Если по правде… Страшит не старость – пугает немочь. Выцвел рисунок – осталась схема. Ушла вода, пересохло русло… Зря в этом пиве бродило сусло. Себя искал – но никто не найден. Так и остался талант на складе. Ума палата давно в осадке, Сомнений зерна терзают грядки. Чего не вышло – того не вышло! Пегаса с клячею делит дышло. Собрались в тучи былые тучки, И даже ноги дошли до ручки. Вулкан извергнут. Застыла лава. И стала рамкой моя оправа. А баритон тяготеет к писку, И лезут зернышки из огрызка. Горчит напиток надежды в чаше, И все, что помнится, – было раньше. Боишься ветра в прогулке сольной… Но жить так хочется, что аж больно. Моим друзьям – советским евреям Попроще, господа, попроще — Не надо забывать корней И нагло выдавать за мощи Скелеты загнанных коней. И, душу выдувая в трубку, Укладываться в норматив. И самое святое в скупку Нести, как на аккредитив. Совать свой ум в любую дырку, Как в мясорубку для котлет. Плыть между капелек впритирку, Как нам велит менталитет. Таскать, как горб, нажитый опыт, Потеть от бега в кандалах, Светить, как солнце, голой жопой, Прикинувшись, что при делах. Не надо каяться при детях За бедный стол и тесный дом. И скудно жить на этом свете, Как будто мы уже на том. Послушно замерзать и таять, Заглядывать, как в дуло, в рот. Любить врагов и ближних хаять И греться лишь в стадах, как скот. Попроще, господа, попроще — Изобретен велосипед. Перезимуем семь лет тощих, Потом придут семь жирных лет. И в исполнение пророчеств Худого бледного коня Выбоины имен без отчеств Застынут на чужих камнях. Вас, господа, от солнца спрячут В святоприимные пески. И внуки вежливо заплачут От непонятной им тоски. И вам самим неловко станет За неуместную здесь прыть. Не убивает то, что ранит. Жить, господа, и значит – жить! 2020 У года вытекли глаза. Лежат с инфарктом перемены. И инфернальное «нельзя» Наполнилось бетонной пеной. Оброс концлагерь бытия Колючей проволокой страха. Сверкает высший судия Всемирной полицейской бляхой. Нет холодов и голодух, Весна пришла без опозданья… Венчают человечий дух С бедой безликие пираньи. Объятия любви сухи. Заплесневели поцелуи. За непонятные грехи Аминь меняет аллилуйю. Уже не будет «как всегда», Господний замысел разрушен. И в легких пенится вода, Помалу заполняя душу. В бескровном ужасе войны Ни правых нет, ни виноватых. Лежат в госпиталях страны Невоевавшие солдаты. Увы – прогрессу нечем крыть. Сейчас избавить нас от гнуса Мы будем вежливо просить Мухаммада и Иисуса. Всемирный потоп Мир мой! Создан ты из кусков штукатурки, Обвалившихся при сотворенье Вселенной. И Господь, возмущенный живучестью окиси кальция, Просто залил водою ошибки творенья. И безвидно над водами плавились звезды-окурки, Там, мечтая о жабрах, ушло за коленом колено… Только Ной за труды заслужил сатисфакцию Приснопамятного, пробно-ошибочного повторенья. Потоп был всеобщим, но божественно кратким. После него история обрела внятное начало. И сыновья Ноевы – уже библейские Сим, Хам и Яфет Грешили умеренно, не искривляя совершенства. Ткань населенья земли получила цветные заплатки, Все, что могло цвести, – цвело, что могло рожать, – рожало. Греховные мысли выжег божественный свет, И грех сменил пол мужской на женский. Обычный эксперимент с подручными средствами. Нет урановых шахт. Нет кирпичных печей Освенцима. Рекам крови не заполнить океаны потопа, Безумию прогресса за неделю не выжечь мозг. И благие намеренья грядут испорченными невестами, Мощь колен иудейских уже обернулась коленцами… Выскребают небесную высь начиненные нами циклопы, И ревут ураганы когда-то задуманных гроз. Мне одно непонятно: зачем утопил Он безгрешных, Никогда не грешивших животных, зверей и червей?.. Пауков, змей, жуков под горячую руку зашиб… Пощадив лишь рыбье да орлов на холодных вершинах. Почему не пошел до конца – не прикончил врагов своих внешних И не отдал зверью исправленье ошибки своей? Потому что Он знал: даже плесенноклеточный гриб В коллективном сознанье своем отгрызет пуповину. К людям… Мы судьбой называем дорогу, По которой, слепые, идем. То, что трепетно вверили Богу. То, что мы, склонив головы, ждем. Мы судьбой называем причины Следствий, что неподвластны уму… Слог библейский Франциска Скорины. И из света пришедшую тьму. Изреченья безумных пророков, Гнев Олимпа и слезы икон. И двуликий марьяж стрептококка, Выдуваемый сквозь геликон. Изречения Экклезиаста, Пифий сны, Иеремии плач… Истерический блуд от подкастов И тупой политический срач. Суеверий дремучую шалость, Камнепад поражений и бед. И щемящую нежную жалость К вере в свой несвершившийся бред. Мы судьбой называем окурок, Мировой запаливший пожар, И призыв обитателей дурок В бестелесье, к подателю кар. В ней, как в женщине, вяжут капризы Сеть возможного нитью времен. В ней картины эпох – лишь эскизы. И атланты – причуды колонн. Мы безгласны в надежности клеток, Что за смысл – грызть зубами металл? Судный прах лотерейных билетов Равнодушный сквозняк разметал. Мы – судеб неудавшихся судьи… Для удавшихся – мы палачи. Продаем за тридцатник Иудин Пламя светлое Божьей свечи. |
