Сейчас Универмаг «Московский» вернул не только былую славу, но и расцвёл. Понятно, что и цены тоже московские. Ну, так не за покупками же она приехала.

Метро Рину ошеломило. Станции, родные с детства, всё те же. Но люди, люди!.. Как же их было много! Знакомый любимый запах метрополитена, длинные, глубокие эскалаторы с пробегавшей шишечкой под ладонью на конце двигающегося поручня, бегущая молодежь и очень много иностранцев, особенно азиатов.

Она смогла зайти в поезд только с третьего раза и то стояла в набитом людьми вагоне. А раньше все сидели с книжками. Москва считалась самым читающим городом в мире. «Смешно, – подумала Рина. – Если сидишь друг напротив друга и ехать по полчаса, конечно, лучше уткнуться в книжку. Вот читающий город и получится».

Она решила проехать по Кольцевой, выходя на некоторых станциях. Да, да, все те же цветные мозаики на Новослободской; белые гипсовые своды на Белорусской; строгая Павелецкая; Парк культуры с барельефами на стенах; обожаемая ею Киевская; похожая на дворцовые своды Баррикадная… Рина ходила по залам станций, гладила стены, скульптуры, рассматривала потолки. «Какое же счастье подарил ты мне, сынок!» – думала она с благодарностью. Как хорошо, что хоть что-то осталось прежним!

Теперь удобно с Интернетом: всё найдешь, что нужно. Названия некоторых станций, к которым она привыкла с детства, были изменены. Но найти их труда не составляло. Главное, знать, куда ты желаешь идти. А там тебе и видео, и схемы – всё, что хочешь.

Рина решила, что лучше всего выйти на станции метро «Лубянка». Тогда у неё будет возможность зайти в Центральный Детский Мир – любимый магазин её детства. Когда она в последний раз была в Москве, то её неприятно поразил этот магазин, который превратился в подобие рынка с множеством лепившихся друг к другу стеклянных киосков. Детские же воспоминания были радужными.

Первый этаж тогда был только для продажи игрушек. Огромное число секций по периметру, а в центре стоял огромный до потолка теремок. Его окошки раз в час открывались под музыку, из них выглядывали разные зверушки. На втором и третьем этажах располагались секции одежды, канцелярские и многие другие.

А на третьем этаже была столовая, в которую мама всегда водила маленькую Рину обедать. Запах этой столовой до сих пор помнится. Они отстаивали длинную очередь, передвигая подносы, выбирая нужные тарелки с едой. Вот эти детские ощущения живы до сих пор.

А ещё наклейки, которые продавались недалеко от столовой, которые нужно было слегка помочить в теплой воде, перевернуть, приложить к бумаге и стереть пальцами бумажный слой. Тогда проявлялись красочные цветные тигры, медведь, пума, заяц и другие звери. Рина даже тетрадку тогда отдельную вела: только для наклеек.

Часто мама ставила дочь около какой-нибудь стены и строго-настрого наказывала не сходить с места, а сама бежала в какую-то нужную секцию, где уже подходила её очередь, – толпы были такие, что с ребёнком не развернешься. Рина помнит до сих пор этот ужас, когда мама уходила, оставляя её одну. И только строгий наказ заставлял не кричать, не плакать и жёстко стоять на одном месте.

Нынешний Детский Мир поразил Рину. Здание и колонны в нём остались те же, но какой же он стал красивый! Шокирующее световое шоу на стене, часы с огромным маятником, невероятное количество самых разнообразных игрушек. Как же жаль, что ей теперь не купить ничего – не для кого!

Рина прошла по Никольской улице (раньше ул. 10 лет Октября), зашла в ГУМ. И с этим магазином у неё тоже были связаны самые добрые детские воспоминания – мороженое «шапкой», фонтан в центре зала на первом этаже, мостовые переходы, сверкающий стеклянный потолок. Здесь тоже всё и как было, а новые усовершенствования Рине очень понравились.

Красную Площадь она почти пробежала. Всё-таки времени оказалось не так много, но хотя бы это посмотрела. Пора возвращаться на вокзал.

– Вы знаете, Наталья, а я ведь не знала Москву такой, как вспоминает её Рина. И как же это здорово, что вот так по воспоминаниям другого человека оказаться в той старой столице. Это же практически путешествие во времени! – Арина была очень взволнованна и даже взмахнула от радости руками.

– Рина обладает странными свойствами памяти: она помнит прошедшие события очень ярко и подробно, даже с запахами, поэтому, например, Москва, а потом, как Вы увидите, и другие города, и поселки предстают перед Вами именно теми, какими были много лет назад. И Вы сами увидели эти бумажные наклейки, ощутили практически на вкус мороженое из ГУМа, впитали запах столовой «Детского Мира». Обостренные чувства Рины позволили Вам, если можно так сказать, влиться в её воспоминания, увидеть людей, с которыми она жила, работала, кого любила. Но не принимайте это за абсолютную истину. Рина хоть и полностью откровенна и правдива, но все же это её мироощущение, её личное восприятие. Поэтому будьте спокойнее и слегка отстраненнее, чтобы не пойти на поводу чужих чувств, – остановила восторженный порыв ученицы Наталья.

– Спасибо, я постараюсь, – ответила уже спокойнее Арина.

Не живите никогда с нелюбимыми,

Уходите от них – не жалейте.

Пусть для них были необходимыми,

Вы надеждой их сердце не грейте.

(Куткар Мария)

После расставания с Борей Рина не находила себе места: снова она осталась одна. Подруга Аниса познакомилась с высоким красивым парнем из Медицинского института Ренатом. Но и другие ребята от неё не отставали. И вновь на этом фоне Рина чувствовала себя ущербной, хотя по-дружески легко общалась со всеми студентами.

Только по этой причине она стала больше общаться с Игорем Ботвиным, который давно уже пытался с ней поближе познакомиться. Но Рину что-то отталкивало от него, она не могла понять что именно. Её раздражало в нём всё: его одежда, странный старомодный дедовский портфель, чубчик, то, как он разговаривает, его довольно надменное отношение к другим девушкам, но всё-таки старалась подавлять в себе эти чувства.

Дошло до того, что в один день (прекрасным для себя она бы его не назвала) на лестнице во втором здании (тогда еще принадлежавшем КАИ, а ныне художественному училищу) Игорь признался Рине в любви.

А ей это всё было как-то очень неприятно. Но мало-помалу Рина стала с ним, как раньше говорилось, «ходить».

В апреле после долгих мытарств маме Рины удалось разменять квартиру. И из тяжелого для них Кировского района они переехали на Квартала, так назывался новый район, выстроенный на болотах. И она с мамой въехали в однокомнатную, а отцу досталась комната в двухкомнатной квартире недалеко от них. Девятнадцать лет маминого замужества, из которых около девяти прошли в нестерпимом алкогольном угаре от мужа, подошли к концу. Спокойная жизнь матери и дочери, безумно любящих друг друга, наконец-то началась.

Но теперь Ботвин стал слишком часто наведываться к ним в гости.

Мать Игоря держала его в строгости. Поэтому он садился на свой спортивный велосипед, объявляя, что поехал на прогулку, а сам из центра приезжал на нём на другой конец города (около 40 минут езды) и взмыленный вваливался в квартиру Рины.

От него разило потом. Но он сажал Рину на колени, обнимал её и говорил, как любит. Мама Рины, как гостеприимная хозяйка предлагала ему пообедать. Он почти всегда соглашался. Потом разворачивался и уезжал домой.

Это стало происходить все чаще. Рину мутило от него, она выискивала кучу причин, чтобы отказать ему в визитах. Но Игорь был влюблен до безумия и не видел никого и ничего вокруг.

Рине было не по себе. Единственное, что могло его остановить, это учеба. Но она, как отличнику, давалась ему очень легко.

В середине мая проходил зачёт по теоретической механике, которую Рина тоже не понимала и не могла самостоятельно решать задачи. Преподаватель собрал всю группу в аудитории, раздал каждому по заданию и закрыл дверь на ключ: «Решайте. Кто решит задачу, получает зачёт. Можете решать совместно, хотя не знаю, поможет ли вам это».