Сталкер без промедленья двинулся к стойке.
– Азиат! Зачем пожаловал? – превращение наблюдателя в торговца произошло мгновенно и вполне органично.
– Мне нужен боеприпас и обезболивающее, – Азиат был, как всегда, неразговорчив, но точен.
Без лишних слов он поставил небольшой контейнер для артефактов на стойку перед Барменом. Тот открыл крышку ёмкости, приподнял брови («Да, продолжаешь удивлять, приятель»), опустил контейнер под стойку и внимательно взглянул в окуляры проектора своего собеседника.
– Не торопись, приятель, есть у меня к тебе дельце одно. Да, я помню, что такие вещи, как деньги, тебя не интересуют. Но то, что я хочу предложить, будет гораздо интереснее.
Азиат, сложив руки на груди, приготовился слушать.
– Насколько я помню, для тебя это место – как тюрьма. Нет, даже хуже – карцер. Но у тебя может появиться реальная возможность выйти из него, то есть уйти из Зоны совершенно не заметно. И не просто незаметно, но и без лишних хлопот. Более того, ты сразу получишь хорошую, высокооплачиваемую работу.
– Ну, допустим, я заинтересован, – как можно равнодушнее проговорил бывший майор.
На самом деле всё естество Азиата радостно встрепенулось и сладко заныло при словах «уйти из Зоны». Однако он безжалостно затолкал высунувшуюся было из своего закутка надежду в самую глубину своей души. Уж кому-кому, а Бармену не стоило показывать, насколько это… интересно.
– Видишь ли, проблемы мутации в условиях радиоактивно заражённой местности всерьёз заинтересовали японцев, – Бармен вдруг заговорил высоким слогом.
– Эк, как складно и красиво ты заговорил, Бармен, – усмехнувшись, проговорил сталкер. – Десять лет тебя уж знаю, а такие речи от тебя впервые слышу. Никак, большую выгоду узкоглазые посулили? Кстати, не объяснишь для интереса, как сочетаются проблемы мутации с моим трудоустройством? Или ты решил меня за мутанта выдать?
Хозяин бара «100 рентген» неожиданно звонко рассмеялся. Похоже, Азиат клюнул – слишком уж велико его желание покинуть Зону. Да и, если честно, просто забавно слышать от того, кого по праву прозвали Азиатом, это слово – узкоглазые. Невысокий, сухопарый, черноволосый сталкер и сам напоминал японца. Особенно характерным разрезом глаз и широкими скулами.
– Так вот, японцы снаряжают к нам экспедицию – они ведь единственные, кто сюда ещё не совался. Знаешь ведь, как они боятся всего радиоактивного? Так вот, им нужен консультант и инструктор для подготовки спецгруппы. Полигон расположен на их территории. Нужен, но не совсем официально. Поэтому они попросили найти бывалого сталкера, готового уйти из Зоны и вообще из страны. Обещана полная конспирация и гражданство Японии. Что скажешь?
Бармен явно сказал далеко не всё. К примеру, не упомянул о своей доле, а также что должен сделать сам Азиат. Интересно также, что же могли пообещать японцы, чтобы подвигнуть Бармена отдать им человека, приносящего ему, Бармену, неплохие артефакты и берущий за них сущую безделицу: провизию, медикаменты, боекомплект.
Пока сталкер обдумывал полученную информацию, Бармен сходил за требуемым товаром: четыре цинковых ящика с патронами и пластиковая коробочка для медикаментов. И, не удержавшись, подмигнул:
– Ну, что ты думаешь об этом предложении узкоглазых?
– Пусть заказчик приходит завтра.
– Э нет, не торопись. – Бармен сейчас был похож на кота, обожравшегося сметаны. – Для проверки им нужен достаточно редкий артефакт – ну, ты понимаешь, чтобы для начала проверить, насколько ты в этом деле профи. Я думаю, Золотая рыбка сойдёт.
Азиат задумчиво рассматривал Бармена. Так, будто первый раз его видел. Понятно, что японцам едва ли нужен малоизученный (в силу своей чрезвычайной редкости), да ещё и радиоактивный артефакт. Эта проверка устроена, вне всяких сомнений, самим Барменом дабы показать клиентам всю ценность выбранного объекта. Что могут знать японцы о Золотой рыбке? В лучшем случае, что это очень редкий артефакт – нации, больше всего в мире боящейся радиации, не к лицу, знаете ли, разбираться в порождённых радиоактивной Зоной штуках. Но, если по совести, даже самый редкий (а значит, самый дорогой) артефакт – не цена за возможность покинуть ненавистную Зону.
– Будет Золотая рыбка, – проворчал бывший разведчик, взял свои покупки, сложил их в вещмешок и направился к выходу.
Бармен в свою очередь с жестким прищуром смотрел в удаляющуюся спину Азиата. Забавно, но этот вояка, помешанный на собственной подозрительности, похоже, до сих пор даже не предполагает, что кому-то здесь о его прошлом может быть что-то известно. В своё время, когда майор Азименко в первый раз переступил порог бара «100 рентген», Бармен буквально спинным мозгом уверенно почувствовал исходящий от него стойкий запах денег. Этот невысокий малый, около тридцати пяти лет на вид, не был похож на бывалого сталкера. Однако, выложив на стойку очень неплохой неактивированный Лунный Свет, тут же назвал его точную цену. При этом, опять-таки немало удивив Бармена, попросил за эту забавную штучку всего-навсего кое-что из стандартного сталкерского снаряжения, еды и совсем немного медикаментов. Нет, парень совсем не был похож на среднестатистического лоха, которого не грех по полной развести, другим в назидание. Здесь было что-то другое, а вот что именно – ещё только предстояло узнать.
А потом появилась эта забавная троица, тщательно изображавшая из себя сталкеров-новичков. Нет, внешне всё было безупречно, не придерёшься. Не учли ребята лишь одного. Все сталкеры в Зоне делятся на три категории: романтики, беглецы и дельцы. Эти же не относились ни к одной из них. Напротив, они (в отличие от Азиата) явно искали что-то определённое. Или кого-то. Но к тому времени сталкер Азиат уже неплохо зарекомендовал себя, и Бармену было искренне жаль отдавать «гусыню, несущую золотые яйца». Вскоре Зона жадно переварила незадачливых вояк, оставив в наследство владельцу бара «100 рентген» кое-какую информацию о майоре СБУ Михаиле Остаповиче Азименко (просто удивительно, что может сотворить незадачливый новичок, жаждущий заполучить расположение Бармена, вкупе с артефактом и парой бутылок водки).
Десять лет прошло тихо-мирно, однако времена изменились. До Бармена дошли слухи, что на некоего бывшего разведчика вновь собираются развернуть полномасштабную охоту. Да ещё и брать живым, вроде как, приказано. Почему сейчас – кто его знает, но бережёного Бог бережёт. Отсюда следовало, что торговцу нужно было срочно спровадить из Зоны своего подопечного. От греха, как говориться. Связываться с СБУ – себе дороже. Вот здесь, как нельзя кстати, подвернулись японцы со своей миссией. Но кто сказал, что, давая Азиату новую путёвку в жизнь, нельзя напоследок хорошо поживиться на его талантах?
За спиной Бармена почти бесшумно возник человек, старательно прячущий в тени лицо.
– Ну и как наши дела? – с легким акцентом спросил он.
– Он придёт – уверенно ответил торговец. – Только не вздумайте проболтаться об истиной причине вашего визита. Учтите, японский он знает.
– А разве ваш сталкер ничего не слышал о Фукусиме? – в голосе собеседника слышалось немалое удивление.
– Откуда бы? Он в это время так тщательно скрывался, что совсем оборвал связь с внешним миром.
Азиат шёл через Свалку к «Агропрому». Где-то задиристо трещали выстрелы, вдалеке ревел какой-то мутант – коренной обитатель Зоны, ветер лениво щекотал высушенную листву и сухую траву, в отдалении с шумом сработала аномалия карусель, отметившись криком какого-то бедолаги. В общем, всё обыденно. Для Зоны. Бывшего разведчика в его «маскарадном костюме» почти ни один мутант не трогал. Балахон с капюшоном, респиратор с нашитыми на него щупальцами, невысокий рост, нарочитая сутулость – в сумерках даже человек с острым зрением принимал его за кровососа. Что уж говорить о подслеповатых мутантах? Лишь запах мог выдать его человеческую сущность, но с этим Азиат тоже успешно справлялся – недаром же на его респираторе красовались щупальца кровососа, вымоченные в растительном масле пополам с кровь. Итак, даже сами мутанты принимали его за одного из них, а далеко не всякий мутант станет без причины нападать на кровососа. Кроме людей у этого сталкера здесь только два врага: контролёр и псевдогигант. Хотя ходили ещё смутные слухи о Химере, но за десять лет Азиат её ни разу не встречал и потому не особо верил в существование этой бестии. Отсутствие внимания мутантов к его персоне позволяло сосредотачиваться на других проблемах: во-первых, на аномалиях, а во-вторых, на людях, которые порой были значительно хуже самого страшного мутанта.
