– Но я не хочу с ним быть! – бурчу, не находя более точных слов для оправдания и отказа.

– Ты просто обижена….

– Нет, пап! Я его не люблю!

В кабинете повисает тягучее молчание.

Я не знаю, что ещё сказать, отец… в явном недоумении.

– Любовь – это мелочь, которая выгодному браку лишь помеха!

– Зачем ты так говоришь? – выдыхаю обескураженно. – Вы же с мамой…

– Стерпится – слюбится! – строго добавляет папа. – А сейчас ты пойдёшь к нему. Поговоришь… и скажешь: "да", если Виктор сделает предложение!

– Нет! – наверное, первый раз в жизни, когда я за свои двадцать лет перечу родителям. Но я тоже упрямая. И отвергаю мужчину, который мне хоть и симпатичен, но с некоторых пор… больше не нужен! Я не смогу его принять после измены! Я ему больше не доверюсь. И вообще, просто не готова… У меня другие планы на будущее, и свадьба в них, увы, не в первых пунктах.

– Что?

– Что?

– Что?

Родители дружно ахнули, а Виктор даже глаза выпучил:

– Варь, ты хорошо подумала?

– Более чем, – киваю, мечтая как можно быстрее завершить разговор.

– Если тебе нужно ещё время – я дам.

– Нет! Я уже просила время проверить наши чувства. И думаю, мы их проверили, – колюче улыбнулась, недоговором напоминая, что застала его со своей подругой?

– Все могут ошибиться, – сузил глаза Виктор.

– Да, но не все могут прощать и забывать, и это лично дело того, кого предали, – разжёвываю мысль.

– Так вот в чём дело – ты просто обижена, – вклинивается в разговор мама.

– Нет! – всплескиваю руками, устав объяснять очевидное. – Но этот случай показал, что я не согласна на брак с ним! И он… не готов к серьёзным отношениям!

– Варя, ты слишком категорична! – мягко улыбается мама. – Измена – плохо, но это не конец света! Брак – вот что лучшее испытание.

– Поженитесь и проверите: чувства и готовность! – вставляет пять копеек отец. – Поверь, брак – ещё тот испытательный полигон. Командой к финишу добираются редкие. Подобный опыт выносят немногие. Набивает шишки – большинство.

– Я не против брака, но для начала хочу окончить университет, – от бессилия перед натиском троих опускаю руки. – Мне не разорваться: и семья, и учёба…

– Вот именно! – кивает папа. – Другие могут – и у них жизнь кипит, а ты привыкла на готовеньком и налегке. За всю свою жизнь пальцем о палец не ударила и только в своё удовольствие живёшь!

– Зачем ты так… – удручённо ахаю.

– Как? – опять мать ему подпевает. – Варюш, ты хоть час работала? – звучит риторически. – Вот именно! Ничего по дому не делаешь – у тебя уборщицы и повара. Ты только балетом дышишь! – горячится мама. – Я в твоем возрасте уже готовилась к свадьбе с твоим отцом. И ничего…

– Вот именно, мам! Ты бросила балет и стала женой! ЖЕНОЙ! После

свадьбы это твоя единственная работа! Неужели ты не хотела бы увидеть, что тебя ждало, отсрочь ты этот шаг.

Мама бледнеет, в глазах боль:

– Нет! – отрезает хлёстко. – Я счастлива… – сглатывает, метнув на папу взгляд. Она начинает паниковать. Отец это видит и тотчас обнимает ободряющим жестом:

– Не тебе осуждать родителей. Тем более таких, как мы! Мы тебе дали будущее без проблем! Виктор прекрасный вариант для будущего! И ты выйдешь за него! – строго, без крика, но так категорично, что у меня на глаза набегают слёзы.

– Почему никто не учитывает, что желаю я?

– Потому что в данный момент, мы лучше понимаем что для тебя лучше. А ты, как маленькая, избалованная девочка…

– Константин Алексеевич, – вновь подаёт голос Виктор. – Можно я, – снисходительно улыбается бывший: – Милая, я готов на твои любые условия. Готов ждать, но и от тебя понимания желаю. Я здоровый мужчина. У меня тоже жизнь. И она не стоит на месте… На кону важные выборы, слияние компаний. Если хочешь обдумать свадебный наряд – не вопрос! Свадебное путешествие спланировать – дело твоё. Учиться желаешь – без проблем. Танцульки, подруги – вперёд! И на детях не настаиваю, но мне нужна ты… Не усложняй мне работу.

– Я – работа? – цепляюсь к сомнительному определению.

– Проект, один из многих, – не щадит правдой Виктор. – Как и я твой, только

если ты у меня в списке под номером один, то я в твоём, как оказалось… где-то вдалеке бултыхаюсь.

– Тебя там больше нет! – возвращаю холодно.

– И это обидно, ведь я работаю не покладая рук, а ты… занимаешься только собой любимой… Только собой! – вторит грубее и циничней.

– Мне двадцать! – напоминаю я. – Конечно я занимаюсь собой. Всего пару лет как после операции! Только недавно поступила, найдя новый жизненный путь! Я хочу получить образование!

– А кто за него платить будет? – вскидывает брови Виктор. – Милая, ты не настолько умна и талантлива, чтобы попасть на бюджетное место, – бьёт нелицеприятной правдой.

Убито кошусь на родителей, они демонстративно в стороны – лишь бы не на меня.

– Ах так? – новость из меня воздух вышибает. – Шантажировать вздумали?

– Это не шантаж! – качает головой мать. – Вынужденная мера.

– И карточку твою заблокируем, – заверяет холодно отец. – Поживёшь, как простая девочка без средств на всё, что так любишь. Глядишь, начнёшь ценить

то, что имела и что предлагали…

– Это жестоко, – не сразу нахожу, чтобы высказать, как подло они поступают.

– Ничего, – пожимает плечами мать. – Потом ты нам ещё спасибо      скажешь.

– Ну знаете ли, – задыхаюсь негодованием. – Лучше умру в нищете, но с гордостью, что попыталась сама, – бросаю возмущение. – Сама буду себя обеспечивать, – конечно горячусь, но меня довели. А это было сделать очень сложно. Уж кто-кто, а я всегда отмалчиваюсь и терплю. Это мне с балетной школы привили – ни слова против!!!

– Столько пафоса на сытый желудок, – хмурится Виктор.

– Да ну? Сытый? – зло цежу. – Голод и боль – это то, с чем живу с пяти лет! Так что сытой и лёгкой жизнью не вам меня попрекать. Да я не работала как другие девчонки, но я себя положила на алтарь балета! И жила им! И была готова дальше идти, но судьба решила по другому!

– Вот именно! Положила! – рычит Виктор. – И к чему это привело? Ты калека! Тебе не видать сцены, как своих ушей…

– Спасибо, что напомнил. Но, поверь, осознание, что большой сцены мне не видать, куда горше, чем какая-то боль и постоянное чувство голода! Так что ни одному из вас меня не понять!

– Любви к танцулькам? – усмехается Виктор. – Не понять? Что это за профессия? – кривится бывший. – Нет, это красиво, но не более. Всю жизнь не проскачешь и на этом себя не обеспечишь так, как это могу сделать я.

– Я хочу стать хореографом! – киваю упрямо.

– И куда пойдёшь? Без связей и ходатайства? – хмурится папа.

– Открою свою школу, – чуть медлю с ответом.

– Без денег? – хмыкает Виктор. Молчу, уже как никогда ясно осознавая горькую правду. – Милая, танцы – дорогое удовольствие. За него кто-то должен платить. Хотя, стриптизёрши, на сколько мне известно, могут неплохо зарабатывать. Правда не в средничковом клубе, а в «элит» уровня… Подашься в стрипухи?

– Если придётся, почему бы и нет? – а это во мне уже злость говорит. Выпаливаю лишь бы огрызнуться: – Стриптизёрша – тоже профессия. Пусть не такая элитная, как балетная, но я даже в клуб готова податься, лишь доказать, что личность. Что могу быть взрослой и самостоятельной!

– Не смеши, – кривит лицо Виктор. – Ты хоть знаешь, что даже в лучший стриптиз-клуб просто так тебя не возьмут? Для этого тоже связи нужны…

– Сомневаешься, что смогу? – суживаю глаза, готовая броситься в бой.

– А то, – фыркает бывший. – Ты же изнеженный ангелочек. Ты не создана для работы…

Не дослушав, хватаю свою сумочку с дивана, куда её положила на время разговора с Виктором.

– Вить, – испуганно ахает мать, подступая к моему бывшему, – не позволяй ей…

– Не волнуйтесь, Нина Сергеевна, – самоуверенно успокаивает мать Виктор, – далеко и надолго не уйдёт!