешь ответа на вопрос, который спасет тебе жизнь. Значит, ты знаешь недостаточно.

- Артур, – негромко позвал Мерлин. Друг раздраженно повернулся к нему. – Выслушай ее. Казнить ты ее успеешь, но вдруг она правда знает ответ?

- Конечно, знает! Может, она вообще заодно с этим демоном.

Эмрис едва удержался, чтобы не фыркнуть.

- Даже если так, ты уже в их ловушке. Подумай, как из нее выбраться.

- Мерлин, я не буду просить помощи у колдуньи.

- А лучше умереть?

- Возможно.

- Хорошо-о, задам вопрос по-другому. Что хуже: просить помощи у колдуньи или обречь на смерть Гвен и ползамка с ней вместе?

Король угрюмо воззрился на него. Мерлин сверлил его взглядом в ответ. Наконец первый сдался.

- Хорошо, – нехотя сказал он. – Что ты хочешь мне сказать?

- Я знаю, чего больше всего желают женщины, – мерзко улыбнулась ведьма. – Но за свою помощь я хочу ответную услугу.

- Я не казню тебя, если ты сразу после нашего разговора исчезнешь с моих глаз, – вздохнул Артур. Колдунья, кажется, рассердилась.

- Нужна мне твоя милость! Неблагодарный щенок!

- Полегче, – негромко остановил ее Гвейн. – Ты говоришь с королем.

Женщина сверкнула глазами.

- Да? Посмотрим. Я потребую плату за его спасение. И если он откажется, он умрет. А перед смертью все равны – и короли, и нищие.

- И какова плата? – не отреагировав, спросил рыцарь.

- Ты мне нравишься, – вдруг заявила колдунья. – Пожалуй, ты заплатишь цену за жизнь своего короля.

- Я?..

- Да. Вот и посмотрим, стоит ли он жертв во имя него. Вот моя плата: за то, что я скажу ответ на вопрос, ты – дашь слово жениться на мне.

Король и рыцарь обронили челюсти.

- В смысле? – тупо переспросил Гвейн.

- В прямом. Клянись, что когда вы переживете завтрашний день и я явлюсь во дворец, ты объявишь меня своей женой и разделишь со мной брачное ложе. Тогда и только тогда твой король будет спасен и останется жить.

- Чушь какая, – гневно фыркнул Артур. – Как ты смеешь так разговаривать с рыцарем Камелота, как ты смеешь разыгрывать такой обман? Убиралась бы лучше поскорее со своей магией вон, чем...

- Я согласен, – вдруг объявил Гвейн.

Король в шоке повернулся к нему, думая, что ослышался.

- Что?!

- Я согласен на сделку, – повторил рыцарь мрачно и решительно. На его лице застыла каменная жесткая маска, глаза превратились в две острые льдины, а пальцы крепче сжали уздечку коня.

- Гвейн, нет, – угрожающе начал Артур. Друг резко повернулся к нему, пронзая страшным взглядом.

- Это мой выбор, сир, и я выбираю вашу жизнь.

- Очнись! Ты продаешь себя ведьме, которая нас обманет и ничего не даст!

- Может быть. А может быть, она даст нам ключ к спасению.

- А если даст? Ты всю жизнь проведешь...с ней?

- Да. Я помню, что в Камелоте запрещена магия, поэтому мы уедем, но я буду знать, что вы живы.