– Это так мило, Мари, спасибо тебе огромное, – Агнес крепко обняла дочь.
– Это ещё не всё.
После очередных объятий Мария подошла к гитаре, обклеенной стикерами, села на кровать и начала играть простую, но приятную мелодию. Она не профессионально умеет играть на гитаре, но, тем не менее, петь у неё получается хорошо.
Агнес молча присела на кровать, рядом с дочерью, и замерла от прекрасной музыки. Наконец, Мария запела. Она не стала брать песни отца, чтобы не делать больно маме.
Эта песня принадлежит общему кумиру Марии и Агнес, который совсем недавно стал популярным в музыке. Лирический герой в этой песне говорит о магических глазах возлюбленной, которые стали его спасением после долгих месяцев боли. Их глубина, их чистота, словно весна – цветы, возрождает умершие чувства влюблённости и любви.
После исполнения дочери Агнес растаяла. Нет, Мария не напоминает ей о голосе и о таланте Барта. Мария дарит совсем новые ощущения, которые намного чувственнее и тоньше песен её отца.
– Я влюбилась в твой голос, – сказала Агнес.
На её глазах возникли слёзы счастья. Она, конечно, попыталась их сдержать, чтобы не испортить макияж. Но не вышло. Агнес крепко прижалась к дочери, даже не дав ей убрать гитару.
– Ну, мама, слёзы – это лишнее, – сказала Мария, дыша в грудь Агнес.
– А теперь мы должны подготовить тебя к походу в кафе, – сказала женщина, выпустив дочь из объятий.
–
Приятный летний вечер окутал маленькое кафе. За окнами полумрак. На столах приятные запахи выпечки и десертов. Шоколад, кокос, фрукты. Подростки, которые не занимаются продажей наркотиков, как это делают молодые люди в банде Скорпионы, обычно собираются в этом кафе, чтобы обговорить то, что у них произошло за день. Молодые пары здесь впервые узнают что-то друг о друге. Их лица окутаны в приятный неоновый свет, как сердца – в первую влюблённость.
Этим вечером, как и всегда, Маккензи начала раздавать заказы в «Счастье Дженни».
Ей нравится работать в кафе, но, на самом деле, Мак хотела бы заняться фотографией. А свои снимки девушка хотела бы делать на камеру Polaroid, которая сразу же печатает сфотографированное. В этом девушка видит приятную атмосферу прошлого, когда важные моменты в жизни, можно было тут же запечатлеть и получить воспоминание о них в виде фото. В последнее время, по мнению Мак, люди слишком стараются быть на фотографии красивыми, ненастоящими. И потому обычные камеры её не интересуют.
Девушка с радостью бы занялась любимым делом, но, к сожалению, у неё нет денег ни на фотоаппарат, ни на кассеты для него. Конечно, она могла бы заработать деньги на всё это с помощью работы в кафе. Но Маккензи не хочет брать их у своего отца.
Задумавшись об идеях для фотографий, она застыла у одного столика, который должна обслужить.
– Девушка! – пощёлкал у Маккензи перед глазами молодой и красивый парень-брюнет, пришедший со своей возлюбленной, которая оказалась тоже не менее красивой.
– А, да! – Мак, наконец, выбралась из своих фантазий. – Что будете заказывать?
– Неужели? – возмущённо произнесла девушка, сидя за столиком.
– Нам, пожалуйста, два капучино и два пирожных «Шоколадное сердце», – произнёс парень.
– Ожидайте, – Маккензи мило улыбнулась, пытаясь загладить свою вину.
Парень в это время застыл во взгляде на неё и невольно улыбнулся, словно очарованный её природной, ничем не испорченной, красотой.
А его девушка в это время широко распахнула рот, а затем злостно скривила его.
– Какое-то идиотское кафе у вас! – она начала кричать на Маккензи.
– Что? Но почему? – испуганно посмотрела та.
– Да потому что идите в задницу. Вот, почему, – молодая девушка вскочила из-за стола, взяла возлюбленного за руку и двинулась к выходу.
– Нет! Стойте! Не уходите! Я же ещё даже не принесла заказ, – начала говорить вслед Маккензи.
Но никто уже не стал её слушать. Лишь остальные посетители с непонятными взглядами, полными любопытства, пронаблюдали за ситуацией.
Девушка, с печальным выражением лица, вернулась к отцу, который тоже успел увидеть неприятную ситуацию. Маккензи прошла за стойку и села на стул, закрыв руками лицо от испытанного разочарования в себе.
– Папа, я опять всё делаю не так, – сказала Мак.
– Это не правда. Та девушка сама не права. Она ушла не по твоей вине, – сказал отец, погладив дочь по плечу.
– Но я, когда подошла к столику, ещё долго стояла, задумавшись. А люди ждали, – Маккензи разозлилась на саму себя.
– А о чём ты задумалась? – спросил отец, сложив руки на груди.
Мак посмотрела на него и промолчала о своём желании стать фотографом.
– Милая, ты же не держишь меня за дурака? Я вижу, что торчать в кафе – это не то, чего ты по-настоящему хочешь, – сказал Роберт. – Ты можешь не помогать мне с этим… Правда, придётся тогда поискать ещё одного официанта.
– А искать не придётся, – улыбнулась Маккензи. – Мама Марии, Агнес хочет устроиться сюда.
– Что? Агнес? – Роберт сделал такое выражение лица, словно испугался и удивился одновременно.
И именно в этот момент двери кафе распахнулись.
– А, вот и они! – Маккензи посмотрела в сторону входа.
Роберт в это время резко обернулся в ту же сторону и встретился взглядом с Агнес, которая уже начала смотреть на него. Расплывчатые воспоминания возникли в голове мужчины.
Дата: 06.09.1997
Агнес закурила сигарету, спрятавшись за гаражом. Милая девочка с идеальными чертами лица и каштановыми пышными волосами. Одета в чёрную косуху, под которой однотонная тёмная футболка, джинсовую юбку и чёрные колготки.
– Тебе всего 14, малышка, – сказал 17-летний Роберт.
Сам он одет в мужскую косуху и свободные коричневые штаны. Агнес однажды заставила парня сделать стрижку, как у Бобби Бриггса из популярного сериала «Твин Пикс»: тёмные средней длины волосы с пробором посередине головы. В частности, это случилось из-за того, что парень просто очень похож на актёра, исполняющего эту роль. Тем не менее, с тех пор Роберт не меняет эту стрижку.
– Неважно, Роберт, надо в этой жизни попробовать всё! Что, кстати, по поводу группы? Вы будете собираться с ребятами? – спросила Агнес, продолжая курить.
– Да, мы выучили одну из песен группы Nirvana, – сказал Роберт.
– Эх, жалко Курта. Такого крутого исполнителя потеряли, – вздохнула Агнес. – Но ничего. Если у вас всё получится с группой, то вы тоже станете крутыми и популярными.
– Да… – протянул Роберт. – А чего хочешь ты сама? Чем хочешь заниматься?
– Ну, я буду моделью, – недолго думая, выдала Агнес.
– Моделью? – Роберту вдруг стало ревностно. – Но… мы же хотели быть всегда вместе. А с этим… все будут пялиться на тебя.
Руки крепкого парня сжались в кулаки.
– Господи, Роберт, я же не голая буду ходить по подиуму, – усмехнулась Агнес. – Меня уже один фотограф пригласил на фотосессию. Он сказал, что моё лицо создано для этого.
– Как? Уже? – удивился Роберт. – А родители?
– Я спрошу у них разрешения. И они поедут со мной, если согласятся.
– Поедут? Но куда?
– В Эдинбург. Уж не в нашем же захолустье фотосессии устраивать, – улыбнулась Агнес, бросив сигарету на землю и потушив её.
– Надолго? – продолжал спрашивать Роберт.
– Я не знаю, малыш, как получится.
– Но… ты же будешь мне писать, звонить? – спросил парень.
– Я постараюсь, но ничего обещать не могу.
– Я буду ждать тебя, крошка, – Роберт крепко прижал к себе маленькую девочку.
– Я тоже буду ждать встречи с тобой, – сказала Агнес.
Но девушка с тех пор не звонила и не писала. Через пару недель в Вайолет вернулся только Вилли Донован. Роберт сразу же помчался в дом их семьи, чтобы выяснить, где же всё-таки Агнес, и почему она до сих пор никак не связалась с парнем.
Когда Роберт постучался в дверь, Вилли сразу же открыл ему и пригласил зайти.
– Думаю, разговаривать лучше всего, сидя за столом, чем у самого порога, – сказал мужчина
