Иржина моментально встала и присела в реверансе. Да, ей говорили, что спектакль помог некоторым важным переговорам. Еще больше им способствовали проигранные пари. Половина столицы делала ставки на ее падение, а вторая половина – на точную дату.

Ей предлагали экипажи и бриллианты за один поход в ресторан или прогулку в людном месте. Ее несколько раз пытались похитить или запугать, но ее сиротство и поддержка матери-настоятельницы были надежной броней.

Кроме того, девушка продолжала навещать обитель сестер-помощниц и даже иногда пела там, привлекая солидные инвестиции для приюта.

– За этот сезон вы так много сделали для нашей страны, что мы с Ее Величеством решили вознаградить вас. Возьмите.

На столик перед зеркалом лег золотистый прямоугольник. Нет, не золотистый! Золотой!

У «певчей птички» перехватило дыхание. Это была легенда. Нет, Легенда! Один раз за свое правление правящий король может вручить актеру, танцору или музыканту Золотой билет. Обладатель бесценного сокровища мог служить в Королевском театре до самой смерти.

За всю историю Королевского театра легендарных артистов получивших такой билет было четверо. Знаменитый лютнист Марко Бирко. Актер, играющий в трагедиях так, что ему скидывались на похороны после каждой смерти в спектакле Жерве Мираду. Танцор Пьетро Кшишов и она. Певица. Иржина Валевски.

В гримерке наступила недоверчивая тишина, а король вдруг стукнул каблуками, словно офицер, вручивший букет цветов, улыбнулся и вышел.

Весть о вручении Золотого билета взорвала театральный мир. Ее называли любовницей короля, фавориткой наследника, тайной женой одного из пяти магнатов-миллионеров. Оскорбленные поклонники осаждали ее дом, так что Иржине пришлось уехать на воды, в маленький заштатный городок, где никто не знал ее в лицо.

Первый месяц девушка приходила в себя: спала, ела свежие ягоды и зелень, много гуляла по берегу моря, дыша полезным для легких воздухом. Чтобы не привлекать внимания, сестры по приказу настоятельницы переоделись в обычные платья и тоже наслаждались отдыхом.

Снятый на лето домик, уютный, удобный, снабженный креслами-качалками, кухаркой, горничной, садовником и лакеем, лишил этих дам забот. Они проводили огромное количество времени на веранде или в тени деревьев. Пили чай, дремали, вязали или шили мелочи для приюта.

Как – то постепенно выяснилось, что необязательно сопровождать Иржину толпой. Достаточно одной дуэньи, дремлющей в пляжном шезлонге. Утомленная шумной столицей девушка искренне наслаждалась уединением и тишиной. Ее пленял шелест волн, радовали цветущие всюду пионы, каждое утро на отдыхе она встречала с улыбкой!

Примерно через месяц такой тихой жизни Иржина обнаружила маленькую бухточку, со всех сторон окруженную скалами. Попасть к воде можно было по тропинке, заросшей ежевикой. Садовник увидев разодранные рукава гостьи одним утром спустился по тропинке сам, срезая торчащие ветки, и девушка получила еще одну маленькую радость. «Певчая птичка» очень любила воду. Любую. Но особенно – море!

Теперь вечером она спускалась к воде, когда солнце погружалось в море. Оставляла на камнях простое чайное платье и в одной тонкой сорочке погружалась в расплавленное золото закатного моря.

Сестрам было тяжело спускаться, а потом подниматься. Они были уже не молоды, так что навестив бухточку несколько раз и убедившись, что попасть в нее невозможно, дамы решили оставаться наверху: дышать воздухом и любоваться морем.

– Если вдруг что-то побеспокоит, кричите, мисс! – настаивала сестра Риката, переживая, что с тропы не видно бухту.

– Обязательно! Непременно! – отмахивалась Иржина и убегала к воде.

Именно в воде она и встретила мужчину. Первого мужчину в своей жизни. Он всплыл прямо перед ней, а когда она взвизгнула, закрыл ей рот рукой:

– Тише, мисс, прошу вас! Не нужно поднимать шум!

Девушка так растерялась, что чуть не утонула! К счастью незнакомец среагировал быстро: выловил «добычу» из воды, проплыл к пляжу и вскоре вышел на берег.

– Еще раз прошу прощения, – сказал он, усадив ее на покрывало, и попытался пошутить, чтобы разрядить обстановку. – Не знал, что здесь водятся русалки.

Иржина торопливо набросила на плечи шаль, пряча рубашку, облепившую тело и свернулась клубком под легкой теплой тканью, положив подбородок на колени. Ей было страшно и в то же время любопытно. Незнакомца трудно было назвать красивым. Харизматичным – да, запоминающимся – несомненно, но не красавцем.

В театре Иржина видела много красивых лиц, даже очень красивых. Лорд Меллоун всегда выбирал на главные роли принцев и влюбленных тех, кто сможет сыграть роль без грима. Если вечером у ее гримерки толпились мужчины, то мужскую часть закулисья атаковали горничные, подосланные своими хозяйками. И «принц» из «Жар-птицы» уезжал в ночь на роскошной пролетке, прижимая к себе даму в полумаске или в плаще с глубоким капюшоном.

Этого мужчину невозможно было представить на подмостках. Впрочем, он наверняка смог бы сыграть злодея или морского духа, похитившего рыбачку. Пока Иржина рассматривала его из-под ресниц, он тоже рассматривал ее, выжимая край своей рубашки. Вот профиль у него был хорош! Чеканный, как на старинной монете. Влажные волосы прилипли к шее и чуть завились на концах.

Вспомнив про волосы, девушка коснулась рукой собственной прически и застонала. Конечно, она умудрилась с головой уйти в воду, потерять шарфик, которым подбирала длинные тонкие косы в пучок на макушке. Теперь это безобразие придется промывать целыми ведрами пресной воды, а потом долго расчесывать, сдабривая маслом!

– Простите, что напугал, – голос мужчины звучал хрипло, но приятно.

– Я бы хотела уйти, – невежливо ответила Иржина. Чем дольше она остается на солнце в мокрой соленой одежде, тем опаснее для ее кожи и волос. А ее внешность такой же дар Божий, как и голос. Нельзя ею пренебрегать.

Незнакомец понял. Усмехнулся, изящно поклонился, не обращая внимания на то, что его рубаха и кальсоны облепили тело и двинулся к воде. Некоторое время девушка еще видела его, потом он свернул за камни и пропал из вида.

Выдохнув, Иржина отыскала под скалой кувшин пресной воды и чистую одежду, умылась, сменила белье, надела платье. Волосы пришлось спрятать под кушак, радуясь тому, что в моду вошли пояса, похожие на шарфы.

Дежурная сестра Нонна уже с тревогой посматривала на тропинку. Увидев девушку, она выдохнула и спросила:

– Мне показалось, что ты кричала, но потом было тихо.

– Поскользнулась на комке водорослей, – наморщила носик Иржина, – ушла в воду с головой, – тут девушка вздохнула, припоминая, чем придется заниматься весь вечер.

– Ничего страшного, – понимающе покивала сестра Нонна, – мистер Бигль много воды привез, отмоем.

Волосы прополоскали, расчесали с маслом, заплели в косы. Потом решили немного отбелить кожу, пострадавшую от солнца и ветра. Затем обнаружилось, что ногти и руки тоже пора побаловать процедурами… В общем остаток вечера прошел весело и полезно. Однако утром сестра Грицина, самая строгая и внимательная из всех сестер, приставленных настоятельницей, вызвалась проводить Иржину на прогулку.

Девушка не пошла в бухту. Они гуляли по тропе над обрывом, кормили чаек, собирали полевые цветы. Потом Иржина встала так, чтобы ветер уносил звук в море и запела. Несмотря на длительный отдых и голосовой покой, настало время делать дыхательные упражнения.

На это сестра Грицина смотрела одобрительно. Она любила храмовое пение и с удовольствием слушала, как подопечная «разминает связки» простыми гимнами.

После прогулки Иржина читала, потом писала письма отцу и матери-настоятельнице. Не пыталась снова пойти к морю, не рвалась в бухту, и приметливая монахиня успокоилась.

Еще несколько дней «певчая птичка» не ходила в бухту. Из театра прислали клавир новой постановки с наказом попробовать партии, чтобы решить, какая роль ей подойдет. В отдельном письме лорд Меллоун довольно сухо напоминал Иржине, что «золотой билет» еще не пропуск на первые роли.