Возможность сбежать без последствий представлялась только в один-единственный очень маленький отрезок времени, когда звездолёту уже поздно будет отменить вход в тоннель. При этом катер должен был стартовать в направлении строго перпендикулярном оси этого тоннеля. Любой другой угол движения приводил к тому, что их засасывало в подпространство и там размазывало, как масло по бутерброду. Поэтому сейчас очень важно было получать данные о тоннеле, которые непрерывно поступали в ИскИн большого звездолёта.

Сейчас было заметно, что и команда, и наёмники заволновались. Целая группа бежала от кают-компании к шлюзам. Капитан отдавал разные приказы, но одно оставалось неизменным: звездолёт всё так же шёл к тоннелю, не меняя курс. Ариэль сначала не понял, почему, а потом услышал слова капитана и сообразил: они отстыковались не полностью, поэтому тот находится в заблуждении, думая, что у катера проблемы и их сейчас удастся вернуть.

Дамиан между тем приготовился к старту. Он переглянулся с другом и дал понять, что ждёт только его отмашки. Двигатели уже работали вхолостую, наращивая мощность, и могли в любую секунду понести их к свободе изо всех своих сил.

— Поправь угол на полградуса, — показал Ариэль Дамиану, — Вот теперь курс правильный.

Женщины и Алан на своих креслах затаили дыхание, понимая, что сейчас решается их судьба. Только Феликс сохранял невозмутимое спокойствие: он свято верил в талант и удачу своих друзей.

Со стороны стыковочного шлюза послышались какие-то звуки и всем стало ясно, что ждать больше нельзя. Далеко до тоннеля или близко теперь уже не имело большого значения. Бежать надо было сейчас.

Лежавшие на панели управления руки Дамиана пришли в движение и всех с огромной силой вжало в сиденья. Такого Гели ещё не испытывала. Ей было так плохо, что, казалось, она сейчас умрёт. Рядом застонала спящая Беранжера. Верхний свет погас, освещённым осталась только панель управления, перед которой на ложементе распластался Дамиан, но его пальцы через силу продолжали двигаться, подправляя курс.

Эта пытка давлением продолжалась ещё несколько минут, после чего стало внезапно легче, а затем раздался весёлый голос Ариэля:

— Миан, поздравляю! Мы ушли, а их затянуло в переход!

— Да уж вижу, — сердито ответил Дамиан, — И как так вышло, не понимаю?! Думал, сейчас придётся удирать, а потом гляжу: вся громада звездолёта тает, исчезает, а мы летим себе неизвестно куда.

— Почему же неизвестно? — подала голос Василиса, — Очень даже известно. На заправку. Фелик, давай комм, я с ними свяжусь и запрошу координаты.

Ждать и переживать не пришлось. Стоило Василисе послать вызов, как дежурный сразу ответил. Перепугался для начала, услышав голос хозяйки, но координаты продиктовал чётко, а затем долго извинялся, что не может сразу же направить звездолёт-заправку навстречу катеру. Ждёт транспорт, который должен вот-вот прибыть и привезти товар. Василиса его успокоила: в этом нет надобности, доберутся как-нибудь.

Дамиан, получив координаты, тут же выстроил маршрут, ввёл его в бортовой компьютер, включил автопилот и сообщил: всё в порядке, топлива и прочих ресурсов хватит. Можно отдыхать, на пути не предвидится никаких трудностей: ни блуждающих космических тел, ни метеоритных потоков, зато расстояние впечатляющее. Лететь придётся долго, часов восемь.

Затем он откинулся на спинку своего кресла, вытянул ноги и расслабился. Ариана тут же перебралась на соседнее место, выгнав оттуда Ариэля. Тот не протестовал, а постарался устроиться рядом с Гели и очень скоро заснул.

Гелена огляделась: все клоны дремали или боролись со сном. Предыдущие сутки дались им непросто, поэтому теперь, когда временно их активность не требовалась, они позволили своим организмам отдохнуть.

Сама же Гели спать совсем не хотела. Она бы с удовольствием выяснила отношения с сестрой, но Ариана, держа своего Дамиана за руку, тоже дремала. Зато Василиса была бодра и полна сил, а заодно смотрела на Гелену так, что становилось ясно: хочет с ней поболтать. Гели подумала, что общение с такой незаурядной личностью в любом случае обещает быть интересным, и сделала женщине знак, что готова к разговору.

Та молча кивнула и шёпотом попросила своего Феликса поменяться с Геленой местами. Пусть мужчины спят в своём углу, а дамы в это время смогут вести занимательную беседу.

Когда Гелена и Василиса оказались на соседних креслах, то прежде, чем начинать беседу, оглянулись. Пристёгнутая к своему ложу Беранжера спала, сражённая медикаментозным сном, а Алан сидел рядом и тоже дремал, попутно держа хозяяйку за руку так, чтобы контролировать её пульс.

— Порядок, — сказала Василиса, — Слушать нас некому, можно поговорить откровенно.

Гелена подумала, что женщина хочет её о чём-то выспросить, но оказалось, что Глотова сама собирается ей изложить свои переживания и соображения. Правда, для начала она спросила:

— Ты знала об аукционе, устроенном твоей сестрой?

— Аукционе? — удивилась Гели.

— Ясно, понятия не имела. Я тоже узнала под конец, одна знакомая сообщила. Я ведь с Арианой не приятельствую, хотя знаю давно. Лет двадцать назад, когда я только начинала, она брала у меня интервью. Как, мол, пришла мне в голову такая идея и трудно ли делать бизнес одинокой женщине, не имеющей поддержки семьи. Хорошее интервью вышло, но читатели были не те: дамские издания про меня пишут как про чудо природы вроде синего трёхрогого носорога. Не из-за того, что женщина серьёзным бизнесом в космосе занялась, дамочек-то среди предпринимателей полно, а из-за того, как я выгляжу.

Гели пожала плечами.

— А как ты выглядишь? Руки-ноги вроде на месте, голова тоже.

Василиса хохотнула:

— Вот и я так думаю. Я ведь из очень простых, понимаешь? Папа с мамой на шахтах работали, на дальних планетах по контракту. Они у меня оба большие были, так я вся в них пошла: здоровая, корявая. Потом, когда мне было шестнадцать, оба погибли. На шахте, где они работали, произошёл взрыв и всех завалило. Живым не откопали никого. Мне пришлось пойти работать. По возрасту на шахту не брали, на кухне батрачила в рабочей столовой. Ты покорми такую ораву! И платили гроши, только чтобы на жильё и еду хватало. А я и принарядиться хотела, и парням нравиться. Купишь себе новую кофточку или пойдешь в парикмахерскую — и увы! В кошельке ничего. В молодости у меня не то, что на модификацию, частенько на еду денег не было. А при моих габаритах пойди не поешь! Быстро с копыт слетишь.

Если бы Гелена для одного из своих романов не исследовала жизнь на планетах, где кроме шахт ничего не было, она бы решила, что Глотова преувеличивает. Но сейчас точно знала: ещё и преуменьшает. Поэтому спросила:

— И как же ты выбралась?

— А, — махнула рукой Василиса, — Со злости. Роман у меня случился. Это у меня-то! Я для тамошних парней была и не девушка вовсе. Так, говорящий автоматический погрузчик с сиськами.

Гели хихикнула.

— А ты не смейся, — проворчала Глотова, — Такая и была. А тут новенький мастер прилетел и сразу стал меня клеить. Парень был мне под стать: такой же здоровый и не красавец. Прямо сказать — мордоворот. Но другие-то на меня и вовсе смотреть не желали. Вот я и разнежилась, сама себе сказочку сочинила про то, как его, бедного, за непривлекательную внешность все девушки обижают, а во мне он увидел родственную душу и влюбился. Вот бред-то! Потом узнала: он на спор. Его местные ребята подначили: мол, одна у нас девственница, и то потому, что страшная очень, никто не позарился. А он распетушился: я-де любую распечатаю! Ну и распечатал. Надо сказать, бросил меня не сразу, видно, сиськи-то мои ему нравились, а только когда узнал, что я беременна.

— У тебя есть дети? — удивилась Гели, — Никогда о них не слышала.

Тут же сообразила, что сказала бестактность и попыталась поправиться:

— О каждом крупном предпринимателе известно, есть ли у него семья, кто его дети, а о тебе пишут часто, но про этот аспект никогда не упоминают. Вот я и думала…