Глава третья Поезд несется под всеми парами Туда, где войны нет, на Дальний Восток. Дым коромыслом взлетает с гудками, Все ближе и ближе Владивосток. «Война» – это страшное, жуткое слово, Это боль, это ужас, это хуже, чем смерч, Это реки людской, человеческой крови, Это жизни конец, это страшная смерть. Мы знаем только с рассказов и книг И видим всего лишь скупые фрагменты Войны под названьем «Блицкриг» Из хроник военных и киноленты. Спросите у ветерана войны, Тех давних кровавых боев, У цвета волос и его седины — Ответ очевиден и ясен без слов. Он вспомнит под слезы горящую землю, Давно позабытую ран его боль, Снаряды, ревущие под Ельней, Роя осколков несущихся вой. Другой вам расскажет, как брали Штурмом берлинский Рейхстаг И как два бойца на нем водружали Красный победный наш флаг. А третий лишь горестно вспомнит, Как в Волге кипела, бурлила вода, Как плачет земля и как стонет, Когда ее так, как в те годы тогда. Как мерзко звучит это слово, Пришедшее к нам из веков. «Война» – это страшное слово, Не дай Бог вернуться ей вновь. Но войны, увы, к сожаленью, бывают, Нет-нет и горит под ногами земля, Горят города, и деревни пылают, И слезы, и боль, и ради чего это, для? А поезд несется все дальше и дальше — Подальше от страшной, жестокой войны, Туда, где не слышно обмана и фальши, Где крики от боли все реже слышны. Едут в том поезде Костя и Светка — Детдомовцы страшных тех лет. Увозят калек, стариков, малолеток В эвакуацию, в не ближний свет… Глава четвертая Странная вещь воспоминания: Нет-нет и подвластны мы им, Проносятся вихрем из подсознания, Нас возвращая к истокам своим. Забытые строчки из памяти Внезапно нахлынувших чувств Где к огорчению, где-то и к радости Невидимой нитью кружево ткут. Казалось бы, что вспоминать уж былое: Что было, то было, его уже нет. К чему тогда сердце порою так ноет У наших героев блокадных тех лет? Будто бы снова желают напомнить Гул канонады далеких тех дней, Разрывы снарядов и раненых стоны, Тысячи новых безвинных смертей. Немало придется вспомнить забытых Пролитых слез и бессонных ночей, Голодных, холодных и полураздетых, Взглядов, молящих из впалых очей. Детская память не то, что у взрослых, Свойство имеет не раз воскресать О полузабытых деяниях прошлых, То появляться, а то исчезать. Какое бы ни было трудное детство, Оно непременно в нас вечно живет, Рядом с прекрасным живет по соседству, В него окунуться так часто зовет. И вот вспоминают наши герои, Казалось, забытое детство свое. Видно, и вправду мир так устроен, Чтоб ворошить житие-бытие. Светке и Косте есть тоже что вспомнить, Хотя пролетело уж множество лет. Позарастали тропинки исхоженные, А память не может избавиться, нет. В их жизни тоже бывало прекрасное, Чего уж напрасно пред Богом грешить. Бывало, светило им солнышко ясное Так, что хотелось от этого жить. К примеру, когда они ехали в поезде И там подружились с другими детьми С другого такого же детского дома, Такими сиротами, как и они. Сколько детишек-сирот в одночасье Оставила в разных селеньях война, Скольких лишила детского счастья, Будь проклята в корне она! В этом же поезде, в том же вагоне, Везли с Украины таких же сирот, С шахтерского города – из Краснодона, Короче, с Донбасса, из южных широт. Быстро ребята в пути подружились, Что-то родное в их жизни было, Так же детдом их дотла разбомбили, Таким же их ветром в вагон занесло. И вот вчетвером они с Витей и Галей — Так звали их новых шахтерских друзей — За чаем горячим свой путь коротали И в дружбе клялись быть своей. Не знали они тогда, даже не ведали, Что вскоре разлука им предстоит, А через много лет вновь они встретятся И доиграют свой старый гамбит. Вернись… Я Музу обидел свою невзначай, Она отвернулась и губы надула, Не хочет в упор меня замечать, В который уж день совершает прогулы. Я нежно шепчу ей: «Не дуйся, вернись, Поэму с тобою нам нужно окончить, Ведь ты вдохновляла героев моих, Они заждались и ждут тебя очень. Им дальше хотелось бы жить на страницах, Из детского возраста выйти скорей, Возможно, по-взрослому нежно влюбиться, Читателей радовать жизнью своей. Сама мне на ушко нежно шептала Точку не ставить, еще не конец. У Кости и Светки есть только начало, Их нужно когда-то свести под венец. Кто нашу поэму читал или слушал, Тот знает, о чем и о ком идет речь. И вы прочитайте, будет не скучно, Хотим мы читателей предостеречь. Придумать судьбу нужно вместе героям — Детдомовцам страшных блокадных тех лет, В путь проводить их по жизни достойно, Найти на вопросы достойный ответ. Оставить их жить в современной эпохе, Пройдя сквозь ненастье, дожди и огонь, Все рассказать без хвалы и подвоха — Вот что мне хочется вместе с тобой. Вернись, моя Муза, к тебе обращаюсь, Поверь, не осилить мне все одному. А хочешь, с тобой навсегда обвенчаюсь, Тебя, дорогая, я жду и приму». И Муза вернулась. Спасибо, родная! Я верил и ждал, что не бросишь меня. Теперь уж мы точно поэму сверстаем, Образы наших героев храня. |
