Оставшаяся в живых половина банды все-таки увидела, что творится, и успела бежать. Конечно, можно было бы пуститься в погоню, но у нее нет под рукой солдат, а заниматься резней – не дело. К тому же...сейчас были более важные вещи.

Служанка смотрела на нее широко раскрытыми глазами, как будто она только что сняла с неба луну. Кандида усмехнулась на этот взгляд.

- Вы...вы...волшебница...

- Почему тебя это так удивляет?

Рыжая покачала головой, стараясь прийти в себя.

- Вы волшебница! И...никто об этом не знает? Или...вы приехали сюда, а...

- Нет, в Ифтире тоже никто не знал, – угадав вопрос, невозмутимо ответила Когтевран, отряхивая ладони от грязи. – Только сэр Теодор. – Таращившиеся на нее глаза требовали истории. Королева вздохнула и присела на землю рядом. – Давай сначала ты. Почему ты служишь при дворе Пендрагонов, которые истребляют магию?

- Я... – рыжая смешалась. Подумала. – Не могу вам сказать.

- Почему?

- Это сложно. И это неважно. Меня все равно уже казнят. Просто я владею магией. И все.

- “И все”... – задумчиво повторила Кандида, глядя на склоненную макушку. – Напомни, пожалуйста, как тебя зовут. Извини, я снова запамятовала.

- Пенелопа.

- Пенелопа. Посмотри на меня, – девушка подняла голову, и королева зауважала ее еще больше, увидев сухие глаза. Взгляд их был обреченно-спокоен. – Я не твой король. Вспомни: я разрешила в Ифтире магию.

- Но вы гостья нашего короля, – все так же обреченно возразила Пен. – Вас связывает долг.

- Это правда... – протянула женщина. – Но нет бОльшего долга, чем тот, которым я обязана тебе.

- Я просто...

- Я благодарна тебе, – королева сменила тон и заговорила непривычно мягко. – Больше, чем ты можешь представить. Я знаю, для тебя большой труд скрывать себя от закона. И я уверена, у тебя есть свои причины. Бога ради, блюди их и храни при себе. Но сегодня ты нарушила правила ради меня. Ты спасла мою жизнь, и что важнее – ты спасла мою честь. Мой долг – нарушить правило в ответ. Я ничего не скажу Его Величеству.

Пенелопа смотрела на нее неприлично внимательно. Этикет полетел к чертям. Сейчас они были равны. В конце концов...Кандида больше не была королевой, она жила в Камелоте по чистой милости его хозяев. Чем она была выше служанки, сидевшей перед ней в комьях осенней листвы? Причем эта служанка умела видеть дальше кожи и костей. Наверное, именно ей и можно было открыться. Наверное, именно она сумеет выслушать говорящий в женщине Ифтир.

- Спасибо, – наконец ответила та. – А теперь...думаю, я могу задать вопрос?

- Можешь, – вздохнула Кандида. И, не дожидаясь, продолжила. – Я обнаружила в себе магию еще девочкой. Мой отец Чисток не устраивал, но магов недолюбливал и изгонял. Я, глупая, убежала в лес. И там попала к друидам. Они меня научили всему.

- Но почему вы скрывали от всех свою магию? Вы же стали королевой, разрешили колдовать...

- Это...долгая история, но, если ты владеешь магией, ты, наверное, слышала ее отголоски. Ты знаешь, что древний мир верит в пришествие короля Былого и Грядущего, который объединит земли Альбиона?

Дыхание Пенелопы почему-то затрепетало. Она совладала с собой, но Кандида заметила эту перемену. Ничего не спросила. Кивнула.

- Друиды, которые воспитывали меня, верили, что мне судьбой предначертано помогать этому случиться. Конечно, там куча нюансов, но главное – это то, что мне будет необходимо быть рядом с королем в нужный час. А для этого нужно было, чтобы он ничего не знал о моей магии.

- И...этот нужный час... – с непонятным волнением проговорила служанка. Зеленые глаза ее забегали, что-то обдумывая. – Он уже наступил?

- Не знаю.

- Но вы здесь. Вы в Камелоте при короле. Значит, день настал, время пришло.

- Да, наверное. Но что тебя беспокоит?

Пенелопа снова задумалась. Затем мотнула головой и попыталась улыбнуться.

- Я просто не привыкла к такой грандиозности идей. Это...масштабно.

Кандида не поверила ей. Но она ей доверяла, поэтому просто позволила хранить свои причины при себе.

- И раз ты понимаешь весь масштаб... Я могу... – она сделала над собой усилие, – просить тебя сохранить мою тайну? Я знаю, это трудно – защищаться самой и еще и защищать кого-то. Но пойми, я должна быть здесь, это действительно важно...

- Я понимаю, – уже искренне и как-то вправду очень понимающе улыбнулась Пен. – Не сомневайтесь, миледи. Я клянусь, что не причиню зла вам и вашей миссии.

Пару минут Кандида просто смотрела на нее, наслаждаясь тем, как внутри невольно расслабляется ощетинившаяся пару недель назад душа. Как тает какой-то острый лед, впившийся в сердце. Как становится чуть легче дышать.

Затем она оглянулась.

- Что ж, нам пора возвращаться. Как твоя нога? Давай помогу, может, уже встанешь.

Королева подала девушке руку, обнимая ее за талию, и, робко опираясь на ее плечо, та поднялась. Осторожно наступила на поврежденную ногу. Еще раз. Пошевелила пальцами под кожей сапога.

- Кажется, не больше, чем растяжение. Я смогу дойти. Но наши вещи?

Когтевран обернулась, окинув взглядом лес. Затем озорно улыбнулась.

- Хочешь, покажу фокус? – она отпустила талию попутчицы и растерла ладони, словно грея. – Меня этому научили друиды. В принципе, как и почти всему. Этот фокус не всегда работает. На него реагируют только коллективные животные, остальные не привыкли ловить дружественный зов. А еще животное должно быть спокойным. Оповоженные лошади, как правило, чувствуют этот фокус...

Она закрыла глаза, протянула раскрытые ладони к лесу, словно пытаясь коснуться ближайшего ствола, и задышала как можно ровнее. Она уже не раз проворачивала этот фокус, так что магия в ней привычно развернулась и затихла. Затем истончилась настолько, будто ее кто-то пропустил через сито, а потом подкинул в воздух. Вот в воздухе она и осталась, издавая еле заметный теплый звук, похожий на сонное сопение какого-то большого животного.

Прошло ли несколько секунд или часов – Кандида не знала. Очнулась она, только когда ей в ладонь мягко ткнулась теплая, влажная мордочка. Улыбнувшись, она открыла глаза – статный белый жеребец ласково дыхнул ей в лицо, растрепав черные волосы. Она погладила его по голове, по шее, расчесала пальцами гриву.

- Животные не боятся магии, – сказала она Пенелопе, проверявшей седельную сумку своей кобылы. – Они почувствовали ее, словно зов им подобного. Хотя животные, знакомые с человеком, тем более, с конкретным человеком, могут различать, что их зовет не собрат, а хозяин.

- Научите? – улыбнулась служанка.

- Возможно, – Кандида легко взобралась в седло. – Мы теперь так и будем жить? Прячась вдвоем?

- Да, – задумчиво кивнула Пенелопа, беря в руки уздечку. – Вдвоем.

Они приехали в замок уже к вечеру. Их, конечно же, еще не хватились, поэтому они без суеты прошли внутрь. Уже в покоях, когда Кандида приняла ванную и переоделась в ночную рубашку и шлафрок, она остановила служанку, попросившуюся удалиться. В предоставленном королеве шкафу был ящик, который сложно отпирался из-за древности замка и слегка заклинившей дверцы. А еще на нем лежала магическая печать. Открыв его сейчас, Кандида, как и должно, обнаружила там две вещи, которые положила туда, как только обосновалась в покоях.

Одной из них была сверкающая диадема, покоящаяся на бархатной подушке. Знак власти, передававшийся по женской линии монархов Ифтира, был сделан из белого золота и вправленных в него сапфиров. Беренгар корону не носил. Это была дворцовая тайна, которую Кандида, конечно же, знала – отец попросту потерял ее по молодости, явившись в ней на турнир. Понадобилось бы изготовить новую, если бы у него родился сын, но родилась дочь, и король, не слишком заботившийся о подобных вещах, вовсе забыл о короне. Поэтому, убегая из дворца, Кандида прихватила с собой свою диадему, сама даже не зная зачем. Она больше не королева. Из гордости? Чтобы символ ифтирской власти не попал в руки варваров?