Были и другие мнения, более приземлённые, высказанные серьёзными специалистами, но на них никто не обратил внимания.

Случай был не очевидный, но именно он повлиял на исход голосования парламента Содружества. Произошло это примерно за год до рождения Гелены.

С той поры нарушителей ждала тюрьма на долгие годы, а результат их деятельности изымался и уничтожался вне зависимости, на каком этапе находился эксперимент.

Гели находила это чрезмерно жестоким, но воспитание в семье вбило в неё законопослушание на уровне инстинктов. Калле тоже возмущался тупостью законодателей, но она и помыслить не могла, что он готов нарушить их предписания не только на словах.

Так о какой страховке говорил Фред?

Марсдон между тем копался в самой настоящей бумажной записной книжке, которую достал из кармана брюк. Такие Гели видела только в старых фильмах. Любознательная от природы, она попыталась заглянуть через руку Фреда внутрь. То, что ей открылось, удивляло. Книжка была исписана, но далеко не полностью. Пустые страницы в ней чередовались с заполненными.

Фред поймал её взгляд.

— Что смотришь? Интересно? Почти любую информацию в компьютере можно восстановить, а вот это, — он дернул за один из листков, — уничтожается раз и навсегда.

Гели понятливо закивала, хотя ни черта не поняла.

— Ещё раз повторю: твой муж был гений. Дети предназначались на продажу, да. Проект должен был окупиться хотя бы частично, особенно если учесть, сколько в него было вбухано. По нашей с Калле договорённости от каждой линии он мог оставить для своих опытов только одного, самого лучшего. Так вот, для страховки он взял генетический материал элиты.

— Элитных производителей? — нарочно не поняла Гелена.

Фредерик простодушно пояснил:

— Нет, элиты нашего Содружества в самом распространённом смысле этого слова. Свой генофонд ему предоставили семь человек, семеро самых значимых и влиятельных на тот момент людей.

— Как удалось тайком…. - заговорила Гелена и вдруг осеклась. Марсдон заржал как конь.

Действительно, о чём это она? Какое тайком? Если процедура сродни клонированию, эти люди сдавали не сперму, которую можно получить и без ведома хозяина, стоит только подкупить слуг и забрать использованный презерватив. У них брали нормальные, полноценные соматические клетки с полным хромосомным набором. Такое возможно только с согласия человека.

— Прости, — повинилась Гели, — Я не подумала. Кто эти люди? У тебя же должен был список.

Фред самодовольно хмыкнул, раскрыл свою записную книжку на одному ему известном месте и сунул её Гели под нос.

— Смотри.

Список впечатлял. Имена которые там стояли, знала вся галактика. Отцы, так сказать.

AL — Эдмонд Мори, бессменный глава Центрального резервного банка

AR — Ивейн Кричевски — Председатель Верховного суда

DA — Карл Йенссон

EG — Аристарх Павлакис, координатор спецслужб Содружества

FE — Айра МакКормак, начальник внешней разведки

IR — Даниэль Эшер — Президент Содружества Миров.

LА — Херальдо Ла Палья, главнокомандующий армиями Содружества

VI — Джеймс Софферсон, глава службы внутренней безопасности

Всех этих людей Гелена знала и почти всех лично. Павлакиса, Софферсона Мори и Кричевки она встречала на приёмах в доме своего брата, Эшера и Ла Палью видела в разных общественных местах: на отрытие выставки, финансируемой домом Ригел, на первенстве Содружества по футболу, на банкетах в честь различных мероприятий, где спонсором выступал всё тот же дом Ригел. По крайней мере Гели отлично помнила как они выглядели.

Она угадала верно: носителем генов самого Калле оказался Дамиан. К её удивлению фамилии Марсдона в списке не оказалось. Но там не было и имён её братьев, как и других представителей крупного и крупнейшего бизнеса. Одни галактические чиновники самого высокого ранга.

Жалко, что Гели не довелось видеть других мальчиков. Ничего, где-то там в материалах Калле есть фото, да и рисунки Ариэля есть теперь с чем сличить. Если напрячь память, то можно сказать: да, Ариэль очень похож на Ивейна, только гораздо красивее. Те же чёрные глаза в тени пушистых ресниц. Кричевски запомнился Гели пожилым, но на редкость обаятельным мужчиной, правда, абсолютно лысым. А Эль… Действительно, издание дополненное и исправленное.

Калле действительно нашёл гениальный ход: на тот момент лучшей защиты нельзя было придумать.

Но одного он не учёл: прошло двадцать пять лет. Большинство этих людей в отставке, некоторые уже умерли. К примеру папочка её Ариэля Ивейн Кричевски два года как в могиле, а Ла Палья умер в тот же год, что и Калле.

Вообще список показался ей странным: не по такому принципу должны были отбираться кандидаты на клонирование. К моменту начала эксперимента все они были немолоды, а значит, накопилось много ошибок считывания и их генофонд был далёк от совершенства.

Странным был также код: ни одно имя не начиналось с тех же букв, что и обозначения линий. Но сейчас не это заботило Гели. Она не сомневалась: внимательно изучив материалы Калле, она всё поймёт.

Ей не терпелось услышать продолжение истории, которую начал рассказывать Фред, и он не обманул её ожиданий.

— Посмотри, Гели: большинство этих людей имело не выборные, а постоянные должности. Правительства сменялись, а они всегда оставались на своих местах. Кроме Эшера, разумеется, но и он, когда прошёл его президентский срок, не пропал с политической арены. Много лет координировал межпланетную политику Содружества, пока не ушёл в отставку по возрасту.

— Что ты всем этим хочешь сказать?

— А то, что все они знали, чем занимался Калле. Знали и прикрывали. Он пообещал им, ну, не знаю как назвать, что-то вроде эликсира вечной молодости, причём заточенного лично под них. Это я знаю точно, потому что присутствовал на переговорах с Мори и Ла Пальей.

У Гели глаза на лоб полезли.

— Фред, но это же бред, — сказала она в рифму, — Скажи ещё “эликсир вечной жизни”! Он не мог ничего такого говорить. Калле никогда не обещал то, чего не надеялся достичь, а эликсира молодости в принципе не существует.

Марсдон неприятно усмехнулся.

— И это говоришь мне ты, ты, которая по сути его создала.

Гелена оторопела. Она никогда не рассматривала свои работы под этим углом зрения, но в сущности… Нет! Этого не может быть! В смысле: это нельзя применить в таком качестве!

Осторожно спросила:

— Что ты имеешь в виду? Я работала с растениями, даже не с животными, и уж никак не с человеком.

Фред пожал плечами.

— Я в этом мало что понимаю, но ты разработала что-то, что предотвращало ошибки считывания, так это, кажется, называется. В своё время Калле и помчался с тобой знакомиться, потому что ты подошла к решению этой проблемы гораздо ближе, чем он. Потом он на тебе женился и был страшно горд, что заполучил тебя вместе с твоей головой и всеми умными мыслями в полное своё владение.

Хорошо, что Гелена сидела, а то бы она упала прямо там, где стояла. Действительно, надо было обладать гением Карла Йенссона чтобы в простенькой работе, посвящённой стабилизации признаков сорта кабачков методом генной инженерии, увидеть нечто большее и умудриться применить там, где сама исследовательница и не планировала. То-то когда Гели пришла аспиранткой к Калле в лабораторию, он настаивал на продолжении изысканий в этом направлении. Она-то уже давно потеряла интерес к этой теме, увлечённая совсем другим, но два года убила на механизм предотвращения ошибок считывания. Потом никогда к этому не возвращалась и совсем забыла… Тем более что никто из работавших с Калле этим вроде как не занялся и статей в журналах тоже не появлялось.

Оказывается, её разработки не пропали втуне. Калле их использовал. Как именно можно будет найти в его материалах.

Тут Фред добавил:

— Уже на базе твои исследования продолжили и модифицировали для теплокровных Беша Ойрис и Такими Ватанабэ, их работу Калле счёл успешной. Публикаций, как ты понимаешь, не было.