– Не проказничай без меня. И…– в эту секунду Жан Жак отчетливо помнил, что-то дрогнуло у него внутри, как некое потустороннее чувство или предчувствие – Что будешь делать если я не вернусь…– потом он еле выдавил из себя – вовремя? -

– Хм…если не вернешься – Адэль картинно сдвинула брови, как будто размышляя , а затем шутливо ответила – закачу вечеринку, а потом выйду замуж за какого-нибудь знаменитого актера – она показала ему язык, звонко посмеиваясь.

– Ну, кто бы сомневался – Жан Жак попытался изобразить улыбку на лице, но внутри ему было отчего-то совершенно не смешно.

– Но тебе всё-таки стоит вернуться – серьёзным голосом продолжила Адэль – у меня для тебя спрятан маленький подарок – и она многозначительно оглянулась.

Жан дрогнувшим голосом, закрывая за собой дверь он произнес – Люблю тебя. -

– Люблю! – услышал он уже за дверью голос своей прекрасной Адэль.

***

– Люблю..люблю! – бормотал Жан лежа в своей постели. Он резко поднялся на локтях и застонал, голова будто взорвалась изнутри на куски. Свет из окна ударил в лицо и Жан, загораживаясь руками скатился с кровати на пол, уткнувшись носом в ковер.

– Боже мой! – он резко привстал, вспоминая мерзких тараканов – Боже мой! – снова повторил он уже громче, когда весь вчерашний день всплыл в его памяти, подобно айсбергу, который появился на пути Титаника.

Жан сел на кровать и огляделся. Все было не так, как вчера. Кровать была просторнее, изголовье хоть и высокое, но было искусно вырезанным, явно ручной работы. Красивые вензеля, птицы и гроздья винограда смотрели на него. Стеганное покрывало тоже пестрело рисунком, Жан посмотрел в сторону душевой, там была дверь.

– Этот плут подсунул мне другой номер ! – сообразил Жан – видимо, пытается извиниться за паспорт! Ну уж нет, я просто так не куплюсь! Надо обязательно написать жалобу. А лучше поговорить с хозяином мотеля. Главное узнать кто этот Себастиан и где он. Я все ему выскажу. – Жан решил посмотреть душевую и открыл дверь. Комната была такой же тесной, однако металл в ней был начищен, имелась бронзовая, даже, кажется, антикварная раковина, небольшое овальное зеркало, в которое помещалось только лицо молодого человека и немного шеи. Душевой кран закрывала тонкая полупрозрачная штора, висящая на крупных металлических кольцах.

– Отчего нельзя было сразу предложить этот номер? – разозлился Жан – я же говорил ему, что я готов заплатить сколько нужно! – Жан потоптался в душевой и все-таки решил принять душ.

После душа, свежий и немного успокоенный, он оделся в свой костюм, расстегнув рубашку до груди, а пиджак, вовсе оставив на кровати, под пиджаком он спрятал свою сумку.

Выходя из номера Жан долго возился с ключом, который никак не мог прямо зайти в паз замка. Наконец, когда ключ-таки вошел, соседняя дверь открылась и оттуда вышла старушка. Та самая, что вчера была его соседкой. Жан оторопел, если ему поменяли номер, то как эта же самая женщина могла вновь оказаться его соседкой? А потом он догадался.

– А ..– приветственно закивал он головой – Вас тоже переселили? -

– Что !? -спросила тучная дама, все в той же вязаной шапке, она прижала к груди свой маленький розовый клатч и испуганно уставилась на Жана.

– Пардон, мадам! Доброе утро! – Жан приветственно помахал ей, стараясь казаться как можно более безобидным.

– Доброе…– пробубнила старушка и начала пятиться задом по коридору.

– Я хотел спросить у вас, вас тоже переселили, уи? – он аккуратно сделал шаг в сторону женщины, но та махнула на него рукой и быстро ушла по коридору.

– Ох уж эти… маразматики – проворчал Жан, он понял, что стоит быть аккуратнее со стариками, видимо, здесь они все немного не в себе.

Он прошел по коридору, свернул налево и увидел портье, тот любезно разговаривал с какой-то женщиной, женщина была сухая, маленькая, в голубой шляпке и черном платье до пола. Кажется, эта была та самая женщина, что вчера сидела у костра с остальными. Она была очень худа и ее сухая кожа сильно обтягивала выступающие кости черепа и ключицы. Короткое аккуратно уложенное карэ налакированных волос и ярко-красная помада на большом тонком рте делало ее похожей на киноактрису. Она кивнула Жану и продолжила спрашивать что-то у портье.

Когда Жан приблизился он услышал небольшой отрывок диалога:

– А суп сегодня гороховый? – спрашивала дама, на руках у нее были шелковые перчатки по локоть, ну точно только сошедшая со сцены актриса.

– Уи. мадам, есть гороховый, есть луковый. – рассказывал Жан, источая свое обычное, кажется природное, радушие и любезность.

– Нет – театрально поджав красные губы поморщилась женщина – Не люблю лук. А ваш гороховый суп, он мясной или диетический? Я не ем мяса. Мясо это убийство беззащитных животных – гордо и все так же театрально нараспев продекламировала дама.

– Уи, мадам, к сожалению с мясом. Но вот луковый суп он без мяса. Он просто, белиссимо! – итальянец снова начал чмокать кончики своих пальцев, изображая насколько вкусный суп – И еще на белом сухом вине, а какие к нему пампушки подают! -

– Пампушки? – недовольно переспросила дама в шляпке.

– Уи! Пампушки с сыром и чесноком, просто манифик, мадам! -

– Сплошной холестерин – холодно отрезала дама – Это вредно для сердца, и для сосудов. Нет, я, пожалуй, не буду сегодня обедать.

– Как скажите, мадам, может, вы передумаете и я принесу вам в номер тарелочку лукового супа? -

– Принесите, если вам очень хочется. И проветрите пожалуйста мой номер, там стоит мертвый дух.

– О, пардон мадам, конечно. Конечно. – подобострастно кивал портье уходящей сухой женщине.

– Бедная миссис Жизель – проговорил он глядя ей в спину.

Жану не было интересно отчего она бедная, но итальянец будто ждал, когда Жан попросит продолжения рассказа и Жану пришлось кивнуть портье, изображая участие.

– Уи, мсье Жан! Миссис Жизель приехала из Америки, о! Говорят она была знаменитая актриса! -

– Да что вы говорите? – Жан заинтересованно посмотрел вслед уже исчезнувшей за дверями женщине.

– Да, мсье, она была , говорят, звезда, суперстар. И так извела себя диетами и вегетарианством, что… – портье сделал небольшую паузу.

– Ее перестали звать сниматься? – угадал Жан.

– О, уи – кивнул радостный итальянец – и это тоже, да. Она недавно у нас, но такой характер – итальянец изобразил жестом и лицом всю тяжесть характера мисисс Жизель – но мы терпим, конечно. Все гости здесь, хоть и вынужденные гости, но желанные. Важные. Уи – портье ушел в свои раздумья о чем-то неуловимом, но Жан был намерен прервать его и слегка покашлял.

– Ах, да, мсье, вы наверное очень голодны? – Жан вдруг почувствовал, что итальянец видит его буквально насквозь, он будто читает его мысли – живот сводило голодом, и даже начала накатывать язвенная жгучая боль.

– Если честно – Жан понял, что серьезного разговора не выйдет – да. Я смертельно голоден. И еще – Жан будто только сейчас почувствовал это – если честно, у меня жутко болят ноги, они буквально распухли в этих тесных ботинках, что странно, так как это очень нежная телячья кожа – Жан смотрел на свои ботинки бурого цвета, будто видел впервые – хотя раньше, такого не было.

– Знаете, однажды я целую неделю был в них практически безвылазно – неожиданно для себя делился воспоминаниями Жан – Ха-ха мы с Адэль поехали в круиз , отдыхать, на медовый месяц. Я предполагал , что мы будем кататься на яхте, отдыхать, но у Адэль были другие планы и она внезапно потянула меня в горы. Хаха. Я был тогда влюблен и целую неделю мы лезли в горы, спали в палатках у местных аборигенов и всю неделю я был вот в этих ботинках из кожи… даже странно, что за пару дней они так сильно натерли мне ноги – Жан вдруг заметил, как портье смотрит на него. Его улыбка, казалось, впервые была натужно натянута на лицо, а в глазах он увидел явное неодобрение.

– О, простите меня – сказал Жан, прижав ладонь к груди – обычно я не так болтлив, просто, вдруг вспомнилось – он неловко посмеялся сам про себя и подумал, что раньше он не любил вспоминать о медовом месяце, так как помнил его как изнуряющую нелепую поездку, во время которой он впервые столкнулся с неуемным и тяжелым характером своей жены. Но сейчас, эта поездка казалась ему каким-то светлым пятном в памяти.