— Что Мэнди?

— Я думаю, ты пытаешься выставить Донни в плохом свете, чтобы отвлечь внимание от себя. Ведь, насколько я слышала, Донни - тот парень, у кого есть компромат на тебя.

Я скрещиваю руки на груди, пытаясь не показать насколько мне интересно, но внутри я мысленно перевариваю все, что он мог на меня нарыть. Мэнди воспринимает мое молчание как сигнал к тому, чтобы продолжать свою речь.

— Он мне тоже кое-что о тебе рассказал... да, это так. — Она щелкает пальцами, как будто только что вспомнила. — Он сказал, что ты выглядишь знакомо. Очень знакомо.

Я улыбаюсь в ответ, пытаясь показать ей, что ей не добраться до меня. Я никак не могла показаться ему знакомой. Я никогда не встречала его раньше, я в этом уверена. Так что то, что она говорит, не имеет никакого смысла.

— Ты в курсе, что он не всегда впрягается за этих парней, — добавляет она с горечью в голосе.

— К чему ты клонишь, Мэнди?

Она смотрит на меня очень долго, как будто ждет от меня какой-то реакции. Я не реагирую.

И начинаю думать, что она просто психопатка, которая пытается превратить меня в параноика. Если бы у Донни было что-то на меня, он бы уже все рассказал. Пожимаю плечами и поворачиваюсь к двери.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Спокойной ночи, Мэнди.

— И тебе не хворать, — смеется она. — Всю твою гребанную оставшуюся жизнь. Какой бы долгой она не была.

***

Разбираясь со своими повседневными задачами, проверяю как там Саша, которая не может сообщить мне ничего нового. Она до сих пор не видела русского, которого я ждала, так что я иду работать. Моя попытка провести инвентаризацию провалилась.

Я не могу не то что считать, я даже здраво мыслить не способна. Угроза Мэнди постоянно крутится в моей голове.

Донни знает, что я задумала? И как он мог узнать, если только он не крутил с Таль, и она не рассказывала ему ничего обо мне? Но это маловероятно.

Это все, о чем я могу сейчас думать. И дело больше не в Таль или во мне. Мне нужно защитить Лаклэна.

Если его люди узнают, что я врала и шпионила, а он был тем, кто привел меня сюда, я не знаю, что они с ним сделают. Я не могу позволить ему заплатить за то, что сделала я. Не могу позволить своему горю из-за Талии уничтожить его. Потому что в глубине души я знаю, что он не имеет к этому никакого отношения. Его парни? Возможно.

Возможно. Но Лаклэн? Ни черта подобного.

Он - хороший человек. Он не заслужил этого. Всю ту ложь и подлость. Не представляю, что с ним будет, если он узнает, что я его использую. Может быть, это несправедливо, учитывая, что он делал то же самое, но все равно мне больно даже думать об этом. Не знаю, как бы я объяснила ему свое предательство. Не знаю, как заставить его поверить, что все совсем не так.

Но все это не так уж и важно. Я решила свою судьбу в тот момент, когда ступила на вражескую территорию. Я пришла сюда с определенной целью, и я не могу скрывать это вечно. Всегда был шанс, что все вот-вот вскроется. Я просто не думала, что будет так трудно бросить его, когда cделаю это. Я не хочу. Я к этому не готова. Но с каждой минутой, что отсчитывают часы сегодня, я чувствую это глубоко в своей груди.

Время пришло. Мне нужно немедленно уйти. Что-то не так, и я не могу дождаться, чтобы узнать, какой козырь у Донни в рукаве. Может, я смогу провести еще одну ночь с Лаклэном. Я могла бы... я не знаю… сказать ему, что чувствую. Что безумно и бессмысленно, особенно когда я сама едва могу разобраться во всем этом. Я не знаю, что делать.

После пятой неудачной попытки подсчета я возвращаюсь в бар... и вижу Донни, наблюдающего за мной со своего места. И на какую-то долю секунды я понимаю это.

Узнавание.

В его глазах я вижу это, но на этот раз все ясно как божий день. Он этого не скрывает. На его губах играет самодовольная улыбка. Он знает. Нутром чую, я знаю, что это правда. Он знает все, и он собирается меня уничтожить.

Твою мать.

Я иду на трясущихся ногах в бар и заказываю напиток. Если я уйду сейчас, он поймет, что я делаю. Поэтому я притворяюсь, что все в порядке, хотя внутри себя я бешусь. Я даже не знаю, где Лаклэн. Вот дерьмо. У меня не будет возможности даже попрощаться. Сказать " прощай"

Почему же так больно?

Слезы затуманивают мои глаза, и пять минут, которые я жду, пока он уберется, кажутся сотней. Когда он наконец уходит, говорю Ронану, что собираюсь закончить инвентаризацию.

Вместо этого сворачиваю вниз по коридору, используя заднюю дверь, через которую обычно входит Лак. Его машины нет на стоянке. Его все еще нет.

Мне должно было полегчать. Мне стоит бежать отсюда как от огня. Но вместо этого, я практически тащу себя на обочину, чтобы поймать такси. Мои ноги как будто налились свинцом. Возможно, от того, что у моего тела зловещее предчувствие. Какая-то часть меня все еще здесь, та часть меня, которая не хочет уходить. И дело даже не в ответах, дело в том, что все как-то неправильно.

Как такое могло произойти? Донни надо мной издевается. Если он собирается все выложить им, то почему этого еще не сделал.

Должна быть какая-то причина, план. Он бы не пустил все на самотек.

Это не имеет значения. Есть только одна вещь, которую я могу сделать сейчас. У меня нет ответов, которые я ищу, но все, о чем я могу думать, это то, как это скажется на Лаклэне. Как это отразится на нем. Есть только один способ предотвратить это. Мне придется уйти. Я должна вернуться к Лаку домой, забрать все свое барахло и уйти.

***

Скарлетт берет трубку на третьем звонке, и по фоновому шуму бара в трубке могу сказать, что она пьет.

— Привет, детка, — говорит она. — Как дела?

— Дерьмо случилось, — говорю я ей. — И мне нужно, чтобы ты ненадолго уехала из города.

Ожидаю протеста, но вместо этого повисает пауза.

— Ты в порядке? — спрашивает она мягко.

Скарлетт никогда не была со мной мягкой. Скорее всего, она уловила эмоции в моем голосе. Я сейчас не в лучшем положении.

— Я в порядке, — лгу я. — Просто хочу знать, что ты в безопасности, чтобы я могла справиться с этим.

— Конечно, — говорит она. — Ты ведь знаешь, что я могу о себе позаботиться. Но что ты собираешься делать?

— Я тоже уезжаю, и свяжусь с тобой, как только смогу, — обещаю я. — Мне нужно избавиться от этого телефона.

— Хорошо, будь осторожна.

— Хорошо, Скарлетт, — поперхнулась я. — Береги себя.

***

Когда я захожу в дом Лаклэна, меня пугает шум на кухне. Я не видела машин снаружи, так что я не знаю, кто это может быть. Ронан никак не мог заметить, что меня нет, чтобы примчаться за мной так быстро.

Я колеблюсь у двери, но потом ничего не слышу. Думая, что я схожу с ума, и как параноик захожу, чтобы выяснить. Что оказывается ошибкой.

Прежде чем я могу даже сообразить, что происходит, кто-то хватает меня сзади и толкает к стене. Мое сердце стучит в груди словно молотком, когда я чувствую, как ярость смешивается с запахом одеколона Лака.

Он медленно поворачивает меня лицом к себе, прижимая нож, который держит у меня на горле. Одно неверное движение, и я труп. Не так уж сложно понять, почему. Когда я смотрю на него, на его лице читается слово «предательство». А за ним, разбросанное по стойке содержимое моего тайника.

Фотография Талии. Свернутые в рулончик заметки, который я хранила в тайнике.

У меня начинают капать слезы из глаз. Я не хотела, чтобы все было именно так. Я собиралась уехать отсюда. Поступить правильно ради Лаклэна и найти другой способ. Но теперь он никогда в это не поверит.

Его дыхание учащенное и тяжелое, и он не говорит ни слова. Глаза, которые наполняли мир яркими цветами и эмоциям, теперь превратились в безжизненное море ярко-серого оттенка. Я никогда не видела его таким злым. Так больно.