Машина довезла меня до этого вокзала, где я сейчас и стою. Спустилась в метро, где отвратительно пахло, валялся бомж и женщина просила милостыню. В этом холодном переходе я и поняла, что каждый житель притворяется. У всех такие сложные лица, быстрая походка и тяжелая сумка в руке. Они будто спрятали в ней все, что связывало их с истиной. Раз уж все здесь такие, то почему бы и мне не стать другой версией?

Когда я добралась до центра, мои глаза будто превратились из карих в зеленые, знаете, как в фантастических фильмах, где прическа меняется за пару секунд или герои видят перед собой летающие вопросы. И вот неприветливая я в неприветливом городе с неприветливыми людьми. Я зашла в кофейню, заказала латте, села за столик и открыла книжку. Громко отвечаю на вопрос какому-то парню, который попросил сдвинуть сумку. Не смотрю по сторонам, не стараюсь кому-то угодить. Мне будто нравится иностранная электронщина. Под моим плащом пижама, но мне плевать, точно так же, как все равно на запутанные волосы и невыщипанные брови. Раздеваюсь, закидываю ноги на сидение, будто дома, а не в кафе. Тут все такие модные, ну а что, и я тоже модная. Говорю, что болею неврозом, а еще, что у меня запущенная депрессия. Заказываю черный кофе, спрашиваю, можно ли тут курить. Мне неодобрительно качают головой, выхожу на улицу без вещей, болтаю с тем парнем, вызывая у него смешанные чувства. Вижу, что я с его эмоциями, как Энни Лейбовиц с фотоаппаратом:

– Привет, тебе что, почти тридцать?, – спрашиваю обвинительным тоном

– Нет, всего лишь двадцать пять, – оправдывается он

– Ого, у тебя классный пирсинг!

– Спасибо, мне..я…

– Молчишь ты лучше, чем говоришь, – резюмирую я.

– А ты что тут делаешь, учишься?

– Я здесь разговариваю с каким-то непонятным типом и хочу скорее докурить

– Ты противная, – делает вывод мой минутный бойфренд

Целую его в щеку, выдыхаю последний дым, захожу обратно. Сажусь и стараюсь игнорировать его взгляды. Вот я с серьезным видом читаю про нитроглицерин с опилками, из которых получается взрывчатка. Что-то записываю в блокнот не своим почерком, притворюсь, пожалуй, писателем.

– Так чем ты занимаешься?

– Пишу

– Прямо сейчас? А что пишешь?

Вот таким одним вопросом можно разрушить все хорошее отношение к человеку.

– Извини, мне надо идти, – бормочу я, закладываю свои книжки в льняную сумку и выхожу.

Прохладно, но мне лень искать шарф. Я продолжаю изучать город: развалившиеся дома и неудобные дороги портят настроение, но вот главная пешеходная улица вполне симпатичная. Кремль, тут как обычно. Почти в каждом городе России есть кремль, только они почему-то не так популярны, как греческие развалины. Хотя, может они недостаточно развалились, ничего, подождем. Темнеет, я спускаюсь с горы по жутко неудобной узкой железной лестнице. Она настолько крутая, что пару раз я чуть не улетела. Вот я на улице, напоминающей Питер. Хипстерские бары, лавочки, фонари, – хоть что-то уютное. Зашла выпить сидра и поболтать с местными барменами. Один неудавшийся рок-музыкант рассказал о поездке в Берлин и о жене, с которой они переспали в первый день знакомства. Во втором баре увидела таракана, но не стала паниковать, а спокойно сказала администратору, чтобы он убрал этого вредителя. Выпила модные настойки, поболтала с другими посетителями о современном искусстве и драниках.

Зашел красавчик из кофейни, мы снова покурили, он жил недалеко, а ехать обратно мне совсем не хотелось. Тем более, какая разница, если завтра я уже проснусь неизвестно где. Ближе к полуночи мы зашли в его небольшую квартиру со светящимся шаром разных цветов. Немного побесились, выпили, послушали музыку, поцеловались, переспали и ушли на кухню. Два ночи. Он достал необычные сигареты, я рассказала про героиню своего рассказа. Мы пьем воду из одного стакана, смотрим друг на друга и обсуждаем все на свете. Этот парень не хотел ни во что верить, он рассказывал о своей первой кошке, о переезде и неудачной стрижке. В ту ночь было все: от драки за школой до мыслей о детях. Мы говорили даже о заусенцах и ночном небе, хотя оба считали это дикой банальщиной. Теперь он знает о том, как я стеснялась плохого зрения и придумывала на уроке географии, почему не могу читать со слайдов.

Я сдалась. Пришлось рассказать ему правду, после которой он сочтет меня самой обыкновенной:

– Нет, в другой день я бы не вышла из дома в пижаме и странном плаще, в вагоне метро я бы рассмотрела всех до единого и пересела бы в другое место, не приглянись мне попутчик. Я бы шла и смотрела по сторонам, застывала с тупым выражением лица при виде красивого парня, морщилась от неприятных людей и мямлила бы вечно под нос. Я терпеть не могу кофе, меня чуть не стошнило от этих двух чашек, я не умею курить и боюсь простудиться каждую секунду. Когда я захожу куда-то в одиночестве, то обычно пишу знакомым и прошу прийти ко мне, потому что мне неловко. «Все вокруг понимают, что у меня нет друзей, каждый смотрит на меня с презрением и ждет, когда я освобожу столик», – вот, о чем думаю. В реальной жизни ты бы очень мне понравился, я бы сразу влюбилась и смотрела бы так, как ребенок на конфету. Нашла бы тебя в социальных сетях, посмотрела, есть ли у тебя девушка, а потом продолжила бы напрягать своим нелепым видом. Я бы никогда не заговорила с тобой первой, будь я собой, не оскорбила бы и уж точно не пришла бы на ночь, а если и пришла, то долго бы жалела. Мне кажется, что весь мир на меня смотрит, когда я одна.

Он выслушал этот монолог и сказал, какая я все-таки прекрасная. Интересно, он понял хоть слово? Мы снова отправились в кровать, но на этот раз навсегда.

Шестое утро 

Отвратительный будильник надрывается около моего уха. Сонная иду на свет из стеклянных окон. Кажется, я не в России, а где-то в Америке, хотя ни разу до этого тут не была. Огромная квартира, состоящая из одной комнаты, где разбросаны кисточки и море безделушек, записки из летних лагерей, книжки с закладками и сами закладки. Видимо, здесь я безумно творческий человек. О, всегда мечтала рисовать на холсте! Живот заурчал, кухня находилась в этом огромном пространстве и даже не была отделена, я прошлась по старому холодному полу, достала из холодильника молоко и шоколадные шарики с верхней полки. Тут много пустых бутылок, надеюсь, я не стала алкоголичкой, хотя все вело к такому исходу. Лучше уж наркоманкой, от травы хотя бы не толстеют, да и звучит романтичнее. В отделении наркоманов больше молодежи, мне будет веселее, чем с отчаявшимися стариками и бомжами в палате алкоголиков. На чем я остановилась, завтрак. Большие бежевые штаны на черном ремне, белая рубашка, я готова. Дергаю дверь, но она заперта. Ищу ключи по всей квартире, переворачиваю баночки, палитры, раскидываю альбомы и проверяю каждый цветочный горшок. Черт, ключа и правда нет, а через окно не выбраться.

Я расстраиваюсь, иду в ванную, которой архитектор тоже не выделил отдельные квадратные метры. Благо, хоть туалет на защелке. Я смываю с себя разочарование и резко поворачиваю голову. Накидываю махровое полотенце, подхожу к окну. Замечаю девушку в желтом сарафане. Какая она красивая: каштановое каре с растрепанной челкой, пухлые губы, худая талия и ботинки с ромашками. Назову ее Бо. Фантазия оправдалась, книги были на английском, да и молоко в России редко продают в таких красивых бутылках. Бо накрасилась, схватила сумочку на ленте вместо ремешка и выбежала из квартиры. Куда она идет?