Именно этот остров я и решил как следует подготовить к прилету драконьего племени, но магию творить я начала не с него. Медленно летая над озером на бреющем полете, я внимательно присматривался к его прозрачным, чистым водам. Озеро было глубоким, местами глубина его достигала трехсот метров. Рыбы в нем было не меряно: сиги и карпы, сомы и налимы, щуки и окуни, огромные осетры и форель, лосось и угри, а так же невероятная прорва всякой мелкой рыбешки. В общем это был настоящий рай для рыбака, но меня оно интересовало как неисчерпаемая кормовая база для драконов.

Уриэль с интересом наблюдал за тем, как я вылавливаю голубым лучом рыб, осматриваю их и снова отпускаю в воду. Когда же я подлетел к самому глубокому месту озера и заставил медленно подняться вверх огромный столб воды, с замершими в ней обитателями, вплоть до трехметрового слоя донного ила, ангел спросил меня:

— Мессир, зачем тебе все это?

— Ури, я хочу сделать так, чтобы у драконов не было проблем с питанием. - Нравоучительным, профессорским тоном ответил я ангелу - Голодный дракон, это опасный дракон и я пока что не вижу здесь ничего такого, что заинтересует этих гигантов в озере, ведь не станут же они сутками напролет гоняться за этой мелюзгой.

Как раз в этот момент, перед нами медленно проплывал вверх, огромный, четырехметровый осетр. Просмотрев весь водный столб, я вновь опустил его в воду и тут же приказал Узиилу подниматься вверх. Когда мы поднялись на двадцатикилометровую высоту и я смог увидеть все озеро целиком, то осветил его и всю прибрежную зону голубым светом и принялся творить довольно остроумное заклинание, которое должно было срочно увеличить размеры обитателей озера в семь раз, включая планктон и микроводоросли.

Разумеется, это не могло произойти в ту же секунду, но шесть часов срок довольно небольшой и к прилету первых драконов, им будет чем закусить. Уж лучше слопать десяток пятиметровых щук и закусить стайкой метровых лещей или нырнуть за пятнадцатиметровым сомом или двадцатиметровым осетром, чем цедить воду, стараясь набрать в объемистое брюхо ведро, другое пескарей. Сытость, как это всем известно, рождает добродушие.

Покончив с этой магией, я приказал Узиилу спуститься и занялся другой, превратив большой остров со скалистыми берегами, в настоящий отель для драконов, с доброй тысячью отдельных номеров-пещер, из которых к воде вели удобные спуски-лотки. Драконьи квартиры были довольно просторными, что бы в каждой из них могло поместиться сразу штук пять особей, имеющих размер под сотню метров в длину.

Пещеры опоясывали семикилометровый остров кольцом и располагались в два яруса. Внутри же острова я устроил огромную магическую купальню, в центре которой стояла на высоком постаменте, вокруг которого винтом поднималась лестница, гостиница для людей и магических существ, с просторной взлетно-посадочной площадкой на крыше.

Сначала купальня была способна принимать только тех обитателей Парадиз Ланда, которые уже были подвергнуты мною соответствующим обследованиям. Драконы в эту категорию еще не попали, но лишь до поры до времени. Закончив свою работу вчерне, мы с Уриэлем пролетели по номерам и придали драконьим квартирам кое-какое разнообразие, чтобы эти гиганты могли выбирать. Остальное им придется доделывать сами, привлекая на помощь магов, которые относились к драконам с гораздо большей любовью, чем люди, чуть не поставившие их жизнь под угрозу. По мнению Уриэля, Дракон-Сити, должен был непременно понравиться Годзилле.

Вечерело, мы с Уриэлем отдыхали на взлетно-посадочной площадке, которая поднималась над водной гладью метров на двести и смотрели, как в озере, вода которого приобрела зеленовато-рыжеватый оттенок, плещется и играет рыба. Для обычных рыбаков это озеро теперь было безнадежно испорчено, ведь далеко не каждый рыбак обрадуется, когда на его наживку, клюнет трехметровый лосось или пятиметровая щука. Мы с Уриэлем сидели и весело болтали о событиях последних двух дней, когда в воздухе послышался странный басовитый звук, как будто кто-то играл на огромном контрабасе. Уриэль с улыбкой встал из-за столика и выпуская крылья сказал:

— Мессир, это летят драконы. Давай встретим их в воздухе.

Красоту и мощь полета дракона, невозможно описать обычными словами. Тут явно нужно быть поэтом. Годзиллу я узнал сразу, хотя и не видел его ни разу и лишь знал до этого дня то, что он был самый крупный дракон в Парадизе, дракон-великан. Этот гигант имел в длину больше сто двадцати метров, но шестьдесят из них можно откинуть, так как это были длинная, гибкая шея и хвост.

Тело у дракона было веретенообразное и слегка сплющенное с боков. Задние лапы дракона, были вдвое длиннее передних, а пальцы длинные, с огромными когтями и снабжены перепонками, но в полете он плотно прижимал их к телу. Передние же лапы дракона, были очень похожи на человеческие руки и я уже знал что драконы даже умеют мастерить ими всяческие несложные вещицы. Только очень уж крупные.

Уриэль рассказал мне и о том, что драконы никогда не ползают на брюхе, они ходят на четырех лапах, но при желании могут ходить и на двух, когда им ничто не угрожает. Тогда они опираются на длинный, мощный и гибкий хвост и ходят вперевалку, как утки. Теперь я и сам, наконец, убедился в том, что морда у дракона была чрезвычайно обаятельная, с длинными усами, как у рака, и бахромчатой, клыкастой пастью. Китайцы очень хорошо сохранили в своей генетической памяти внешний вид этих гигантов, хотя и несколько потрафили им, наделяя их тело такой гибкостью.

Вдоль спины драконов росли в два ряда большие, по полтора метра в высоту, кожистые зубцы, образующие два гребня, между которыми проедут сразу пять всадников. Это позволяло, когда-то, использовать драконов в качестве скоростного и транспортного средства с довольно большой грузоподъемностью. К голове и к кончику хвоста зубцы гребней значительно уменьшались.

Самой же интересной деталью драконьей анатомии оказались их крылья, огромные, веерообразные, состоящие из длинных, костяных спиц и плотных, кожистых перепонок между ними. Передние спицы вырастали прямо из груди драконов и имели в диаметре около полуметра, а в длину не менее семидесяти пяти метров. Сразу было видно, что крылья у дракона складываются, словно два огромных веера и плотно прилегают к его телу.