А я уставилась в меню, наслаждаясь тем, что мой отец – не рядовой гость в кафе, значит, его уважают, что было приятно.

Как Дэнис и говорил, через пять минут передо мной красовался огромный кусок «Наполеона», который «нигде так не готовят, как у нас», естественно, и чашка ароматнейшего латте с мятой. Мы заказали с папой завтрак, отлично поболтали. И тут пришло время снова удивляться.

Когда Гийом ушел, папа оставил деньги на столе:

– Пойдем, – как-то торопливо поднялся он.

Я подскочила на месте, не понимая, что случилось.

– Но, но, но, – послышался голос хозяина из-за двери. – Месье Шварц, – появился Гийом из-за двери, – не обижайте меня оплатой за скромное угощение.

Папа вздохнул:

– Не успели, – пробурчал он под нос по-русски. – Гийом, – перешел папа на чистейший французский, – ты меня кормишь уже три года, я тебе уже должен.

– Но, – строго остановил хозяин папу рукой и положил деньги в руку. – Ты знаешь, что я тут работаю только благодаря туа папá? – поинтересовался у меня Гийом.

Я отрицательно покачала головой.

– Как же?! – воскликнул он. – Когда я открылся тут три года назад, то сначала жители дома были против и просили закрыть мое кафе. Мне даже выписали предписание, но твой папá собрал здесь всех жителей дома, угостил за свой счет, – подчеркнул он эти слова, – всех круассанами и кофе, рассказал, что теперь им не нужно будет готовить завтрак самим, и убедил их оставить кафе на полгода. А уж если не понравится, то тогда он мешать не будет. Потом порекомендовал мне делать завтраки, а не только выпечку, что, конечно, всем понравилось. В итоге, я уже три года работаю здесь. Как думаете, мадемуазель, могу ли я, честный человек, француз, брать деньги с моего спасителя, ведь я вложил сюда последнее и переезда бы просто не выдержал? – воздел руки к небу француз.

– Гийом, я сам люблю у тебя завтракать, старался для себя.

– Неисправим, – недовольно отмахнулся хозяин кафе. – Мадемуазель, мы ждем вас в любое время в гости, – поцеловал он мне руку, – всегда накормим и обогреем.

– Мерси, – заулыбалась я, глядя на эти препирательства, и восхищаясь отцом. Ну да, мама писала, что он на редкость добрый человек.

– Не слушай его, – сказал папа, как только мы вышли из кафе.

– А что? Было не так? – подняла я бровь.

– Так, но я о себе беспокоился, вкусно же тут, – отмахнулся он.

Я засмеялась:

– Эгоист, короче, да? – подколола я его.

– Во, моя дочь, – приобнял он меня и повел гулять в парк.

– А со мной? – ерничала я.

– И с тобой эгоист! – насупился Дэнис.

– Это чем же?

– Ну, – задумался он, – во-первых, в старости будет кому стакан воды подать, – начал философски он.

– Ага, судя по тому, как на тебя пялятся молодые девушки, с этим проблем у тебя не будет, – кивнула я в сторону нескольких хихикающих дам.

– Хало, – помахал он. – Это они на тебя пялятся, мои студентки, – улыбнулся он мне. – Во-вторых, ты мне нравишься, так что я с удовольствием общаюсь с тобой, – загнул он пальцы. – В-третьих, – голос Дэниса дрогнул, – не важно, – отмахнулся он и перестал улыбаться.

– Что? – давила я.

– Надеюсь твою маму заманить сюда с твоей помощью. На что только надеюсь, да? – как бы сам с собой говорил он, закусив губу. – Ладно, – потащил он меня через парк, ускорив шаг.

Хотя я-то как раз начала подтормаживать, услышав его слова.

– Зачем она вам? – встала я как вкопанная.

– Ну, – замялся он, – ну, просто она ж твоя мама. Нас многое связывало раньше, – растерянно заявил он. – Так что, если ты вытерпишь еще пару дней, чтобы не общаться с ней, буду признателен, – игриво, но картинно подмигнул он мне и замкнулся где-то в своих мыслях. А я задумалась о его словах. Может, он и правда маньяк и хочет ей отомстить?! Нет, точно нужно поменьше ужастиков смотреть. Хотя…

– Хало, – обнял Дэнис своего друга и его жену, пока я стояла в сторонке и смотрела на эту странную компанию. Казалось, что жизнь поиграла с их семьей в шахматы, где мужчины были блондинами, а девушки – шатенками. Удивительно. При этом внешне лицом сын был похож на миниатюрную мать, хотя ростом – в отца, а девочка вылитая отец – парень из соседнего двора, но такая же маленькая, как мать. Но, опять же, с оговорками, у девушки была шикарная улыбка матери, а сын просто сидел букой. «Да, ну и клиент у меня – малоприятный тип, конечно. Спасибо, папочка, удружил», – мелькнуло у меня в голове.

– Ребята, – широко улыбаясь, подтащил меня папа за руку к столу, – моя дочь – Ксения. Можно Ксюша, Ксеня. Короче, как выговорите, – рассмеялся он.

– Добрый день, – застеснявшись, промямлила я на немецком.

А вдруг я им вообще не понравлюсь?

На меня молча смотрели четыре пары глаз, мне казалось, что даже звуки вокруг исчезли.

– Офигеть, – первым не выдержал отец семейства Джастин. Он потер глаза и снова уставился на меня.

– А ты конкретно от чего офигел? – поинтересовалась его жена Жюлит вслух у мужа.

– Она просто копия Дэна, – продолжали вслух переговариваться они, как будто бы нас тут не было. – А ты?

– Она просто нереально красивая, – выдала Жюлит, от чего я залилась краской.

– А вы просто офигеть какие бескультурные, – толкнула их дочка.

– Привет, я – Верóника, – обняла она меня.

– Ксенья, – выдавила я из себя.

– Пошли, – потянула она меня за стол, – садись со мной, поболтаем, – усадила она меня между собой и молодым человеком, который, застыв, молча продолжал смотреть на меня в упор. – Это – Андре, сейчас отвиснет и начнет говорить, может быть. Забей, короче. А ты давно узнала, что Дэн – твой отец? – без умолку щебетала Верóника.

– Нет, вчера, – ответила я.

– Обалдеть! У тебя жизнь как в романе просто, – всплеснула она руками.

«Ага, то ли триллер, то ли кошмар. Главное, в мелодраму не скатиться!» – промелькнула мысль.

Пока все усаживались за стол и делали заказ, мы познакомились. Родители Верóники расспрашивали меня про Россию, увлечения, были милы и приветливы.

– Кстати, Дэн сказал, что твое боевое крещение в архитекторы пройдет на самом мерзком клиенте, который только может быть? – поинтересовался Джастин.

Андре наконец-то издал первый звук – хмыкнул и уставился в телефон.

– Есть такая примета, у этих двоих, – кивнула Жюлит, – первый клиент в новой сфере должен быть полным дерьмом, тогда все сложится. Угу, – кивнула она. – Идиоты, но ты привыкнешь, они прикольные, хотя и странные, – чмокнула она мужа и Дэниса в щеку.

– Слышь, ко мне твоя жена пристает, – приобнял Дэнис Жюлит.

– Да хоть кто-то к тебе пристает, кому ты нужен, господи, – отмахнулся он.

– Они вечно друг друга стебут, – засмеялась Верóника, – хотя все знают, что из этих двоих только Дэн – ловелас.

Все резко замолчали, Андре поперхнулся водой, которую только взял попить.

– Ой, прости, – застыла Верóника.

– Добро пожаловать в банду. Эти трое – вечно ржущие придурки, моя сестра – болтушка, которая вечно ляпнет не то и не тогда, и я – всегда всем недовольный утырок, – протянул мне руку Андре. Несмотря на всю суровость, у него оказался мягкий грудной, бархатистый баритон.

– Вечно производящая гнетущее впечатление дама, – пожала я руку Андре, – будем знакомы.

Лицо Андре расплылось в идеальной белозубой улыбке – вот и американские корни видны.

– Прикольная, – выдал он вердикт. – Работа твоя! – буркнул он и снова уставился в телефон.

– Вы это видели? – снова защебетала Вероника. – Мне показалось или мистер господи-я-так-страдаю-меня-бросила-телка улыбнулся?

– Верóника, – одернула ее мать.

Андре в ответ лишь показал средний палец, не отрываясь от гаджета. Не выдержав подколок этой компашки, я рассмеялась. Андре оторвался от телефона и даже отложил его, уставившись на меня.

– Что? – не выдержала я.

– Да вот поражаюсь тому, что ты мало того, что умопомрачительно красива, так еще и с чувством юмора у тебя полный порядок. Редко такое встретишь, – выдал он так, как будто бы говорил не про меня, а кого-то постороннего.