Впрочем, библия и сама не нуждается ни в какой такой «помощи» со стороны верующих. Легко обратить внимание, что за исключением религиозных «истин» (т. е. там, где древние сочинители понимали откровенный бред своих сочинений и выражались в таких местах туманно), в библии все остальные пространные события описываются с заведомо однозначно понимаемым смыслом, достаточно ясным детским дикарским языком, с описанием множества излишне мелких подробностей. Если бы древние сочинители не были уверены в божественно высокой производительности труда всемогущего, то они без всякой подсказки современных верующих сразу же ввели бы нужные для «создателя» сроки и однозначно назвали их. Выражение «И был вечер, и было утро: день вторый» понимается однозначно. В описании «всемирного» потопа, когда Ной и К^о более года болтались в ковчежике, понятия лет, месяцев и дней также понимаются однозначно: «В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый (27) день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились… Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней… И стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней… И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских… Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор… Шестьсот первого года (жизни Ноевой) к первому (дню) первого месяца иссякла вода на земле… И во втором месяце, к двадцать седьмому дню месяца, земля высохла …». Недаром седьмой день «отдыха» утомившегося от «работы» создателя выбран в соответствии с последним днем семидневной рабочей недели. И нигде далее во всех описаниях непрерывно следующих друг за другом сюжетов библии нет никаких сообщений о смене масштабов времени. Кроме того, многие из дат и конкретных фактов приведенных в библии реальных событий совпадают с датами и данными исторической науки.

Это же замечание, но уже в обратном смысле, касается и возраста несуразно долгоживущих (до девяти столетий) в библии праведников и патриархов (Адам, его дети, Ной и др.). Единственная цель этого, мягко говоря, преувеличения – подчеркнуть величие (отличие от обычных людей) и, соответственно, «святость» их, так как других необходимых для «святости» дел или поступков у библейских патриархов и пророков верующие, к своему удивлению, не находят. В непрерывно чередующихся друг за другом их жизнеописаниях в библии также нигде нет сообщения о смене понятия «год», начиная от Адама и кончая предхристианскими пророками. Описывается всякая белиберда (которой Вы еще не раз будете поражаться), всякая мелочь, а такое, если бы оно имелось в виду, вдруг не пояснить?

В самой библии причина перехода человечества от многих сотен лет продолжительности жизни к привычной для нас приведена в хотя и алогичном, как всегда (очередное упоминание о богах вместо единого бога), но вполне понятном виде: «Когда люди начали умножаться на земле, и родились у них дочери. Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет» (Быт., гл.6, ст.1–3).

Итак, за 5508 лет до «рождества Христова», т. е. 7508 лет назад бог создал в первый день только «твердь», которую назвал небом, и Землю. «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою» (Быт., гл.1, ст.2). «Да будет свет, – приказал затем бог. – И стал свет» (Быт., гл.1, ст.3). «И увидел Бог свет, что он хорош». В Пятикнижии эпизодически напоминается, что древний Иегова иногда кается сам перед собой за допускаемый брачок в работе, а потому он ввел визуальный самоконтроль результатов своих дел по принципу крошки-сына: «хорошо» или «плохо». Все знающий и все умеющий Саваоф, как и всякий нормальный человек, не всегда уверен в конечном результате своих действий. И, как будем в дальнейшем неоднократно убеждаться, не напрасно…

К сожалению современных богословов, сотни древних еврейских жрецов составляли и правили библию очень давно и в течение 15 столетий, поэтому с вышины своих скотоводческих знаний в уста Яхве-Элохимов что ввели, то ввели. И это (как и все остальное в «священной» библии) навсегда: не может же бог менять свои убеждения в зависимости от уровня развития науки? А вводили они на протяжении столь долгого периода многие мифы и легенды, заимствованные у других народов. Мифы эти в большинстве случаев являются творчеством шумеров – народа, создавшего еще в 4-м тысячелетии до н. э. укрепленные города в южной части Двуречья (долина рек Тигра и Евфрата). Библейский рассказ о райском саде – Эдеме, который бог создал для Адама, восходит к воспоминаниям о прекрасных шумерийских садах. В шумерийских источниках упоминается необычайно плодородный район Гу-Эден (край степи), из-за которого боролись города Лагаш и Умма. От названия Гу-Эден и произошло слово Эдем (или Эден по-древнееврейски). Только жили в том Эдеме не Адам и Ева, а трудолюбивые шумеры, которые ни о каком боге Яхве и не слышали.

Начавший впервые читать библию верующий с умилением воспринимает непрерывно повторяющиеся в первой главе фразы «И увидел Бог, что это хорошо!». Библия настраивает сразу же на такой лад, что бог, действительно, все хорошо устроил. И вдруг оказывается, что вышло не совсем хорошо. Глава третья начинается с того, что «Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Быт., гл.3. ст.1). Кто его сделал хитрым, всем известно. Известно и кто женщину наградил таким податливым на соблазны характером, что змей подкатился именно к ней. В результате божественного «нехорошо» змей соблазнил Еву надкусить греховное яблочко, и получилось уже божественно хреново. Миф о потопе – это тоже слегка переработанный миф древних шумеров. До нас дошла записанная на глиняных табличках поэма о легендарном шумерийском герое Гильгамеше. В этой поэме, созданной на много веков раньше библии, рассказывается о том, как разгневанный бог Энлиль наслал на людей потоп, а другой бог Эа предупредил об этом своего любимца Ут-Напиштима и научил его построить корабль, чтобы тот мог спастись со своей семьей. Нечто сходное есть и в библейском мифе, только в нем, вопреки логике, и гибель и спасение исходят от одного и того же бога: иудейские жрецы переработали древний шумерийский миф в духе единобожия.

Вернемся, все же, к самому началу: «И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один» (Быт., гл.1, ст.5). Наконец-то после вечной темноты создан свет и стало возможно любоваться утренней или вечерней зарей и отделять день от ночи! Современный верующий с высоты своих школьных знаний, конечно же, скажет, что это, первое во Вселенной библейское утро и первый же день, также как и первый вечер и первая ночь определялись суточным разворотом поверхности земного шара по отношению к Солнцу и Луне: прямой свет от Cолнца днем и его отсутствие ночью (остается только отраженный поверхностью Луны тот же солнечный свет) и определяют понятия «день» и «ночь», «вечер» и «утро». У нас день – в Америке ночь.

Уже на второй день, забыв о том, что делали в первый день, наши Элохимы заново создают небо (по библейским представлениям древних евреев, как и многих других древних народов – «твердь»), сотворив зато на твердом небе запасы воды для проливания дождей сквозь открываемые по их воле специально приспособленные для этого люки (о которых см. далее байку о всемирном потопе): «И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день вторый» (Быт., гл.1. ст.7, 8).