Революционерами разрабатывались программы, призванные изменить жизнь крестьянства и рабочего класса к лучшему. Ради этих благих целей были выбраны отнюдь не благие методы их достижения. В числе прочих они включали в себя террор, а именно убийство неугодных революционерам людей. Достаточно вспомнить знаменитую Боевую организацию эсеров, планомерно совершавшую политические убийства.

Вообще, в начале XX века созданием террористических и боевых формирований были заняты многие радикальные партии и организации как правого, так и левого толка.

Своих боевиков имели социал-демократы (меньшевики и большевики), анархисты, социалисты-революционеры (эсеры), монархисты и другие. В их задачу входило обеспечение порядка на митингах, уличных шествиях, охрана партийных лидеров и собраний, экспроприация денежных средств, ликвидация предателей, осведомителей и полицейских агентов наружного наблюдения (филёров), высших чинов полиции и государственных деятелей страны. Но это были боевики небольших партийных дружин, занимающихся революционной деятельностью в большей степени профессионально.

Большевики пошли дальше. Для реализации своего лозунга о всеобщем восстании они сумели организовать по-настоящему массовую и устойчивую паравоенную организацию из рабочих – Красную гвардию. Нужно заметить, что одновременно с Красной гвардией существовало малоизвестное формирование пролетариата – рабочая милиция. Именно рабочая милиция и стала «старшим братом» Красной гвардии. Кадры милиционеров на протяжении второй половины 1917 года плавно перетекали в массу красногвардейцев; рабочая милиция растворилась в рабочей Красной гвардии и ушла в тень народного забвения. Но мы обязательно вернёмся к этой теме и осветим некоторые моменты создания милиции рабочих Петрограда и Москвы.

Деревенская община, колыбель нынешнего русского человека, в чьей крови она жива до сих пор, была альма-матер и для первых русских рабочих. Община при принятии каких-либо решений традиционно руководствовалась принципами демократии. Она являлась школой самоуправления, важные вопросы которой решались на крестьянском сходе – мире. Гласностью и справедливостью мира был пронизан патриархальный уклад жизни крестьян. Но это касается в первую очередь крестьян государственных, помещичьи же крестьяне подчинялись воле хозяина. Позже модель управления общиной передовые рабочие воплотили у себя на предприятиях в виде фабрично-заводских комитетов. Эти комитеты явились тем органом, который выражал острейшие требования рабочего класса. Требования рабочих заключались в установлении восьмичасового рабочего дня, справедливой оплате труда, посильных рабочих нормах, улучшении бытовых условий, уважительном отношении и так далее. Для разрешения спорных вопросов в свою пользу, для защиты своих экономических и политических интересов фабзавкомы приняли участие в создании паравоенных формирований в виде рабочей милиции и Красной гвардии. Но это было значительно позже, а пока…

XVIII век. На территории Российской империи разгорелся пожар невиданной тогда крестьянской войны 1773–1775 годов. Этот кровавый мятеж, который императрица Екатерина II подавила с трудом, возник в степях Заволжья и прокатился смертоносным валом по городам и весям российской глубинки. Многотысячные отряды крестьян и казаков, русских, башкир, чувашей, татар под предводительством ветерана Семилетней войны донского казака Е. И. Пугачёва в течение двух лет держали в страхе гарнизоны правительственных войск и дружины господских стражников.

К вооружённым отрядам Пугачёва присоединялись горнозаводские крестьяне и работные люди уральских и поволжских металлургических заводов, рудников. С собой «заводские» везли пушки и боеприпасы к ним.

Один из пугачёвских атаманов (по сути – полевой командир) по кличке Хлопуша[1] сформировал из заводских людей крупный отряд, с которым он прошёл и огонь, и медные трубы. Эти нищие, лишённые всего люди, в сущности – рабы, шли по сложным опасным маршрутам, осаждали города, нападали на колонны и гарнизоны царских войск, не боялись встретиться с армией и на открытом поле брани, и только для того, чтобы победить и иметь возможность жить по-человечески.

Таким образом, рабочие сознательно встали на путь вооружённого сопротивления господской власти и приняли участие в боевых действиях против царской армии[2]. И нужно заметить, что воевали эти «проторабочие» по своей воле, без принуждения, отстаивая свои кровные интересы. Как известно, выступление Пугачёва было подавлено, а сам предводитель был посажен в клетку и казнён в центре Москвы на Болотной площади. Несмотря на старания имперских властей стереть память о мятежном казаке, народ помнил его и передавал из уст в уста предания о нём.

Волнения происходили и в XIX веке. Автор В. Быков в своём исследовании «Возмутители: (бунты в Ревдинском заводе в 1826 и 1841 годах)» приводит данные такого рода: в 1826 и 1841 годах бунтовали углежоги на металлургических заводах Урала, требуя снизить непосильные нормы выработки угля.

Требования были справедливы: труд углежогов был физически тяжёлым, но оплачивался он так низко, что рабочим приходилось лезть в кабалу к хозяину, чтобы прокормить свою семью. К примеру, средний заработок рабочего составлял около двухсот рублей в год, а долг его заводской конторе – до трехсот рублей и больше: со стороны администрации происходило обыкновенное жульничество с нормами выработки угля.

При анализе ситуации власти признавали, что неповиновение горных рабочих носит более организованный и инициативный характер, нежели у крестьян. Политическая полиция также обратила внимание на развитость рабочих, на их стремление к самостоятельности и коллективной сплочённости.

Многие, ошибочно представляя историческую действительность, считают, что жизнь большинства крестьян и рабочих в Российской империи была стабильной и сытной. Обратимся к монографии В. А. Ермолова «Повседневная жизнь российских рабочих на рубеже XIX–XX вв.». Автор приводит статистические данные за 1912 год, изданные гласным городской думы Саратова В. А. Коробковым:

«…из 150 млн крестьян, а это более 70 % населения страны, лишь 25 % жило благополучно за счёт приобретения земли после отмены крепостного права и использования наёмного труда батраков. Остальная часть крестьянства – малоземельные, однолошадные и безлошадные бедняки – даже во второй половине 90-х годов, в период бурного экономического подъёма, продолжали влачить жалкое существование. Среднестатистический крестьянин довольствовался 17 копейками в день!», и там же: «…по величине заработной платы среди остальных групп населения страны рабочие занимали одно из последних мест… у подавляющей части рабочих средней и низшей квалификации зарплата не покрывала семейных расходов».

И это при том, что русский крестьянин или рабочий работали по двенадцать часов в день.

Ни владельцы предприятий, ни правящая верхушка в целом не были способны, да и не хотели разрешать экономические и нравственные конфликты, идти навстречу рабочим. Отношение к фабричному люду было как к крепостным – сословие, недостойное внимания, уважения и сотрудничества. Закон был на стороне господ, и решением всех проблем по традиции было применение репрессивных мер. Бунты рабочих жестоко подавлялись спешно вызванными воинскими командами, казаками, полицией. Силовики принимали крутые меры, выявляли и наказывали виновных: свистели нагайки, гремели выстрелы, и всё затихало до нового, ещё более кровавого мятежа.

Такое безответственное отношение к соотечественникам из низшего сословия, такая ненависть, с которой подавлялись чаяния людей, чьими руками добывались и производились материальные ценности, вызывало ответную реакцию со стороны угнетённых.

Крестьянские и рабочие волнения приобретали настолько невиданные масштабы и столь же ответные репрессии, что многие образованные люди России того времени стали убеждаться, что внутренняя политика царского правительства несостоятельна, и что существующий порядок нуждается в глубокой перестройке. Учащуюся молодёжь из высших и средних слоёв общества, интеллигенцию традиционно привлекала Франция, где в качестве формы государственного правления не единожды устанавливалась буржуазная республика, а в 1871 году появилось первое правительство с участием рабочих – Парижская коммуна.