Второй вещью была золотая чаша, которую Беренгар не потерял только потому, что такими приборами заведовала кухня. Эта чаша была традиционной – из нее делали первый глоток король и королева на больших пирах. Почему Кандида прихватила именно ее? Во-первых, потому что больше реликвий в их семье не было. А во-вторых, она бы унесла гораздо больше, если бы ее за руку не тащил прочь из дворца Теодор.

Сейчас она взяла из ящика чашу, снова заперла дверцу магией и повернулась к служанке.

- Я хочу, чтобы ты взяла это.

Пенелопа в ужасе уставилась на нее и отпрянула.

- Миледи, не сходите с ума, она же вся из золота...

- Предоставь мне самой судить о моем уме, – усмехнулась Кандида. – Сегодня ты сделала для меня очень много. И...имей ввиду, я нечасто говорю что-то подобное...спасибо. Правда. Спасибо.

- Вы тоже спасли меня, – поспешно возразила Пен. – Все нормально...

- Тогда считай это приказом, – Когтевран взяла ладошку девушки и вложила в нее чашу. – Я все равно уже не королева. А ты... Можешь продать ее и раздать деньги бедным. Можешь возвести ее в культ и поклоняться ей. Мне все равно. Я просто хочу чувствовать себя спокойной относительно...

- Вы покупаете меня?! – чуть ли не взвизгнула служанка с невероятным возмущением.

Тем не менее, возмущение Кандиды было еще большим.

- Нет. Я хочу быть спокойной за свою совесть. Вот и все. – Видя, что ее не понимают, королева не секунду прикрыла глаза и выдохнула. – Камелот дал мне убежище. Прогнал врагов с моего королевства. Я ничего не могу отдать ему взамен. Могу только валяться в постели и наслаждаться подаренными от чистого сердца благами. Теперь ты даришь мне свободу. Я...не смогу спать, если не сделаю что-нибудь стоящее в ответ.

И она не преувеличивала.

Как королева, она привыкла держать все под контролем, привыкла заботиться. А теперь это о ней заботились: ее холили и лелеяли, откармливали, предоставляли слуг, сочувствовали, спасали, защищали... Просто принимать все это и не иметь возможности чем-то отплачивать было невыносимо.

Слава небу, кажется, Пенелопа это поняла.

====== Глава 54. Былое и Грядущее. ======

- Мерлин! Мерлин!..

Слуга короля безмятежно дремал. Он совсем недавно доплелся до своей кровати, перебирая в голове все новые ругательства, которые придумал, чистя аквариум с пиявками. А до того были конюшни. А до того – полы. А еще до того – доспехи. А до них...

В общем, Мерлин пришел спать. Переоделся, вежливо не забыл пожелать спокойной ночи Гаюсу. Лег. Укрылся. Сунул руку в прохладу под подушкой, позволил шее больше не держать голову и с диким наслаждением потянулся всем своим длинным телом. Невыносимо-сладко заныли усталые мышцы, рот искривил зевок, и на веки беспрекословно навалилась тяжесть. Он уже плыл в ту прекрасную страну, где нет работы, судьбы и пиявок, как вдруг резкий звук выдернул его из дремоты.

- Мерлин! Извини, Гаюс, извини, пожалуйста, но мне срочно нужно... Мерлин!

Громко скрипнула, распахиваясь, дверь, зашумели шаги, и к тому моменту, когда в его каморку вошли, маг уже обреченно сел в постели, протирая глаза.

- Мерлин...ох, извини... Я...извини, пожалуйста, я думала, я успею...

- Ты едва не опоздала. Что... Что это?!

Пенелопа присела к нему на постель, она вся горела от нетерпения и возбуждения, но мага взволновало другое. Он нахмурился, мгновенно проснувшись, протянул ладонь и, взяв подбородок девушки, повернул ее лицо к себе боком, всматриваясь в разбитую губу и синяки.

- Кто это сделал? – мрачно спросил он. – Что произошло?

Пенелопа, поняв, о чем он спрашивает, небрежно махнула рукой и отвела его ладонь, сжав пальцы.

- Это ерунда, разбойники, мы ездили сегодня на охоту с леди Кандидой. Мерлин... – Пуффендуй оглянулась, как будто здесь ее кто-то мог подслушать, и понизила голос до полушепота, во все глаза глядя на друга, – она четвертая! Кандида Когтевран – волшебница!

Выслушав рассказ до конца, Эмрис не сразу разобрался, чего он чувствует больше – облегчения или напряжения. С одной стороны – нашлась четвертая, ура, все хранители Альбиона на месте. С другой – значило ли это начало чего-то? Может, судьба привела четвертую в Камелот, потому что настало время для каких-то решительных событий? А, впрочем, даже если и нет, то проблем все равно не оберешься, ведь Мерлину теперь предстояло подружить всю четверку, а это ему казалось даже сложнее, чем помирить Годрика и Пенелопу.

Он решил завтра же поговорить с Кандидой. А еще спланировал дело на ночь. У него было две причины позвать Килгарру. Первая – удостовериться, что Пенелопа и Кандида – те самые, и он не ошибся. А вторая – это был самый простой и действенный способ исправить одну давнюю и болезненную кое для кого проблему.

На следующий день Артур перераспределял патрули, чтобы отправить людей в леса и избавиться от тех разбойников. Гвен же, вдохновившись идеей организовать в деревнях школы, полностью ушла в разработку проекта. Пенелопа была при ней, но Мерлин предупредил ее, чтобы она постаралась освободиться к вечеру. Сам же он, подав королю обед, отправился к Когтевран, попросив уже посвещенного во все Годрика постоять за дверью.

Бывшая королева сегодня была в строгом и элегантном белом платье. Она сидела в кресле, положив ноги на пуфик и подперев задумчиво голову рукой. На коленях у нее лежал огромный фолиант с мелким текстом, а на столе и на тумбе рядом высились горы таких же.

На шаги женщина даже не подняла головы.

- Да? – только и спросила она, не отрываясь от страницы.

Мерлин всю ночь думал, как повести разговор и как, собственно, признаться. И наконец не нашел ничего лучше прямых и решительных действий. Он взглядом запер дверь изнутри. Не услышав ответа, Когтевран подняла голову и увидела сияние в его глазах. Она тут же подобралась в кресле, ее лицо ожесточилось, и серые глаза впились в гостя.

- Зачем? – произнесла она негромко и напряженно, похожая на какую-то хищную птицу. Да, пожалуй, на орла, что красовался на синих стягах Ифтира. Орлица, готовая в любую секунду броситься на врага и разорвать его в клочья.

- Я Эмрис, – спокойно ответил Мерлин.

Женщина сначала не отреагировала. Потом ее глаза удивленно расширились, хотя она и не расслабилась. Маг молча смотрел на нее, ожидая, когда пройдет шок и мысли ее выстроятся в правильном порядке. Кандида внимательно вглядывалась в черты его лица, затем, не опуская глаз, закрыла книгу и положила на тумбу. Поднялась.

- У друидов есть способ, – наконец сказала она настороженно, – понять, кто перед ними. Если ты Эмрис, дай мне руку.

Мерлин никогда не видел и не проделывал этот способ знакомства, но читал о нем глубоко в книгах Гаюса. Так что он спокойно протянул ей руку ладонью вверх. Кандида еще выждала, всматриваясь в него, потом опустила свою ладонь на его и закрыла глаза. Когда она прочитала короткое заклинание, больше похожее на пароль или древнее приветствие, ее глаза засветились. Голубые глаза напротив заливались золотом медленнее, и сначала Мерлин разглядел в лице волшебницы недоверие. Но в том и был смысл этого ритуала – две магические силы приветствовали друг друга, пробуждаясь для этого полностью. И магия Мерлина, словно тот же великий дракон, медленно разворачивала свою мощь, просыпаясь и отвечая на зов всем своим размером. Поэтому когда глаза Эмриса тоже ярко засветились золотом, Кандиду слегка затрясло, между сцепленных ладоней пролег косой луч, черные волосы волшебницы обдало из ниоткуда взявшимся ветерком. Не выдержав, она отдернула руку и часто задышала. Магия Мерлина медленно заснула снова, спрятавшись в долговязом нескладном теле. Глаза снова взглянули из-под ресниц непроглядной лазурью.

- Здравствуй, Кандида Когтевран, – просто сказал чародей.

- Здравствуй...Эмрис, – ошеломленно ответила женщина, слегка потирая второй ладонью ту, что только что коснулась магии, и в изумлении глядя на гостя. – Я никогда не встречала такой мощи. Ты и правда он... Но...как, это же невозможно...