И порой, когда Артур откланивался и уходил из ее покоев, она вдруг слышала знакомый громовой голос в коридоре, приветствующий короля. Кандида надевала роскошную синюю мантию с вышитым орлом, которую ей сшили камелотские швеи в память об Ифтире, и выходила из дворца в сопровождении своего рыцаря, называя это “ночной охотой”. Она не знала, подозревает ли кто-нибудь что-нибудь, но впервые ей было плевать. Они и правда уезжали в лес: лошади наперегонки мчались сквозь ночь, синие мантии хлопали за спинами, в волосы врывался ветер. А в лесу они находили какую-нибудь речку, у которой было бы удобно устроиться и утонуть в желанном уединении.

Однажды утром она пошла во дворцовую кухню, намереваясь кое о чем распорядиться, но остановилась в дверях.

Девочки-кухарки сплетничали, наклоняясь друг к другу и делая вид, что чистят овощи.

- А я вам говорю, они вместе! – шипела одна. – Я своими глазами видела, как они уезжали!

- Ну и что? – хмыкнула вторая, вытерев тыльной стороной ладони нос. – Она любит охоту, а он ее рыцарь, который должен ее защищать. Что тут странного?

- А почему она вечно ездит только с ним?

- Ну, может, потому что они давние знакомые? – язвительно спросила третья. – Знаешь, когда один человек служит другому столько лет, обычно между ними завязывается дружба. Взять хоть нашего короля с его рыцарями...

- Да ну вас! – обиделась первая. – Ничего вы дальше своего носа не видите. Вы хоть слышали, как он ее от чудовища спас?

- Какого?

- Эх вы! В общем. Много лет назад, королева была еще девочкой...

- Это ж сколько ей лет сейчас?

- Лет сорок, наверное... Неважно. Так вот, когда она была маленькой, ее украло страшное чудовище. У него было восемь лап, девять ног и пасть, как у дракона. Оно могло становиться невидимым, изрыгать огонь...

- И как же оно ее украло?

- Да как, на охоте.

- Ты же говоришь, она маленькая была?

- ...Ну, значит, с няньками в лесу гуляла.

- С няньками? В лесу? Дайте мне посмотреть на этих нянек!

- Знаешь что, не хочешь слушать – не слушай! Но он ее от него спас, и поэтому они с того дня влюблены друг в друга!

- То есть она влюбилась в него, будучи маленькой девочкой?

- Эй, вы! – прикрикнула на девчонок тучная грозная повариха. – Хватит болтать, работайте, а не языком чешите. А то так и до вечера не управитесь, а на обед приезжает королева Аннис. Я не собираюсь опозориться перед ней, потому что вы бездельничаете!

Девочки притихли, но как только повариха ушла, возобновили разговор.

- Это все ерунда, – сказала четвертая, до сих пор молчавшая. – Я вот слышала, что королева Кандида на самом деле не человек.

- А кто же?

- Полудемон. Будто бы она продала свою душу темным силам, чтобы те помогли ей троном завладеть. Что вы так смотрите? А почему тогда, по-вашему, у короля Беренгара сыновей не было, а только дочь? Ясен пень, магия! Она поэтому и злая такая, потому что ее душой владеет демон. Но ночью она становится доброй, потому что в ней еще остался человек.

- Ага, – хохотнула вторая, – я к ней однажды ночью зашла в покои, чтобы разбудить. Ну, помните, когда казну ограбили, и весь дворец подняли по тревоге, рыцари каждую щель здесь проверяли? Так она меня подушкой чуть не прибила со сна! Сказала потом, что мне повезло, что она не держит под этой подушкой нож. Если это она добрая, то какая же она злая?

- Да не злая она особо, – задумчиво протянула третья. – Строгая, конечно, придирчивая больно... Но незаслуженно еще никого не наказывала.

- Ага, накажет, как же! Она же здесь никто, гостья. Если она кого под плети отправит, ей потом перед нашим королем отвечать придется, а уж этого он не снесет. Ему всегда не нравилось, если слуг просто так жестоко наказывали. Помню, мою маму король Утер хотел исхлестать, когда на нее натолкнулась знатная дама, и она случайно обронила свечу в ее покоях. Так принц тогда упросил отца не наказывать, а просто выгнать.

- Да наш король хороший, это понятно, а вот леди Кандида...

- Леди Кандида все слышит, дамы, – хмыкнула наконец королева.

Девочки так и подскочили, с грохотом выронив ножи в тазы и испуганно хлопая глазами. – Сплетни во дворце, видимо, вещь неистребимая, да?

Она с усмешкой обвела их серым взглядом.

- Чтобы я больше не слышала, что вы на работе всякую чушь мелете, – сказала Когтевран, подбирая юбку, чтобы пойти к главной поварихе, но все же обернулась на секунду. – И да: мне скоро будет только двадцать девять.

На выходе из кухни ее поймал Теодор. Обхватив рукой ее талию, он одним движением увлек в укромный альков и прильнул к ее губам. Она засмеялась:

- Дурак, нас увидят!

- Да, и что же они скажут? – прошептал бас между поцелуями.

- Знаешь, что про нас на кухне сплетничают? – спросила королева, обвивая руками его напряженную шею. – Кошмар, мы уже стали предметом для всяких абсурдных историй!

- Расскажи мне об этом!..

В конце апреля случилось нечто, из-за чего Мерлин решил, что все кончено. Его жизнь, его судьба, его дружба с Артуром – абсолютно все.

Патруль Камелота в очередной раз столкнулся с патрулем Одина, причем последний нагло пересек границу. Король распределил людей и отправился сам оставить их на постах, чтобы еще больше усилить охрану границ. Его бесило, что Один не объявлял войны, но постоянно отнимал у него жизни его рыцарей. Естественно, Мерлин поехал вместе с ним. По дороге они развязали обычную пикировку до самого места назначения. Они ехали к тому моменту уже целый день, но так и не пришли к единому мнению, кто из них осел, а кто идиот.

Новое нападение было неожиданным, потому что они даже не доехали до места последней стычки. Состоялось сражение, рыцари повыхватывали мечи, боевые кличи смешались с запахом крови, и тут случилась роковая случайная случайность: в очередной раз ипользуя магию в бою, чтобы защитить короля, Мерлин внезапно оказался увиденным одним из людей Одина. Все в нем перевернулось и покрылось льдом от мысли, что сейчас будет. В следующую секунду на этого очевидца напал сам Артур, и у Мерлина проскользнула мысль, что он его убьет. Однако король только ранил норфолкского рыцаря, и когда бой закончился, приказал доставить живых врагов во дворец.

На обратном пути Мерлин стучал зубами и мерз, хотя солнце уже вовсю затапливало Камелот теплом. Он не отвечал на шутки друга о том, что он вечно мерзнет, и молча сверлил глазами дорогу под копытами своего коня. Когда они прибыли в цитадель, Артур с Леоном отправились в Зал Советов, а раненых норфолкцев понесли в лазарет, куда заранее вызвали Гаюса. Мерлин стремглав бросился к лекарю, чтобы успеть шепнуть ему о случившемся. Гаюс нахмурился и, придя в лазарет, заставил выйти всех рыцарей. Мерлина он тоже выгнал, сказав, что так будет лучше.

Маг долго сидел под дверями, время от времени вскакивая и носясь по коридору, ломая руки и ероша волосы. Наконец дверь приоткрылась.

- Мерлин, – тихо позвал лекарь, и ученик прошмыгнул в лазарет.

- Он сказал тебе?

- Да, сказал. И умер.

- Что?..

- Его рана была смертельной, к тому же, он потерял слишком много крови. Он рассказал мне про тебя, видимо, надеясь, даже умерев, посеять смуту в Камелоте.

- И что теперь будет? – выдохнул Мерлин, хватаясь за голову. – Он в полубреду постоянно требовал встречи с Артуром, все слышали, что у него есть, что рассказать...

- Успокойся! – шикнул на него Гаюс. – Все в порядке. Я скажу, что он умер к тому моменту, как я пришел к его постели.

Мерлин растерянно покачал головой.

- Но это будет подозрительно, на тебя могут подумать, ведь все знали, что он хотел что-то сообщить королю...

- Мерлин, – Гаюс выгнул бровь, смотря на него строго и поучительно, – старики медленно ходят. Особенно – когда им это выгодно.

Слава небу, все обошлось. Кроме умершего рыцаря, были еще два, которые выжили. С ними-то Артур и провел обличительные беседы, а потом послал человека в Норфолк. Один согласился встретиться и на этой встрече подписал документ, в котором обязался не нападать на Камелот. Пленные рыцари были возвращены в Норфолк, однако заключенному перемирию никто не верил. Границы оставались под усиленной охраной, а полностью объединенный Альбион все еще пока что оставался только мечтой.