Винилин очень устала и теперь ей надо было просто перевести дух и собраться с мыслями перед предстоящим серьёзным разговором. Появляться вот так вот внезапно не стоило, она сейчас объявится и от неё немедленно потребуют объяснений, а ситуация теперь получилась столь деликатная, что объяснить всё надо максимально толково, чтобы не было пустых недоразумений и обид.

Алорон вполне себе может подумать, что это Винилин расправилась с Лезвием и просто выдумала всю эту историю, тем более что выглядела она довольно неправдоподобной. Ну да, она уже пыталась убить её раньше и теперь у неё просто сдали нервы, или пришло новое приведение и что-то там ей повелело.

Бари же, узнав о том, что остальные члены экспедиции живы, мог немедленно повернуть назад и отправиться в крепость, чтобы объединиться с ними, чего делать было нельзя.

Нет, никто из них не поверить в её историю, это всё её домыслы, верно так и будет. Значит, надо не говорить правду. Лезвие просто куда-то там ушла, а Алекса не приплывала в бухту, по крайней мере, пока-что. Только вот как она объяснит им, что она теперь здесь делает? Почему она не выпустила Мамлика, а если и выпустила, то почему выпустила так рано? Так, ладно, не было подумать об этом сразу ну а что теперь? Теперь у неё нет ответов на все эти вопросы, но вот до её спутников осталось несколько сот шагов. Можно не появляться, дать им возможность спокойно покинуть лес, выждать назначенное время, а потом наконец объявиться. Сказать, что Мамлика убило Лезвие и…. Нет, не надо врать что оно ушло в лес, это всё добром не кончится. Ладно, как не крути, а будет только хуже, скажу уж всё как есть.

Винилин встала на ноги и припустилась бежать по дороге за Бари и Алорон. Она хотела была крикнуть им вслед, но потом решила промолчать и проверить насколько они теперь бдительны и заметят ли её приближение. Но Винилин так и не заметили, даже тогда, когда она уже подбежала к ним совсем близко. Как она и предполагала ранее, Алорон и Бари о чём-то увлечённо разговаривали. Тогда Винилин подобрала первый попавшийся камень с земли и метнула его в гнома. Тот растерялся от внезапного нападения и обернулся, чтобы увидеть, что и откуда в него упало.

– Ох, Винилин, это ты!

– Да, я! Догнала вас меньше чем за день! Вы тут что на прогулке что ли?! Идёте себе болтаете как ни в чём не бывало!

– Ну мы обсуждали, что нам теперь делать дальше. Но почему ты здесь, что-то случилось?

– Да, случилось. Так, послушайте меня оба, вы мне можете не верить и думать про меня что угодно, но то, что я вам скажу это правда.

– Хм, случилось что-то очень плохое?

– И это тоже. В общем у меня две новости хорошая и плохая, с какой начать?!

– Ну давай с хорошей.

– Алекса цела, и она причалила сегодня ночью к старой гномьей крепости.

– Ну надо же, это действительно чудесная новость! Хорошо, что мы недалеко ушли. Уж и не надеялся увидеть парней живыми!

– Так, не торопись у меня есть ещё плохая новость.

– С ними уже что-то случилось?

– Мда, а не хочешь узнать, где теперь Лезвие?

– И где теперь Лезвие? – спросила Алорон.

– В общем, с ней вышло весьма скверно. Я честно пыталась сделать что могла, но проклятый Апос опять провёл меня.

– Что? Как Апос? «Откуда он взялся?» —спросил Бари.

Винилин тяжело вздохнула.

 Оказалось, что Лезвие сотрудничала с ним. Да, да, я знаю вы сейчас подумаете, что у меня поехала крыша и я окончательно спятила, но это правда.

– Так что стало с Лезвием? – спросила Алорон.

– Я поняла, что в ней действует Апос и сбежала от него, пока оно не сделал со мной чего-нибудь эдакого. Да и ещё, оно сожгло Мамлика, так что его теперь не оживить. Я сама видела, как оно горит, но ничего сделать уже не могла.

– Постой, что-то я ничего не понимаю, – сказал Бари.

– Сожгла его ваша Лезвие, сначала вытащила тушку из ящика и спрятала, я подумала, что Мамлика сбежало, и пока предпринимала необходимые действия, она спалила его в огне. Я спросила зачем она это сделала, ну тут Апос мне во всём и сознался, что мол она сотрудничает с ним.

– Но как же, – сказала ошарашенная Алорон, не может этого быть, я ничего подобного за ней не замечала!

– По-твоему я вам вру, только вот зачем?

– Никто не обвинят тебя во лжи, – сказал Бари. – Я-то тебя сколько знаю, ты всегда серьёзно относишься к делу, я тебе более чем доверяю, просто это для нас как ушат ледяной воды. Я думал мы распрощались с Апосом, когда он улетел на драконе, а оказывается, он по-прежнему был среди нас.

– Это было не как с Асоле, там это был Апос принявший другой облик, тут это была Лезвие, но он просто как-то действовал на её ум, как-то поработил её. Я думаю, в процессе того, как мы плыли на Алексе, Асоле как-то нашла с ней общий язык, что-то внушила, пообещала. Апос-то себя не проявлял до поры до времени, а потом, когда нужно, она сделала то, что он хотел. Это всё случилось прошлой ночью. В начале ночи Лезвие сожгло Мамлика, а потом через несколько часов переплыла Алекса. Они послали на берег на разведку Ати и нескольких матросов. Я успела с ним переговорить, а потом и от них сбежала.

– Ати жив, ну это замечательно! Только вот зачем ты от них сбежала?

– Да понимаешь, если Лезвие оказалась заражена этой дрянью после общения с Апосом, нет гарантии, что на корабле нет ещё кого-то, кто сотрудничает с ним подобным образом. Всё случилось подозрительно вовремя, как только Лезвие выдала себя, немедленно появилась Алекса. Ати сказал, что они сразу приплыли в эту бухту, как будто они знали куда плывут. Помнишь капитана, он ведь много времени проводил с Асоле, и так и не сообразил, что корабль плывёт не на север, а на юг, хотя с его-то опытом, это просто уму не постижимо, как можно не понять такой простой вещи.

– То есть ты думаешь, что Стенефор?

– Нет! – воскликнула Алорон. – Нет, слышишь меня! Этого всего не может быть!

– Ага, вот от тебя-то я другой реакции не ожидала. Я, по-твоему, тут в игры с вами играю что ли!?

– Но Винилин я… Алорон осеклась и вдруг отвернулась, отошла несколько в сторону и заплакала.

– Но постой, а если ты ошибаешься про Стенефора? – спросил Бари.

– Я и не говорю, что это именно он, это может быть кто угодно, и если это окажется правдой, и мы сейчас вернёмся в крепость и объединим усилия с экипажем Алексы, где гарантия, что мы не приведём таким образом Апоса в Тагалак? Ты хоть представляешь себе какие могут быть последствия для твоих сородичей?

Бари замолчал, обдумывая сказанное Винилин.

– Не знаю, что там случилось с Лезвием, но если то, что ты говоришь правда, то ты права. Ладно, ты поступила разумно. Я думаю, нам стоит поторопиться и пойти в Тагалак самим, ну а наши сородичи сами доберутся туда, благо дорога есть. Ну а там уж решим, что делать. Лишняя осторожность теперь не помешает. Да уж, задала ты нам задачку. Но если всё так, это очень скверно, получается, что Апос мог уже заручится поддержкой кого-то из…

– Да, из тех, с кем он разговаривал ранее.

– Ух, скверно же всё это. Ладно, уже вечер, давай разобьём лагерь, смотрю ты очень устала.

– Ещё бы, я бежала за вами с самого утра. Давай отойдём немного от дороги и разведём костёр, ночью без огня в этом лесу жутковато.

Они несколько удалились в сторону от дороги, после чего развели огонь. Теперь с ними была Винилин всем известная своей склонностью к паранойе, так что костёр они замаскировали по всем правилам скрытного перемещения по пересечённой местности, выкопав предварительно углубление в почве и обложив его камнями, так что теперь огонь был заметен только вблизи. Более того, на ночь они оставили часовых. Алорон была настолько сильно психологически подавлена принесёнными от Винилин новостями, что та, несмотря на сильную усталость, благоразумно решила не оставлять её ночью на часах.

Первую часть ночи остался дежурить Бари, который усевшись на большой камень и держа на коленях топор, просто уставился на огонь. Иногда, он поворачивал голову и внимательно смотрел в темноту, когда поблизости кто-то начинал сильно кричать или шуршать в кустах. Пару раз к огню из темноты выползали змеи и Бари прогонял их обратно. И вот, когда дело уже близилось к полуночи, так что уже пора было разбудить Винилин, он вдруг заметил, как со стороны дороги мелькнула вспышка розоватого света. Вскоре она пропала и снова мелькнула.