***

Поцелуй без любви –

Горький привкус полыни,

Остывающих губ

Отрезвляющий лед.

Поцелуй без любви –

Сердца рваного иней,

Боль; тоска, что потом

Никогда не пройдёт.

(Татьяна Давыдова)

***

Потом он пропал на неделю.

Неожиданно мама уехала в командировку. Боря об этом знал заранее.

И вот как-то Рина проснулась от звонка домашнего телефона. Посмотрела на часы: два часа ночи. Подняла трубку.

– Это я.

– Боря? Куда ты пропал? И почему ночью звонишь?

– Риша, выйди на улицу, мне очень надо, чтобы ты вышла.

– Для чего?

– Я потом тебе все объясню.

Рина собиралась с мыслями. Она не понимала почему, но выходить не хотела. Что-то удерживало ее. Наверное, Ангел-хранитель.

– Извини, я не могу. Ночь.

– Ну, я прошу тебя.

– Нет. У тебя что-то случилось? Говори сейчас.

– Ладно. Потом объясню. Все нормально.

И он положил трубку.

Больше она никогда не слышала и не видела его.

Приехавшая из командировки мама, услышав эту историю, порадовалась, что дочь не пошла одна куда-то ночью. И неожиданно приказала Рине: «Не звони ему первой ни за что! Я запрещаю тебе!»

Шла неделя, другая. Она металась, хотела позвонить ему, но помнила приказ мамы. От кого-то услышала, что с Борей всё нормально, но он понемногу спивается. Так Рина получила первый опыт общения с мужчиной, которого так ждала и просила от Бога.

– Жаль, что Рина сама не разорвала эти отношения с Борыем, – проговорила Арина. – Ведь было же понятно, что любовью здесь и не пахнет. Почему она не сделала этого раньше?

– Потому что снова боялась остаться одна, – возразила ей Наталья. – Если бы у неё было несколько поклонников, разве Рина бы стала встречаться с этим довольно странным молодым человеком? Ну, посудите сами, Вы же увидели его. Без цели в голове, каким-то чудом получивший высшее образование, выпить не дурак. Рина сначала его вдохновила, а потом он понял, что она совершенная девочка еще, абсолютно наивная. Случайная встреча сначала зажгла и окрылила его, но уже очень скоро он понял, что эта странная девушка, каким-то образом сохранившая чистоту и невинность, такая ему не нужна. Да и друзья его не понимали. Но почему-бы не использовать её для работы над дипломом, она же сама предлагала ему помощь.

– Скажите, Наталья, Вы ведь знаете, что он хотел от Рины в ту ночь, когда вызывал ее на улицу?

– Знаю, Арина. Ничего хорошего. А когда Рина заупрямилась, то Борый опомнился, что окончательно сломает девушке жизнь, поэтому и прекратил раз и навсегда с ней отношения. В этот раз вмешался Ангел-хранитель Рины.

– Да, я тоже поняла, что было явное вмешательство, – произнесла задумчиво Арина.

Мой взор мечтанья оросили:

Вновь – там, за башнями Кремля, –

Неподражаемой России

Незаменимая земля.

(Игорь Северянин)

И вот, наконец-то, она – Москва. Как часто в советское время Рина, подъезжая на поезде к Казанскому вокзалу, слышала слова: «Уважаемые пассажиры! Наш поезд прибывает в столицу нашей Родины город-герой Москву!» И каждый раз волновалась до дрожи во всем теле.

Воздух в Москве особенный, захватывающий. Море народа, снующие туда-сюда с чемоданами (теперь уже на колесиках) пассажиры. Хочется остановиться, вдохнуть, но тебя подхватывает волна куда-то спешащих людей, и ты несешься вместе с ними, даже не осознавая направления.

Рина вышла из вагона. Как же всё изменилось за эти годы! Она не была в Москве уже тридцать долгих лет. А ведь когда-то выросла в Подмосковье. Только в 1974 году её семья вернулась в родную Казань.

Она знала, что сначала ей нужно доехать до Шатуры. А это немногим больше двух часов на электричке в обратную сторону по той же дороге, как ехала на поезде. Но вот как в неё попасть? Раньше всё было просто. Теперь предстояло влиться в новую реальность.

Подумав, она решила воспользоваться мобильным приложением «РЖД Пассажирам», быстро установила его на смартфоне, зашла и, легко разобравшись, нашла расписание электричек. Купила билет, оплатив его банковской картой и получив QR-код, который можно будет приложить к турникету. Спасибо, Саня подсказал. Ну, уж турникет она как-нибудь отыщет.

До отхода электрички оставалось ещё очень много времени, практически полдня.

– Это же здорово! – порадовалась Рина. – Успею походить по Москве, проедусь на метро, погуляю по Красной Площади, хочется Арбат увидеть и ещё Москву-Сити хоть одним глазком посмотреть.

Пришлось разбираться с покупкой билетов на метро, купила карту «Тройка» и записала на неё билет «Единый (время)» на одни сутки. Как раз, чтобы спокойно пользоваться метро, а другие виды транспорта её не интересовали, да и время было ограничено. А когда-то проход в метро был пять копеек, и монета со щелчком опускалась в прорезь турникета. Всё это уже давно в прошлом.

Сначала Рина всё-таки вышла на Комсомольскую площадь – знаменитую «Площадь трех вокзалов», любимую ей с детства. И решила дойти до Универмага «Московский»: остался ли? С большим облегчением увидела его, и даже старое название сохранилось.

Она вспомнила 1991 год. На заводе, где в тот момент работала, ей дали туристическую путевку Казань – (проезд через Москву) – Калининград – Клайпеда – Минск – Москва – Казань. В восьмидесятые года универмаг был роскошным. Рина часто специально ездила, чтобы купить продукты именно в нём. Конечно, недёшево, но здесь было всё. Она любила смотреть на битком забитые витрины, постоянно закупалась, чтобы привезти в Казань, импортными замороженными потрошеными курами, мясом, колбасой батонами, конфетами килограммами. В эту же поездку, зайдя в огромный магазин, была шокирована пустыми прилавками, на которых через 30-40 см лежали искусственные цветы по одной штуке. Очереди за хлебом, товары по прописке. Приезжим и гостям столицы можно было купить только игрушки или товары в кооперативных магазинах. Богатая Москва была опустошена, унижена, поскольку упала до уровня регионов.

В этот же день Рина заехала проведать Грибовых. В Москве жила мамина старинная приятельница Грибова Нина Алексеевна. Она работала с мамой с 1962 года, была когда-то маминой начальницей. С тех пор семьи дружили. А когда мама, отец и Рина в 1974 году вернулись в Казань, то изредка созванивались, но встречались только в Москве. В этот раз Нина Алексеевна была сильно раздражена и не скрывала этого. Рина помнила по прошлым её приездам к ним в гости, что их холодильник был всегда забит под завязку: мясо, колбасы, сыры, творог, сырочки… Грибовы получали от своей родственницы, муж которой работал в ТАСС, роскошные продуктовые наборы. Гречку из них частенько отдавали маме Рины. Их же с мамой холодильник всегда был полупустой. За колбасой отстаивали по полтора часа в очереди, потом еще ввели талоны. А в Москве было изобилие всегда. Не зря раз в месяц, а иногда и чаще все казанцы ездили в Москву за продуктами. «Длинный, зеленый и мясом пахнет», – так говорили о поезде «Татарстане», тринадцать часов – и в Москве. Сейчас же Нина Алексеевна жаловалась, что несколько раз стояла в большой очереди за хлебом. Что уж говорить о других продуктах. Избалованным москвичам было трудно принять существующую действительность. Такая же картина была и в Калининграде, и в Минске.

Рина вспомнила, с каким трудом в Минске тогда она купила красные сандалики для своего двухлетнего сына. Родственник женщины, с которой она ездила в турпоездку, жил в Минске. Встретились за углом магазина. Рина дала деньги и объяснила, какие сандалики нужны. И как же долго сын потом носил их. А в Клайпеде она покупала игрушки в магазине молча, чтобы её не опознали как русскую: в то время Рина была блондинкой. Темноволосые экскурсантки даже не заходили в магазин: отношение местных жителей к русским было очень негативным.