Тяжелый вздох.

  - Если бы молодняк понимал это.

  - Самоуверенные пацаны?

  Медленный, тяжелый кивок.

  - Гонор затмевает разум. - хриплый низкий голос яута звучал странно, тяжело, словно Хаф буквально выталкивал из горла слова. - Храбрость путают с самоуверенностью.

  - Надеюсь, я не буду страдать такими же болезнями.

  - Уже нет. - голос могучего воина выровнялся, утратил неестественную хрипоту.

  - Твое одобрение, как бальзам на мои расшатанные нервы. - я не сдержала нервный смешок. - Слушала бы и слушала.

  Хаф хмыкнул, протянул мне шесс-те. Мой шесс, сделанный лично для меня. Я погладила узорчатое древко рукоятей, скользнула пальцем по противовесам. Яут молчал, не подгонял, не торопил. Просто стоял рядом, удерживая мое оружие на весу. Я подхватила шесс, раскрутила его на два клинка и повесила на наспинные ножны рукоятями вниз.

  - Ну-с. Пошли на мой первый экзамен.

  - Не первый. - тихий рычащий голос.

  - Как скажешь.

  Я пожала плечами, а яут фыркнул смешком.

  До улья добирались на атта. Можно было и пешком, благо, это не так далеко, но Хаф решил не заниматься лишним экстримом на моей первой полноценной охоте. Или облаве? Сейчас разница между этими понятиями эфемерна. Охота с боевым оружием практически не проводится. А вот облавы - да! Так что же сейчас? Моя первая полноценная охота? Или первый рейд зачистки?

  Пока шли до ангара яута-те объяснял, что именно нам предстоит сделать. Я наслаждалась рокочущими переливами голоса, воспринимая информацию обобщенно, тем более, ничего нового я не услышала. Даже странно, что обычно молчаливый напарник так подробно рассказывает мне очевидные, по большому счету, вещи. Но когда Хаф дважды повторил, чтобы я на нижние ярусы не лезла, до меня дошло.

  Я резко выпрямилась с укоризной глядя в бесстрастные визоры его шлема.

  - Ты был наставником?

  Настороженный кивок.

  - Хаф, я, конечно, знала, что преподавательская деятельность без последствий не остается, но и в мыслях не было, что это коснулось и тебя!

  Яут хмыкнул, склонил голову, признавая мои слова.

  - Мне не надо объяснять, что из-за чрезмерного самомнения и переоценки своих сил меня могут банально сожрать! Я это и так понимаю! Я ж не идиотка, в конце концов! Я просто слабая. И легкая.

  Тихий раскатистый смешок.

  - Тебе и правда приходилось ТАК повторять?

  Кивок.

  - Они идиоты?

  Еще один смешок, но, на этот раз, безрадостный.

  - Самоуверенность. Гордыня. Самомнение.

  Спокойный рокочущий голос прозвучал как приговор.

  - И сколько выживало?

  - Тридцать. Сорок. Из ста. Как когда.

  Быть того не может! Больше шестидесяти процентов смертности!

  - И это только на первой охоте?

  Медленный кивок.

  - Поверить не могу! Две трети! - я покачала головой, пытаясь осмыслить эти цифры. - И что, у выживших мозги так и не включаются?

  Хаф фыркнул. И это был лучший ответ.

  - Я даже не знаю, что и сказать.

  Эти откровения так меня поразили, что я пыталась их прожевать, пока мы шли к ангару. Жевалось как-то туго. Ну не могла я поверить, что такие, как Хаф, могут быть настолько... как бы деликатнее сказать... негибкими. Их же специально готовили к боям с таким противником! Да о чем я... молодняк натаскивали именно на чижей! И такие огромные потери! Мой разум буксовал, отказываясь это понимать.

  Уже сидя в кресле второго пилота, я сообщила:

  - Знаешь, Ннан"чин"де, я даже не могу представить... - я запнулась. - Это же...

  - Ты не о том думаешь.

  - Знаю. Но, глядя на тебя, я просто не могу представить... - я развела руками.

  А Хаф только усмехнулся. Демонстративно, чтобы я смогла почувствовать его эмоции. Интересно, что он этим хотел сказать?

  - Хидар. Ты легко отвлекаешься. Сосредоточься.

  Я выкинула лишние мысли из головы. Хаф прав. Не то сейчас должно занимать мой разум. До встречи с сородичами яута еще есть время, а вот с чижами я столкнусь уже совсем скоро.

  Странно, но страха не было. Лишь бешено колотилось сердце, чуть кружилась от переизбытка адреналина голова, подрагивали пальцы. Ощущение, словно я энергетика перепила. Тело жаждало действия, руки сами собой тянулись к оружию, закрепленному в ножнах на спине. А в памяти против воли всплывали воспоминания: разлетающиеся брызги крови, истерический визг Насти, дикая гонка по лесу, паника, ярость, единственная мысль "Убить!" и подергивающаяся в агонии туша врага.

  Вечерний лес погружался в сумрак наступающей ночи, проносился под днищем атта, приближая разрушенную деревню. Тихо попискивали приборы, пощелкивал штурвал, мерный рокот двигателей успокаивал натянутые нервы, вводя в странное созерцательное состояние. Я постепенно успокаивалась. Мандражка унялась, сменившись спокойным и немного отрешенным состоянием предбоевого транса. Как на тренировках, когда тело реагирует на малейшее отражение мысли, на предчувствие движения, на странное, не осознаваемое разумом чутье опасности. Это уже потом меня нагонит, и я начну психовать и волноваться. Когда все закончится.