Элла ухватилась за ручку своей двери, постукивая ногой по полу, пока я делал последние несколько поворотов и въезжал в комплекс, в котором снимаю квартиру, пока не приведу «Сладкую Дарлин» в порядок. Тогда я сосредоточусь на том, чтобы пустить корни и купить дом.

Сейчас я въезжаю на ближайшее место на парковке и выключаю двигатель.

– Приехали.

Но она уже вышла за дверь. Элла кажется почти такой же нетерпеливой, как и я. Мне нравится тот факт, что она застенчиво дразнила меня во время нашего резко сокращенного ужина. Но теперь, в этот момент, здесь, она не играла со мной на показ.

Она хлопает дверью машины. Я протягиваю руку и хватаю еду, затем запираю машину.

– Я принесу твой чемодан позже.

После того, как я проведу в ней час или два, я мог бы оставить ее на несколько минут без желания ударить меня так сильно, что я не смогу функционировать. Может быть.

– Намного позже, – Элла посылает мне нетерпеливый взгляд, молча прося меня двигаться.

Я обхватываю ее руку своей и чуть ли не тяну ее к зданию справа, затем вверх по лестнице. У входной двери я вставляю ключ в замок и поворачиваю его.

– Приготовься. Это будет быстро.

– Надеюсь, – бормочет она с облегчением на лице, когда дверь открывается и впускает нас в тихую, темную квартиру.

Держа руку на ее спине, я веду Эллу внутрь и закрываю за собой дверь. Я кладу ключи в карман и иду на кухню по ступенькам. Засовываю пакеты с едой в холодильник, затем поворачиваюсь к ней, когда дверь распахивается. Я уже срываю галстук и рубашку.

Элла стоит на пороге моей кухни, затаив дыхание.

– Иди сюда, малышка.

Она поднимает подбородок.

– Я взрослая женщина.

– И я не могу дождаться, когда почувствую каждый твой дюйм. Я собираюсь проглотить тебя целиком, – бросаю галстук на пол, затем скидываю рубашку с плеч, не заморачиваясь с манжетами. Пуговицы трещат. К черту их. Я побеспокоюсь об этом позже.

– Ты можешь попробовать, – она идет вперед, сбрасывая туфли и протягивая руку к пояснице, чтобы расстегнуть пуговицу на юбке.

Я слышу звук расстегивающейся молнии. Мое тело напрягается. Сердцебиение учащается. Мой член ноет.

Наконец, Элла в пределах досягаемости, поэтому я обхватываю ее за талию и поднимаю на кухонный островок. Она почти ничего не весит. Я усаживаю ее посередине, прижимая одну руку к ее животу, чтобы она откинулась на спину, а другой раздвигаю ноги, а затем падаю на колени и обхватываю ее бедра…

Увидев ее трусики, я замираю. Глазею. Моргаю. Забываю дышать.

Называть нижнем бельем этот клочок ткани было слишком щедро. Белое и женственное. Меня дразнит тот факт, что это выглядит почти невинно... но не совсем. Кружево спереди по форме напоминает бабочку и едва прикрывает ее киску. Две полоски ткани, усеянные крошечными жемчужинами, обвивают ее бедра.

Я должен увидеть заднюю часть этого сексуального изделия сделанного, чтобы мужчина проглотил язык и потерял разум.

Без предупреждения я поднимаю ее на ноги, срываю юбку с ее тела и разворачиваю, чтобы наклонить ее над островком.

Две широкие полоски почти прозрачного кружева тянутся от каждого бедра, любовно обхватывая ее сладкую попку, а затем исчезают в мускусной тени между ее ног. С самой высокой точки с каждой стороны нижнего белья шелковистые ленты переплетаются, как шнурки на корсете, играя в прятки с ее ягодицами.

Я не могу представить себе более сексуальное зрелище, чем Элла Хоуп, одетая только в дразнящую улыбку.

– Черт возьми.

– Мне нравится нижнее белье, – ее голос звучит почти оборонительно. – Его покупка – моя тайная страсть.

– Я рад, – понимает ли она, насколько тщательно я собираюсь ее трахнуть? Я буду делать это, пока она не сможет двигаться, не сможет думать и не сможет представить, что когда-нибудь покинет мою кровать? – И у тебя есть еще такие?

– Полный чемодан. Некоторые повеселее.

Я усмехаюсь. Это может быть лучшим сюрпризом в моей жизни.

Я провожу рукой по ее позвоночнику, по ее спине и притягиваю к себе ее задницу. Когда она ахает, я улыбаюсь. О, она понятия не имеет, что я собираюсь сделать с ее сочным телом.

Но я собираюсь показать ей.

– Твои руки такие горячие, – ее шепот звучит прерывисто и мягко.

Да, она возбуждена.

Я касаюсь ладонью ее бедра, чтобы дотронуться до крыльев ее защитной бабочки. Чем ближе я к ее центру, тем влажнее ее кружево.

– А твоя киска мокрая, – бормочу я ей на ухо.

Ее спина выгибается. У нее перехватывает дыхание. Она неровно кивает.

– Я горю.

Я обхватываю оба ее бедра и выравниваю свой напряженный член с ее сладкой попкой, прижимаясь к ее заднице настолько, насколько позволяют ее трусики и мои брюки. Я глубоко возмущен своей молнией. Я бы отдал все, что можно, лишь бы раздеться прямо сейчас, чтобы я мог просто проскользнуть внутрь нее и почувствовать, насколько тугая, влажная и готовая Элла для меня.

Вместо этого я сжимаю ее волосы в кулак.

– Скажи мне, что тебе нравится.

– В-все что ты делаешь.

– Я еще ничего не делал.

Она вздыхает и извивается бедрами, двигаясь к моему члену, продвигаясь вперёд, тщетно ища облегчения на краю островка.

– Ты сделал больше, чтобы взволновать меня, чем я когда-либо могла себе представить.

Улыбаясь, я наклоняюсь, изогнув ее шею, чтобы поцеловать ее через плечо, прежде чем прикусить ее губу.

– Я собираюсь сделать намного больше.

Не давая ей времени размышлять, я просунул руку под ее блузку и скользнул по ее мягкому животу. Мне нужно добраться до лифчика. Мне нужно почувствовать одежду, чтобы я мог себе ее представить. И выяснить, как лучше ее снять.

Мои пальцы прослеживают покрытую кружевом косточку, затем я сжимаю ладонь, чтобы удержать вес ее груди в руке. Ее плоть заполняет большую часть моей широкой ладони. Я потрясен не только этим, но и тем, что на ее сосках нет ткани. Шелковистая драпировка ее блузки все хорошо замаскировала.

– О, сладкая.

Я мужик, и я люблю сиськи. Я не отрицаю это. И когда я подвожу свободную руку к другой ее груди, прижимая обе к ладоням, я понимаю, что Бог ее действительно одарил… и мне чертовски повезло.

Элла откидывает голову мне на плечо.

– Карсон …

Она что-то просит. Удовольствие. Боль. Экстаз. Я зажимаю ее соски между большими и указательными пальцами. Она шипит сквозь стиснутые зубы и снова извивается.

– Если тебе нравится эта блузка, я предлагаю избавиться от нее прямо сейчас.

– Д-да.

Я не знаю, осознает ли она, чего больше хочет, чтобы блузка осталась нетронутой, или чтобы я сорвал ее. Но я чувствую, как ее пальцы теребят одежду. Она расслабилась в моих руках. Ее пальцы касаются моих. Затем внезапно стороны блузки расходятся вдоль ее тела, и я снимаю ее.

Две маленькие лямки белого лифчика натянуты на плечах. Три крючка удерживают все на месте вдоль спины. Но я хочу взглянуть на вид спереди. Хочу видеть маленькие конфетки, которые вот-вот окажутся у меня во рту, не стесненные тканью. Я хочу, чтобы они были голыми.

Я скольжу губами по ее уху.

– Повернись, Элла. Покажи мне свои соски.

Она медленно кивает, ее дыхание ускоряется.

– Тогда ты снимешь штаны и трахнешь меня?

– Дорогая, я могу ждать достаточно долго, прежде чем расстегнуть молнию, – я позабочусь о том, чтобы снять их позже.

Со вздохом, который звучит так, будто она чувствует облегчение, Элла поднимает плечи, обхватив себя руками, и поворачивается в ограниченном пространстве, которое я оставил ей между островом и моим телом. Когда край стойки прижимается к ее спине, она переводит взгляд от моих глаз к шее, задерживаясь на моем рту, прежде чем встретить мой взгляд. Она скрестила руки на груди, прикрывая соски. Но ложбинка стала просто невероятной.

– Элла... – предупреждаю я. – Покажи мне.

Она облизывает губы.

– Ты хочешь увидеть прямо сейчас?