Поль успевает назвать свое имя за время образовавшейся паузы, но опускает свой графский титул. В парижских салонах звучит он очень даже гордо, но сейчас ему кажется, что этот титул поставит непреодолимый барьер между ним и этой замечательной семьей, что спасла ему жизнь. Но миссис Марту это не останавливает, и она продолжает допытываться. И Поль вынужден сказать правду.

– Граф де Бернар! – восклицает миссис Томпсон. – Я слышала про вашего отца! Очень влиятельный господин!

Поль кивком головы соглашается. Но теперь он чувствует, что появляется огромный разрыв между ним и этой лучезарной девушкой, золотистыми своими кудрями на плечах напоминающую ангельское создание на иконах.

Было бы нечестно с его стороны вскружить девушке голову.

Честь для дворянина – превыше всего!

А вот в легком флирте нет ничего предосудительного. Офицер, который часть за частью отдает свою молодость лихой войне, имеет на это право. Семья Томпсонов вырвала Поля из рук Смерти, значит, в таком случае он лишен и этой возможности. Не может он демонстрировать неуважительное отношение к их единственной дочери. Это не украсит ни его, ни его род, коим так восхищена миссис Томпсон.

Таким образом Поль решает больше не думать о златовласке.

Но ничего с собою он не может поделать.

Ему даже кажется, что и девушка тоже к нему неравнодушна. Ее розовые щечки так и вспыхивают, когда их взгляды нечаянно встречаются.

В такие моменты Полю очень и очень приятно. Его душа ликует, чувство удовлетворения распространяется по всему телу вплоть до кончиков пальцев. Кажется, что он расправит крылья и улетит в небо, далеко-далеко за горизонт.

В таком вот состоянии прошло около десяти дней. Поль начал выходить во двор, слегка прихрамывая на правую ногу.

Чудесный апрельский день. Легкий ветерок играет лепестками больших красных бутонов на кустах. Снег давно уже растаял. Полной своей грудью везде дышит весна.

Накинув на плечи китель, Поль вышел во двор и остановился, прищурив глаза от яркого солнца. У него ликовала душа. Словно весь его мир наполнен счастьем. Как будто нет этой войны с ее злосчастными смертьями, горем и слезами. Она ушла далеко-далеко, словно и не вернется более. Как будто и не было этих двух лихих лет под градом пуль и сверкающими лезвиями сабель. Теперь вот этот белый добротно построенный двухэтажный особняк с мансардой уже успел стать частью его жизни.

Пройдет очень и очень много лет, и граф Поль де Бернар, с достоинством стареющий благородный господин, в своих воспоминаниях вновь и вновь будет возвращаться к этим дням. Будет тосковать по тому времени, когда в неравной схватке его тяжело ранило, и он упорно преодолевал бесчисленное количество футов. Потому как не сможет забыть невероятный и изумительный миг Вознесения на Небеса. Причину этого неожиданного озарения в конце концов тоже осознает.

Но пока об этом он еще ничего не знает. Он всего лишь радуется, что наконец может выйти на воздух после долгого, длиною в несколько недель заточения. Как же ему не радоваться: там, во дворе что-то делает Эмилия, от чистоты и нежности которой так и стучит сердце в груди.

– Доброе утро, мисс Эмилия! – Поль улыбается.

– Мистер Бернар! Для нас большая радость, что с каждым днем вам все лучше и лучше! – Эмилия слегка наклоняет голову.

– Мисс Эмилия, может быть, вы будете называть меня просто Поль, иначе начинаю чувствовать себя каким-то пожилым господином, – жалуется парень.

– Вполне даже возможно. Если храбрый капитан сам об этом просит… – На этот раз девушка звонко смеется.

– Спасибо вам, мисс Эмилия.

– За что?

– За то, что молились Господу за меня. Предполагаю, он не смог отказать просьбе такого невинного создания. Исключительно по этой причине и оставил меня в живых. Других разумных доводов не вижу.

Девушка вспыхивает, но быстро берет себя в руки.

– Наши земли нуждаются в храбрых воинах. Я всегда прошу у Бога, чтобы он был милосерден ко всем без исключения. – Эмилия торопится уйти. – С вашего разрешения, сэр…

– Мисс Эмилия! – опять к ней обращается Поль, осознав, что та может и исчезнуть вовсе. – Могу ли я приезжать сюда иногда между боями?

– Этот вопрос вы можете задать моему отцу, – отвечает Эмилия, опустив ресницы. Но ее сердце так и колотится в груди. А душа готова взлететь на небеса. Никогда доселе не испытанное чувство пронизывает все ее существо вплоть до каждой клеточки.

Только вот Поль никак не может понять себя.

Привыкший вращаться в избранных аристократических кругах и не испытывающий ни малейшего чувства страха на поле брани молодой граф в недоумении. Он не может понять, как этой юной дочери обычного простого фермера удается его так обезоружить.

Ради нее готов ли Поль отказаться от привычного уклада и изменить всё в своей жизни и начать другую, еще неведомую?

Молодой граф не совсем в этом уверен.

Да и вряд ли он бы осмелился бросить Эмилию в этот омут светской жизни – без знаний ее тонкостей недолго и утонуть.

Если даже решится – старый граф никогда этого не допустит.

Никогда!

И что же дальше?

Зачем тогда играть с чувствами этого невинного создания?

Эх, если бы это была только игра!

Так прошли день за днем, и молодой граф, наконец выздоровев и окончательно запутавшись в своих чувствах, снова отправился на поле брани.

7

2009 год. Август. Россия. Уфа.

– Дядя Даниил, ты же говорил, что эта кукла в нашем деле ничего не смыслит!

– Потише, Эрик! – Сафин закрыл оставшийся приоткрытым за его племянником дверь кабинета. Но перед тем не забыл заглянуть в коридор. Вроде никого и не видно. Он вздохнул с облегчением и сел за стол. – Никто здесь не знает, что мы с тобой родственники. И, смотри, об этом – ни-ни! Даже Эмме своей не говори! Ты испортишь все мои планы.

– Я тебе не ребенок! – отрезал тот, но все же его голос стал более тихим. – Ты ведь сказал, что ничего не стоит вывести дочь старика из этой игры. А она как за работу взялась!

Сафин вздохнул.

– Кто знал, что его дочь окажется такой упертой! Раз уж так долго жила в Европе, я надеялся, что она успела испортиться от легкой жизни и не будет особо напрягаться. А она, будь она неладна, быстро разобралась что к чему.

– Ты что, пригласил меня, чтобы нахваливать эту надменную мадамку? – прервал его потерявший терпение Эрик. – И так в течение дня вздохнуть даже не дала. Подавай ей то одно, то другое. И после окончания рабочего дня не хочу жевать эту резинку. Надоело!

– Тебе, племяшка, очень быстро все это надоело. А ты знаешь, какое у этого денежного мешка состояние?

– Представляю, – буркнул Эрик. – Где в этом мире справедливость, а, дядя? Если даже лет десять будешь носом землю рыть, не видать ведь и десятой доли этого богатства. Зло берет, честное слово!

– А ты, племяшка, слегка притормози свою злобу. Здесь нужна ясная голова.

Эрик насторожился, поняв, что дядя хочет ему что-то сказать.

– Ну, ну, дядя, у тебя же есть какой-то план? Не тяни, скажи сразу!

Сафин сразу не ответил, достал маленькую пластиковую бутылку воды из небольшого холодильника, стоявший в углу кабинета, не спеша открутил колпачок, глотнул пару раз и некоторое время стоял у окна в задумчивости.

– Вот что, Эрик, – сказал он, когда снова сел за свой рабочий стол. – Я знал, что Ренат рано или поздно окажется на операционном столе. Долго он бился в круговороте бизнеса, где в общем-то нет правил. Я давно уже понял, что горючего в его моторе осталось маловато. А он, упертый, все ходил. Всё это хозяйство должно было перейти ко мне, если бы вдруг он попал в больницу. По той простой причине, что никого рядом, кто мог бы тянуть эту ношу, в принципе нет. Твой дядя вовремя умел избавляться от всех, кто хоть как-то мог представлять для меня опасность в этом отношении. Жизнь – это то же самое, что и игра в шахматы. Нужно уметь предвидеть не только свои дальнейшие шаги, но и то, что могут предпринять окружающие тебя люди.