В то же время в новом завете вводились, как будто бы, принципиально новые элементы: терпимость к «иноверцам» («язычникам»), «все люди братья», милосердие, вера и надежда на «Спасителя человечества» и т. п. При всех многочисленных, содержащихся в евангелиях благообразных ханжеских глупостях, новый завет аккумулировал в себе и много ценного из моральных устоев различных народов, огромный и богатый духовный опыт человечества, который был накоплен к тому времени, прежде всего, из эллинского и римского наследства. В этом – притягательная сила и убедительность многих положений христианства для верующих различных стран вплоть до нашего времени. Убедительные и яркие примеры нарушения наставлений бога при одновременно рисуемых страшных и вечных (не в пример ветхому завету) наказаниях, в силу простоты изложения и «наглядной» формы общения с верующими, выигрывают для последних в своей убедительности и высшей справедливости. Кажущаяся нам простота и до глупости наивность изложения психологически соответствуют наивности большинства верующих и этим очень им импонируют. В отличие от трудного и долгого освоения научных знаний, здесь Вам предлагается всего лишь одно, – поверить религиозному «опыту» (практике) человечества. Это в значительной степени объясняет, почему идеи христианства получили широкое распространение среди угнетенных Римом народов.
И вновь задумайтесь над словами Иисуса:«Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно».А есть ли истинные свидетельства Иисуса Христа? Есть ли свидетельства исторической науки об истинности его самого?
В самом Риме вначале, в первом столетии нашей эры, никак не замечали и не обращали внимания на первые, еще очень малочисленные христианские секты. Историография того периода практически не знает, кто такой Иисус Христос. Есть, правда, очень скудное упоминание христианства у Тацита (ок.55-120 г.г.н. э.), вкрапленное в его рассказ (написанный в 116–117 г.г.н. э.) о знаменитом пожаре Рима в 64 г.н. э. при Нероне, подавшем повод к слухам о преднамеренном поджоге. «И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть, и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время, это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев». Но и этот рассказ не дает никаких научно достоверных сведений о начале христианского движения (т. е. о палестинской его стадии) и о самом Иисусе. Это уже поздние сведения (116–117 г.г.), основанные больше на слухах, на распространяемых в малочисленной среде христиан-иудеев первых евангелиях. В них, хотя Христа еще и не называли богом, уже фигурировали многие преувеличения и недостоверности. Их можно было услышать от первого встречного христианина (друг Тацита Плиний Младший лично допрашивал христиан в Вифинии). Сам Тацит считается крупнейшим древнеримским историком. Он описывает множество второстепенных подробностей, но об Иисусе Христе ничего не знает, хотя один из первых и упоминает о самой религии христианства.
То же самое в еще большей степени относится к сообщению летописца двенадцати императоров Светония (65-135 г.г.н. э.) об императоре Клавдии (предшественнике Нерона): «Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима». Речь идет о беспорядках в римской еврейской общине. Об Иисусе Христе Светоний ничего не знает. В 1920 г. в Египте был обнаружен папирус с текстом того же императора Клавдия от 41 г.н. э., где в несколько темных выражениях он запрещает александрийским иудеям приглашать к себе иудеев из Сирии и Египта, разносящих «как бы некий общий недуг всей вселенной». Среди исследователей нет уверенности, что речь здесь идет именно о христианстве.
Квинтилиан (около 35–96 г.г.н. э.), знаменитый оратор, родившийся в период правления императора Клавдия, ничего не знает об Иисусе Христе, хотя в его учебнике об ораторском искусстве, одном из прекраснейших памятников латинской литературы, анализируются речи всех трибунов, адвокатов и софистов-проповедников.
Плиний Старший (23–79 г.г.н. э.), древнеримский естествоиспытатель, автор ряда исторических работ, родившийся в царствование Тиберия и погибший при извержении вулкана Везувия уже в царствование Тита, был превосходным натуралистом. В свои научные описания он свободно вставляет живые рассказы обо всех знаменательных событиях его времени, но и он ничего не знает об Иисусе Христе.
Плиний Младший (Гай Плиний Цецилий Сенунд, 62-114 г.г.н. э.), древнеримский государственный деятель и писатель, племянник Плиния Старшего, чьи бесчисленные письма остры и поучительны, говорит обо всем, что угодно, но словом не обмолвился об Иисусе Христе и не упоминает о нем даже в знаменитых письмах к Траяну, в которых говорит о христианах как о секте, порожденной иудаизмом.
Эпиктет (50-138 г.г.н. э.), великий греческий философ-стоик, который изучал всевозможные религиозные верования, не имел и представления об Иисусе Христе, хотя сам был уроженец Малой Азии, жил в Риме во времена Нерона и был изгнан при Домициане. Изречения и беседы Эпиктета дошли до нас в записи его ученика Арриана, и там о Христе – ни слова!
Помпоний Мела, написавший в 43-м году (всего через 10 лет после несравненных чудес знаменитой евангельской страстной пятницы) свой фундаментальный ученый труд «Страны мира», понимал географию на манер Страбона, т. е. сопровождал описание каждой страны обзором главных событий, которые в ней происходили. Так вот, в главе об Иудее Помпоний Мела не упоминает об Иисусе Христе ни единым словом.
А Плутарх (50-120 г.г.н. э)? Он родился в Херонее, в той самой Греции, куда, по уверениям церковников, устремились последователи мессии после памятной пятидесятницы (когда Христос, явившийся с небес в виде пламенных огней, мгновенно обучил своих апостолов и их учеников в количестве ста двадцати евреев ста двадцати языкам мира и внушил им нести его учение другим народам). Там они, якобы, проповедовали святое евангелие и творили такие чудеса, что при виде их греки из язычников обращались в христианство толпами! Тридцать лет он прожил в Риме, где, по заверениям самого Папы римского, самые невероятные чудеса христиан происходили чуть ли не ежедневно. Порой, если верить Ватикану, они совершались даже на арене Колизея на глазах бесчисленных зрителей. У Плутарха была одна особенность: он писал биографии знаменитых людей, не пренебрегая никакими легендами и чудесами… Почему же, в таком случае, он не написал биографии Иисуса Христа?
А знаменитый Сенека (Луций Анней, ок.4-65 г.г.н. э.), римский философ-стоик? Он был современником Иисуса Христа. Большую часть жизни Сенека провел при императорском дворе. Он находился в Риме и с 51-го по 64 год, когда там шла многолетняя борьба между «святым» Петром («Симоном-Камнем») и Симоном-Волхвом. Так вот, Сенека, который написал немало, ни словом не упоминает о чудесах, творимых ими!
А что сказать о Филоне Александрийском (I в. до н. э., умер около 40 г.н. э.), этом еврейском Платоне, современнике Иисуса Христа? Он прибыл в Рим из Иерусалима, и его философские взгляды во многом были фактически взглядами убежденного ессея. Его многочисленные теоретические труды легли позднее в основу различных христианских богословских школ, однако и он ничего не знает ни об Иисусе Христе, ни о Петре, ни об Иоанне, ни о Павле, не говоря уже о прочих апостолах!
И, наконец, Иосиф Флавий (37-около 100 г.г.н. э.). Сам Иосиф Флавий ничего не знал о публичных предсказаниях мессира Иисуса, ничего не знал о совершенных им при всем честном народе чудесах. И это Иосиф, еврейский историк Палестины, писавший историю своего народа с превеликим обилием всяких подробностей! Особенно подробно описывает он период, предшествующий падению Иерусалима. Флавий знал иудео-христиан, последователей Иуды Галилеянина, но о таких христианах, как Петр и Павел, даже не слыхивал. В своих «Иудейских древностях» он сообщает, что в 62 г. убили Иакова, «брата Иисуса, прозванного Христом». Есть раздел и о самом Иисусе Христе, где вдруг, к удивлению исследователей, заявляется о мессианском достоинстве и даже божественности Иисуса. Дело в том, что сам Иосиф Флавий до конца своих дней слыл ревностным верующим иудеем и никогда не был верующим христианином. Оказалось, что раздел об Иисусе безнадежно испорчен переделками и вставками (интерполяциями) поздних христианских переписчиков. Исследователи стали искать первоисточник Флавия, подвергая строгому филологическому анализу все документы на эту тему. В результате, выявили подлинный первоначальный текст, сохранившийся в средние века в ближневосточных рукописях, благодаря раннему переводу «Иудейских древностей» на сирийский язык с оригинала, еще не подвергнувшегося христианской переработке. Этот текст содержала «Всемирная история» («Китаб аль-уиван») христианского историка X в. Агапия с прямой ссылкой, что он взят дословно у Флавия: «… В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса …». В отличие от переделанного христианским редактором греческого текста, здесь нет ни сомнений в человеческой сущности Иисуса, ни упоминания о каких-то его чудесах; что касается воскресения Иисуса и его мессианского достоинства, то они целиком оставлены на совести учеников Иисуса. Другое из двух главных сочинений Флавия – «Иудейская война» – сохранилось только в греческом варианте, рассчитанном на римскую публику (арамейский вариант, рассчитанный на иудеев, не сохранился). Здесь вообще нет упоминания о христианстве. А в еврейском Талмуде содержится только сравнительно поздний (II–V в.в.н. э.) «фольклор» раввинских школ с упоминанием об Иисусе и ранних палестинских христианах на уровне слухов и анекдотов.
