Вскоре Азименко, не от хорошей жизни вознамерившемуся стать сталкером, снова подфартило – на этот раз с жильём, или, как здесь говорили, со схроном. А когда попал в Бар «100 рентген», мужчина сумел наладить контакт с местным барменом (благо, того интересовали главным образом прибыль). Из-за монголоидной внешности Бармен со временем стал звать его Азиатом (отчего майор Михаил Азименко от души посмеялся – сам того не зная, этот человек выбрал прозвище, созвучное с его настоящей фамилией). Разведчику, не понаслышке знакомому с работой оперативников, опять удалось затеряться. Так и появился сталкер Азиат, пришедший не за романтикой, приключениями или прибылью, а пытающийся просто выжить здесь.
А вот оперативники погибли, не сумев столь аккуратно вписаться в здешнюю структуру. Жаль ребят, но, видать, судьба у них такая. В СБУ решили замять эту историю, но всех выходящих из Зоны отныне проверяли ещё более тщательно.
Подойдя к двери, за которой можно, наконец, надёжно спрятаться и получить долгожданную помощь, раненый сталкер слегка простучал её рукояткой пистолета и, найдя нужную панель, вдавил. Тут же открылась маленькая клавиатура из 12 кнопок (цифры от 0 до 9, Enter, Delete). Над клавишами вспыхнул маленький узкий экран – совсем как на калькуляторе. Азиат ввёл нужный набор цифр. Внутри что-то щёлкнуло, зажужжало, дверь открылась. Сталкер ввалился внутрь.
Открывшееся взгляду помещение представляло собой коридор, неожиданно обрывающийся завалом. В стенах друг против друга зияли два провала, ведущие в небольшие комнаты. В одной стоял стол, табурет, в углу высилась бочка, наполненная очищенной фильтрами водой, по системе труб стекающей сверху. Напротив – ящик с консервами, над которым прибита полка, уставленная самыми необходимыми медикаментами. Это помещение Михаил любовно именовал «кухней». В другом, по старой привычке называемой «спальней», прямо на полу лежал матрац, справа у стены располагалась тумба, на ней – две цинковые коробки с патронами. Слева в стену встроен большой свинцовый шкаф с ячейками на полках, словно специально подготовленный для артефактов. Не мудрствую лукаво, именно там сталкер их и хранил.
Чего здесь только не было! Бармен отдал бы свою правую руку за то, чтобы обладать всем этим сокровищем, а другие сталкеры просто передрались бы за них. Всё содержимое «золотого» шкафа было строго систематизировано: вверху – наиболее дешёвые или наименее полезные вещицы, ближе к полу – более ценные. В самом низу располагались три уникальных артефакта, которые ещё ни разу до Азиата никому не попадались и, как следствие, не имели даже названий.
Бывший майор подошёл к шкафу, открыл его тяжёлую дверь и достал светло-коричневый комок – артефакт Ломоть мяса. Никто в Зоне не умел так обращаться с артефактами, как бывший разведчик. Не имея первое время ни медикаментов, ни чего-то другого, могущего принести пользу, Азиат очень быстро научился извлекать пользу из того, что имелось в избытке – найденных артефактов. А существенно пополнил копилку знаний всё тот же ПДА, найденный на трупе учёного. Вот и сейчас, положив на тумбу выбранный артефакт, майор взял нож и точным движеньем разрезал его. Ломоть мяса слегка дёрнулся, на срезе выступила жидкость, напоминающая сукровицу. Сталкер приложил артефакт резанной стороной к обнажённому раненому плечу, ощутил лёгкую, неприятно тянущую боль, лёг на матрац и попытался заставить себя заснуть. Благо ещё во времена службы в СБУ он научился отдыхать при любых обстоятельствах и в любом положении.
Бывший разведчик не знал, сколько проспал, но, когда открыл глаза, виски ломило так, будто голову с обеих сторон сверлит бормашина. Тошнота, голова кружится даже в положении лёжа, перед глазами «мушки» летают. Выброс. Сейчас по всей Зоне сталкеры примерно в таком же положении – кто-то сильнее, а кто-то слабее. Это загадочное явление Зоны на каждого влияет сугубо индивидуально. Азиата в такие моменты полностью приковывало к постели, он не мог ни встать на ноги, ни даже сесть, сразу падал. Если же Выброс был достаточно сильным, то он вообще лишался возможности двигаться. Вот так и лежал до окончания этого странного явления. Но уж лучше так. Говорят, на некоторых Выброс влиял как то по-особенному: на одних накатывала страшенная депрессия, на других, напротив, буйное помешательство. В эти минуты и первые, и вторые хватались за любое оружие. Одни кончали с собой, другие – разносили всё помещение, в котором имели «счастье» коротать это неспокойное время.
Выброс прошёл достаточно быстро, даже как-то до странности быстро. Полежав ещё 10 минут, Азиат приподнялся, покосился на плечо. Светло-коричневый комок потемнел, сделавшись почти чёрным. Вроде бы всё в норме. Сталкер уверенно взялся за присохший к ране артефакт. Раздался влажный, чавкающий звук. На самом краю пореза торчала пуля. Ломоть мяса вытянул её из плеча. Азиат вынул кусочек свинца из артефакта и, не глядя, закинул куда-то в угол. На плече остался подёрнутый молодой кожей шрам. Он ещё побаливал, и будет болеть, быть может, с неделю, а может, и все две, но заражения можно не бояться, да и хирургического вмешательства не потребовалось. А это тоже немало.
Превозмогая лёгкую дурноту, сталкер поднялся с матраца и, слегка пошатываясь, пошёл на «кухню». Сейчас жизненно необходимо подкрепиться. И не только самому. Вскрыв одну из банок, он стал вынимать тушёнку и осторожно вкладывать её в разрез артефакта, набрал воды в ковшик и положил его туда. Дня через два порез полностью зарастёт и Ломоть мяса будет снова способен прийти на помощь в случае надобности. Довольно странный и малоизвестный способ восстановить силы артефакта, зато действенный. Теперь и самому можно поесть. Захватив с собой вторую банку, Азиат направился обратно в «спальню», глянул на тумбу, посчитал в голове количество боеприпасов.
– Надо к Бармену сходить, – дотронувшись до плеча, произнёс он слегка осипшим голосом. Привычка разговаривать с самим собой у Азиата появилась уже здесь, в Зоне.
Бар «100 рентген» располагался на базе группировки Долг, на заводе Росток. Был этот бар весьма популярен среди сталкеров. Бармен стоял за стойкой, чувствуя свою полную безопасность. Вся база была набита охраной, плюс в помещении пятеро охранников – один на входе, двое в зале и двое в подсобке. Сам бар находился в подвальном помещении. Там было около десятка столов (почти все на данный момент были заняты), барная стойка, за спиной Бармена размещался музыкальный центр, подключенный к компьютеру. Над стойкой висели большие колонки, из которых лилась привычная здесь инструментальная музыка, которую шибко продвинутые называли музыкой для релаксации.
Когда в бар зашёл ещё один сталкер, новички дёрнулись и потянулись к ножам. Сидящие рядом опытные сталкеры остановили новичков, но напряглись. И было от чего: вошедший был более чем странного вида. Бурый балахон с капюшоном, надвинутом глубоко на голову, под капюшоном на глазах – довольно редкий проектор, лишающий владельца цветоощущения, но дающий возможность не беспокоится об окружающем освещении. Всё остальное лицо закрывал респиратор, к которому были прицеплены щупальца кровососа, блестящие от смеси масла и крови. Сталкер был сгорблен и сутул (главным образом от висящего за спиной вещмешка, скрытого тем же балахоном). Общий облик этого существа более напоминал мутанта, нежели человека. Издалека его вполне можно было принять за кровососа.
Таких «клоунов», как их называли бывалые сталкеры, в Зоне было много, но ни один из них не мог пройти на базу Долга. Ну, почти. Вошедший своё право бывать здесь отстоял давным-давно, но и его терпели только благодаря личной протекции Бармена. Ну, ещё, быть может, потому, что появлялся он лишь от случая к случаю. Справедливости ради следует признать, что, несмотря на все насмешки над такими «чудиками», мутанты их трогают гораздо реже, чем других. За спиной «сталкера – кровососа» висел АК-47. Бармена забавлял внешний вид таких ребят, но ещё больше ему нравилось наблюдать за реакцией окружающих. Правда, этого удовольствия он был почти лишён – как уже было сказано, подобные чудаки на базу Долга не допускались. Этого парня он знал достаточно давно, и уже даже не поддевал его за столь эпатажный вид. Для Бармена он был желанным гостем – уж больно дорогие и редкие артефакты порой приносил. А вот какой-то особой выгоды от них не искал – так, за еду, медикаменты, кое-какое оборудование и оружие. Пришедший был затворником, не поддерживал контакты ни с кем из сталкеров, не входил в группировки, многие знали его «имя», но никто не стремился наладить с ним дружеских отношений. Просто не за чем.
