— Громушко, так тоже я квашня, а не ты! Чистая квашня я и есть! Если бы не я в седле был, а Лесичка, ты непременно бы обошел Узилку-летуна.

Хлопая Мальчика по шее, я громко сказал:

— Ничего мои хорошие, не расстраивайтесь, всем вам будут крылья в награду, за ваше терпение и верность. Все вы станете такими же белоснежными, как наш красавец Узиил. Дайте только мне снять золотую корону с головы того мага, который крылья нашему Узиилу сделал и я непременно каждого из вас крыльями награжу, вы уж поверьте мне, я своих слов на ветер никогда не бросаю. Зуб на холодец даю.

Все наши кони, как по команде, заржали весело и задорно, а барон де-Турневиль вновь принялся истово креститься. Мы уже были на территории если и не прямого врага, то по крайней мере недруга. Поэтому, я быстро провел инструктаж, как вести себя в сложной ситуации и не провоцировать мага Карпинуса на всяческие подлости, на которые он был горазд. Нашей главной задачей было прикинуться шлангами, скрутиться в кольцо и повиснуть на стене. Эту метафору понял с первого перевода даже наш новый друг Роже, который нравился мне все больше, хотя и изрядно доставал меня своими преданными взглядами. С парнем определенно что-то происходило и я, видя то, как погрустнел взгляд Харальда, усмехнулся и скомандовал барону де-Турневилю:

— Роже, раздевайтесь.

Перевод одного единственного слова по-русски, занял у Харальда, на лицо которого вновь вернулась улыбка, добрых четыре десятка слов. В результате Роже сначала побледнел, затем покраснел, а затем мигом соскочил с Мандарина и даже попытался добраться до моего, начищенного до зеркального блеска сапога, но был перехвачен за воротник своего коричневого камзола, крепкой рукой Уриэля. Ритмично потряхивая барона за шиворот, Ури скороговоркой произнес что-то по-французски, но Лаура однако, не стала мне переводить его слова. Быстро соскочив с Мальчика, я подошел к барону де-Турневилю и сказал, обнимая его:

— Роже, ты отличный парень, только ты очень сильно заблуждаешься на мой счет. По крайней мере, относительно моих, якобы, особых качеств. Дружище, пойми меня правильно, но я на самом деле, прост, как угол дома. Ну, ничего, Роже, покрутишься с нами и все сам поймешь.

Барон Роже де-Турневиль быстро сбросил с себя одежду и встал передо мной посреди дороги. Наши друзья спешились и встали в круг. При этом коней, включая Орлика, который один не имел пока что всадника, даже не пришлось брать за узду. Положив на дорогу семь оберегов с синими глазками, я прижал руки к груди так, чтобы дать голубому свету беспрепятственно изливаться из Камня Творения и склонив голову принялся шептать магическое заклинание, призывая силы небесные оберегать моего нового друга от всех вражеских выходок и заподлян. По щекам Роже текли слезы, когда золотые обереги, исполняя в воздухе замысловатый танец, полетели к его сильному телу, иссеченному старыми шрамами. Барон так и не успел побывать ни в одной из моих магических купален.

Не желая откладывать дела в долгий ящик, я немедленно велел подать мне амфору и подняв её голубым лучом, устроил барону магический душ прямо посреди дороги. Эффект был просто потрясающий, через минуту Роже сиял, как новенькая копейка, и даже был гладко выбрит, аккуратно пострижен, надушен одеколоном "Фаренгейт" и идеально причесан. После этого он быстро оделся и был немедленно, пылко и крепко расцелован сначала Олесей, а затем и Лаурой. Ну, а затем его принялись обнимать и колотить по плечам сначала Харальд, а потом и все остальные. Роже стал что-то возбужденно говорить им, а Лаура принялась переводить мне его слова:

— Господа, скажите мессиру, что я хочу принести ему клятву верности и быть отныне его преданным слугой!

— Лаура, скажи пожалуйста барону де-Турневилю, что слуги мне даже близко не нужны, но я, пожалуй, готов принять от него клятву верности нашей дружбе, но только в том единственном случае, если она будет звучать следующим образом: "Михалыч, без булды!" Коротко и ясно.

Лаура, заливаясь смехом, перевела все барону. После некоторого колебания, Роже так и сделал, на что я ответил:

— Что за дела, Роже, заметано.

До Синего замка нам оставалось проехать около двадцати километров и уже через полчаса после того, как Роже был окончательно принят в нашу компанию, мы въехали в первый городок, попавшийся нам на пути. Не смотря на то, что утро было в разгаре, городок был погружен в ленивую дрему. Городишко был хотя и небольшой, но очень симпатичный и, похоже, строился вручную, без малейших признаков магии. Судя по всему, местное население было очень пассивным и не любопытным. На нас смотрели без малейшего интереса и никто даже не поинтересовался кто мы такие и откуда. По внешнему виду жителей, городок был заселен, в своем большинстве, людьми, прибывшими из Италии.

На выезде из городка нам в нос ударила ужасная вонь. Пахло явно дерьмом, как человеческим, так и поросячьим. Вонь доносилась из большого, круглого бассейна, сложенного из каменных блоков. Будь этот бассейн хотя бы немного подальше и не стой неподалеку от него, под деревом, пятеро солдат-стражников в кольчужных рубахах до колен с длинными копьями и не доносись из этого бассейна стонов, я непременно пустил бы Мальчика в галоп, чтобы поскорее миновать это место. Жестом велев своим спутникам остановить коней, я подъехал к бассейну и заглянул в него.

То, что я увидел под стальной решеткой, облепленной нечистотами, мне не понравилось. Среди вонючего дерьма, упираясь в решетку головами и даже спинами, стояло человек сорок мужчин, женщин и даже детей. Тела их были сильно изъязвлены, в дерьме копошились какие-то паразиты и я счел увиденное самой жуткой пыткой, про которую только слышал когда-либо.

Усмехаясь в усы, я подъехал к солдатам и повернул Мальчика так, чтобы им было видно мою руку с Кольцом Творения. Мои пальцы нервно барабанили по колену, затянутому в белоснежные кавалерийские бриджи, а скулы сводило от злости, но я пересилил себя и добродушно поинтересовался у стражников, которые стояли, лениво опершись на копья:

— А что служивые, не надоело ли вам стоять тут?