Так она пробежала около двухсот шагов, после чего обернулась в сторону костра и увидела, что возле него стоит Лезвие и просто смотрит ей в след. Винилин забежала в лес и, не сбавляя темпа, быстро пробиралась через чащу в течение ещё около десяти минут. Наконец, она остановилась и затаилась в кустах. Вроде за ней не было погони, кругом совсем невдалеке, истошно кричали какие-то неведомые существа, так что находиться в этих зарослях ночью было теперь крайне неприятно, притом, что вокруг неё стояла душная сырость и густая тьма.

Так, теперь я сбежала, возможно сама и спаслась, но что же теперь получается, Мамлика теперь в руках Лезвия-Апоса и оно может сделать с ним что угодно, или выпустить, или не выпустить. Оно, верно, его никуда и не выпускало, а просто спрятало где-то в крепости или каком-то другом месте. А может быть оно выпустит его, но не здесь, перенесёт его при помощи своих подручных куда-нибудь в великий лес на границе с Афике. Вот это уже будет удар так удар, пойди потом попробуй справься с ним.

Но что же ей теперь делать, когда она осталась совершенно одна в кишмя кишащем различными гадами лесу? Лучше всего пробраться к дороге и догонять своих друзей, а там уж будь что будет. Ну а если теперь вернуться, это значит бросить вызов Апосу и сразиться с ним лицом к лицу, тут шансов у неё нет. Впрочем, ему ничего не стоило убить её всё это время и, тем ни менее, оно не воспользовался этой возможностью. Но это совершенно не значит, что оно не тронет её теперь, когда разоблачено.

Нет, очень опасно оставлять Апосу Мамлика, всё-таки я вооружена, надо вернуться и попробовать что-то против него предпринять. Это очень опасно, но это её долг. Может быть она сможет как-то незаметно пробраться в крепость пока ночь, не подумает же Апос, что теперь она вернётся туда после того, как оно было разоблачено.

Винилин встала на ноги и, аккуратно пробираясь между деревьев, отправилась через лес по склону вниз. Кровь стучала у неё в висках, но, впрочем, теперь она была крайне собрана, опасность всегда мобилизовывала её до придела, как и свойственная ей любовь к различным авантюрам.

Таким образом Винилин добралась до кромки леса и, взглянув в сторону крепости, увидела, что ранее разведённый ими огонь продолжает гореть и горит теперь даже сильнее чем раньше, каким-то неестественно зеленоватым светом. Возле огня никого не было видно.

– Странные оно тут творит вещи, – подумала Винилин. – Надо подобраться немного поближе и посмотреть, что оно там такое бросило в огонь.

Она достала бывший при ней топор и аккуратно пошла в сторону костра, огибая его. Винилин подобралась уже довольно близко, когда заметила, что в огне горит что-то длинное и продолговатое, как бревно.

Да это же, нет, это Мамлика! Винилин подбежала к самому огню, и точно, это было Мамлика, которое теперь полностью обуглилось, а из него с шипением и свистом вырывались пары воды.

– Да, Винилин, именно так и надо уничтожать его, в огне.

– Винилин обернулась и увидела стоящую в стороне от себя Лезвие. Она была совершенно безоружной и при этом вся облилась чем-то похожим на масло. По характерному запаху Винилин поняла, что это то самое масло, в котором в закупоренных керамических ёмкостях хранились запасные тетивы для луков и скорпионов.

– Ох, зачем ты это сделала?! Сделало, ведь ты…

– Я? Я это я. Мамлика ведь тебе сказало кто я, впрочем, ты его неправильно поняла. Это Лезвие, я просто действую через неё, она моё орудие, сознательно предавшее себя в мою власть. Я даю ей силу, ум, перспективы, а она отдаёт свою волю и своё тело. Впрочем, она всё видит и понимает.

– Да?! А она понимает, что сейчас я раскромсаю её голову этим топором?!

– Ну что ты, как можно, Алорон расстроится… Это ведь не чужой для неё человек. Её воспитанница, в которую вложено уже столько сил и средств, в эту глупую, негодную не на что девочку, которую надо пожалеть, которой надо помочь, а ты её топором, или ты всерьёз надеешься убить топором меня?

– Да ладно, ты блефуешь!

– Как хочешь, Винилин, но, если ты зарубишь эту девочку, воскресить её ты уже не сможешь, даже я не смогу сделать этого, так что смотри, не ошибись.

– И ты позволишь мне вот так вот просто это сделать?

–Выбор за тобой Винилин. Я получила от неё всё что хотела.

– Да?! А ты понимаешь, что теперь лес остался без защиты, разве тебе не жаль его?

Лезвие рассмеялась.

– Ты не понимаешь с кем и о чём ты разговариваешь, раз задаешь мне подобные вопросы.

– О да, конечно, ты ведь у нас весь такой древний и могучий, а я просто глупая бестолковая смертная. Послушай меня, Апос, ты, древняя, гнусная тварь, почему бы тебе просто не взять и оставить нас в покое!?

– Вас, в покое?! Ха! Покой…. Ты хочешь быть в покое, тогда, когда многие не могут его обрести и никогда не смогут? Да с чего бы вдруг?!

– Слушай, я тут не причём, мы тебе плохого ничего не сделали, а я даже много сделала тебе хорошего!

– Ты сделала это хорошее ни мне, если бы ты знала кто я, ты бы не сделала мне ничего хорошего, поэтому и не было того хорошего. Впрочем, я не нуждаюсь в этом, а ты тратишь время зря. Будешь убивать эту девочку? Молчишь, ну тогда я сделаю это сама. И тут Лезвие пошла в сторону огня.

– Э нет, постой!

– Что? – спросила Лезвие, остановившись и посмотрев с усмешкой на Винилин.

– Слушай, отстань от неё, тебе-то, что от того, что она умрёт?

– Мне необходимо преподать тебе урок. Да и я ведь должна расплатиться ней, ведь у нас добровольное сотрудничество.

– Нет, постой!

Но тут Лезвие прыгнула в огонь и немедленно загорелась. Она истошно закричала от чудовищной боли, её одежда и волосы вспыхнули, а сама она стала обугливаться. Это было ужасное зрелище, стоял сильный запах горелого мяса. Но несмотря на чудовищную боль Лезвие, так и не смогла выйти из огня, пока не умерла и наконец замолчав осела.

Винилин хоть и повидала на своём веку всякое, но теперь её всю трясло от этого ужасного зрелища. Она выронила топор и отойдя прочь от костра села на берегу моря, закрыв лицо руками.

Проклятый, Апос, проклятая тварь! Ух, сволочь! И опять он в очередной раз провёл нас, погубил бестолковую наёмницу, погубил целый лес, а сам самому ему хоть бы что.

Винилин долго сидела прямо в самой воде, пока наконец не замёрзла. Она стала и, устало отойдя вглубь берега, легла и распласталась на песке.

Теперь всё было позади. У Апоса вновь всё получилось, но у них. Хорошо хоть живы теперь остались. Нуда, оно вкралось в доверие к этой неудачнице, наобещало ей золотые горы, пообещало решить все её проблемы, а всё закончилось тем, чем закончилось. Одно теперь понятно, что оно таким образом может использовать в качестве своего орудия кого угодно, но только при условии, что этот кто-то по какой-то причине захочет с ним сотрудничать. Так это оно могло и в городе гномов набрать себе орудия, а там уже дальше по цепочке. Да, получается, что ему вовсе необязательно прилетать в Карандор на драконе, Карандор сам съест себя изнутри, через обманутых им, Апосом, приспешников, которые попадутся в ловушку, а потом уже ничего не смогут предпринять, чтобы вырвать из его цепких лап.

Но вот опять-таки никому о своём ценном открытии она рассказать не сможет, разве что Бари или Алорон. Но вот только если они не…  Да нет, в Алорон она абсолютно уверенна, да и Бари вроде тоже не дурак и вполне себе порядочный гном. Ладно, нечего тут разлёживаться, больше ей тут делать нечего, надо немедленно вставать и отправляться в лес, догонять своих спутников.

Винилин было хотела так и поступить, но ещё немного поразмыслив, она поняла, что это плохая идея. Не тот это лес как в тех местах, где ей раньше приходилось жить и воевать. Да и дороги как таковой тут и нет. Теперь лучше дождаться, когда начнёт светать, и уж тогда со всех ног догонять своих спутников. Впрочем, ушли они недалеко, что немудрено с недотёпой гномом, которого постоянно никто не подгоняет. Оставаться на берегу возле костра Винилин не хотела и, достав светящийся кристалл, она отправилась в крепость, которая несмотря на свой мрачный вид, была теперь совершенно безопасным местом.