«Садись, дорогой, рассказывай сам»,– пригласил он.

Мишка сел, пожал плечами: «Новостей нет».

«А у нас новостей много, и плохих,– начал разговор Ордабай.-Умер Виктор Васильевич, похоронили. Тебя видел на похоронах, а на поминках нет».

«Я не смог, служба. Заходил потом домой к вдове покойного»

«Да, так вот, умер Виктор Васильевич, похоронили ,– не слушая продолжал Исаев.– Знаешь, Мишка, есть такая притча. В старо-давние времена, лев, царь зверей долго правил лесным царством. Он один был львом, а все остальные звери тиграми. Других зверей тогда небыло вообще. Время шло, лев старел и дряхлел и однажды умер. Жена его, львица, не могла его похоронить, так как лежала в логове и ждала потомство. А тигры, вместо похорон, стали спорить, кто из них станет царем зверей. Но достойного среди них не нашлось. Собрались они вкруг возле свое мертвого царя и посмотрели друг на друга. И оказалось, что они вовсе и не тигры. Один был глупый баран, другой подлый шакал, третий трусливый заяц, четвертый вонючий козел и так дальше. Тигром остался только один, который не пришёл участвовать в споре. С тех пор в лесу стало много разных зверей и они не хоронят друг-друга, не устраивают поминки».

Отхлебнули по нескольку глотков чая, помолчали. Ордабай продолжил: «Вот и мы, каждый, возле Виктора Васильевича, считали себя тиграми. А сейчас, смотрим друг на друга и видим упрямых ишаков и послушных баранов. А на поминки, сынок, надо ходить. Мы люди».

* * * * * *

Пройдет совсем немного времени, новый директор комбината

Угрюмов Тамерлан Михайлович соберет новую команду. Но следом наступят другие времена, и не будет уже той стабильности и ощущения незыблимости устоев. Шахтеры и металлурги комбината никогда не будут активно участвовать в забастовках и митингах перестроечного периода, но и этот гигант начнет лихорадить и давать сбои. Являясь одним из сегментов экономики страны он обрастет долгами по зарплате и налогам, будет нести колоссальные убытки из-за недопоставок материалов и оборудования. Но как сказочный исполин будет стоять несмотря ни на что. Комбинат начнет отдавать долги по зарплате шахтерам и другому рабочему люду товарами народного потребления. Эквивалент будет немыслимый: долг по зарплате за 2-3 месяца отдавался автомашиной на Польской или Румынской границе СССР, в Бресте или Чопе. И, шахтеры организованные в группы ехали не на забастовку, а чартерными рейсами, прихватив канистры для бензина, на Западную границу рассыпающейся страны за своей зарплатой.

* * * * * *

Перед самым началом Перестройки председателем комитета народного контроля комбината был избран Углубек Кубеев. Молодой человек с большими амбициями на первых порах был скромен и тих. Понемногу осваивался, входил в курс дел. Параллельно, решив получить второе высшее образование, был зачислен на четверты курс вечернего факультета Джезказганского политехнического института по специальности “автомобильный транспорт” и оказался в одной группе с зав. промотдела горкома партии Поляковым, бывшим инструктором этого же отдела, а ныне главным инженером мясокомбината Деминым.

В этой же группе числился бывший инструктор горкома партии, а ныне заместитель начальника отдела милиции Фролов, появляющийся за занятиях довольно редко, но регулярно сдающий экзамены и зачеты в период сессий. Здесь же учились директор автобазы Шенк, инспектор уголовного розыска Найманов и другие обремененные дожностями лица. Группа была дружной и редкостной по своему составу даже для повидавших всякого преподавателей.

Отношения поддерживали и после окончания института. Особенно стремился к этому Кубеев, прозванный однокашниками «Тупеевым». Сейчас, пригласив Полякова и Фролова, Углубек закрыв дверь кабинета на ключ, выставил литр водки, и подливая в рюмки гостям, поддерживал вяло текущую беседу. Поляков был человек непьющий и застенчивый. Чтоб Углубек не обидился он по-малу пригублял из рюмки, чувствовал себя явно не в своей тарелке, кляня в душе за то, что смалодушничал и не отказался от выпивки. Углубек тоже только пригублял свою рюмку. У него был план, подпоить бывших однокашников и выведать «военную тайну». Фролов был непрочь выпить, но поведение собутыльников что-то отбивало всякую охоту. Разговор явно не клеился. Поляков засобирался домой. Фролов заставил всех выпить по полной на “посошок” и приятели стали прощаться.

Угулбек не вытерпел и задал свой главный, заранее заготовленный, вопрос: «Где, что и как можно разбазаривать и расхищать на комбинате?». Поляков и Фролов переглянулись. Оба они, независимо друг от друга, намеревались перейти на работу в комбинат. Поляков, устав от низкой горкомовской зарплаты неделю назад был на беседе у директора комбината Угрюмова, где получил перспективное предложение. Как раз сейчас он и обдумывал, как убедить первого секретаря горкома отпустить его «на вольные хлеба». Фролов не балее как вчера был приглашен на разговор к Угрюмову. Комбинат вводил должность заместителя директора по режиму и охране и он был наиболее вероятным кандидатом.

«Комбинат, это такая бездна в которой один-два миллиона, как одна-две копейки в бюджете семьи»,– буркнул Поляков.

«Посмотри внутрицеховую систему бухгалтерского учета и отчетности»,– буркнул Мишка закусывая конским мясом и вставая из-за стола.

Попрощавшись с Кубеевым они вышли на улицу. Неспеша шли по вечернему городу, разговаривая, долго не могли расстаться, подходя по очереди то к дому одного, то к дому другого.

«Парень явно хочет или отличиться, или прославиться», – как-то без всякой связи с темой на прощание сказал Поляков.

* * * * * *

На очередное заседание комитета народного контроля комбината был вынесен один единственный, но какой вопрос: «О путях снижения себестоимось выпускаемой продукции». В кабинете тщательно подобранная Кубеевым команда единомышленников – члены райкома НК, председатели групп и постов народного контроля рудников, цехов и крупных участков. Теснота, как говориться, яблоку негде упасть. Отдельной группой приглашенные – главный бухгалтер комбината Абдулла Такишев, замдиректора по материально-техническому снабжению Тусупбек Аккойшиев, начальник отдела материально-технического снабжения ( ОМТС) Александр Рерих, вновь назначеный начальник отдела сбыта Виктор Поляков.

В пухлых папках справочный материал, полученный с боем в центральной бухгалтерии, плановом отделе, ОМТС, отделе сбыта, рудниках и цехах комбината. Целые простыни с громадным перечнем материалов, оборудования, сырья, здесь же, таблицы, колонки и столбцы цифр. Все это в сравнении за несколько последних лет. Здесь же, свежеотпечатанный, только что с пишущей машинки проект решения комитета народного контроля, державшийся до последней минуты в строжайшей тайне. В нем сведения об объемах производства и себестоимости черновой и рафинированной меди за истекшую пятилетку и три последних года – строго охраняемая Государственная тайна, вырванная из недр спецотдела комбината активистами народного контроля. Кубеев шел к этому дню целый год. Два месяца назад прошли перевыборы народного контроля комбината. В его структуры Кубеев провел людей горластых, активно ищущих изъяны в работе администрации. Понятие принципиальность и доброжелательность, в большинстве своем, они подменяли критикой всего и всех, оголделым хамством и демагогией. Некоторые из них были откровенными шизофрениками, или людьми с не сложившейся служебной карьерой, непомерными личными амбициями. Волна перестройки сделает их востребованными, на своем гребне вознесет высоко вверх, к самым вершинам политического Олимпа и бросит назад в бездну, из которой только что подняла. Но это будет позже. А сейчас, они только входили во вкус борьбы с недостатками, изучали экономические показатели родного комбината. Бой был неравный. С одной стороны баррикады были выращенные системой и обласканные ею сторонники, досконально её знающие и беззаветно любящие. С другой стороны – те, кого возбуждал только один вид этих счастливчиков. Они не были против Системы, они были против взращенной ей номенклатуры и готовы были немедленно её заменить собой.