Забавно, но сейчас Хаф был в той же одежде, в которой я его первый раз увидела: облегающие штаны из какого-то плотного черно-коричневого материала, заправленные в высокие ботинки, широкий оружейный пояс с массой барахла, наручи и ремни перевязи, пересекающие грудь. И все. Сами доспехи, скосив глаза, я обнаружила на стояке. То ли на корабле внезапно стало безопасно, то ли я чего-то не знаю. Вспомнила убитую по дороге тварь. Не так и безопасно. Или это нормально?

  Мысли опять вильнули, переключившись на недавнее прошлое. Иногда я сама себе удивляюсь, пытаясь сообразить, какими тропами эти творения мозга вообще в моей башке передвигаются и по каким законам в ней зарождаются. Неожиданно вспомнился братец с компанией. Как он там? Хотелось верить, что жив. Шанс у ребят был. На катамараны сесть успели, течение быстрое. Надо будет проверить реку, как атта достанем.

  Хаф осторожно положил мою руку на койку, взял другую, тщательно разминая пальцы. Я прямо чувствовала, как к ним возвращается чувствительность, как заколола ладонь. Скосила глаза, чтобы видеть процесс. Да у меня ладонь в длину, что у него в ширину!

  Видимо мои мысли столь явственно отпечатались на физиономии, что охотник замер, вопросительно глядя мне в глаза.

  - Да так. Разница в габаритах впечатляющая. - едва слышно прошептала, с трудом ворочая языком. Челюсть, оказывается, тоже едва шевелилась.

  В золотых глазах появилось странное выражение, яут чуть слышно стрекотнул, но больше никак не отреагировал на мое заявление, продолжив приводить в чувство.

  Непрошибаемое спокойствие! Никаких возражений или недовольства, что ему приходится со мной нянькаться. И где, спрашивается, их невероятная, прямо-таки демоническая гордыня и нетерпимость к чужой слабости?

  К руке вернулась подвижность.

  Хаф переключился на ноги, переложив их себе на колени, а я чуть не взвыла от довольно острой колющей боли. Словно в ногу натыкали иголок, и теперь яут их бодро так дергает. Мазь подействовала, нагревая мышцы, и боль пропала.

  Где-то глубоко в душе вякнул моралист, пытаясь обратить мое внимание на сложившуюся ситуацию. Обратила. Стало даже смешно. Картина маслом по хлебу: голая беспомощная девка в руках инопланетного монстра. Сказка просто. Песня! А если подумать с точки зрения привычной морали и норм поведения.... Нафиг-нафиг дурные мысли! Ногу свело судорогой, но быстро отпустило.

  Остатки воспитания не трепыхались, уже давным-давно пообтершись сперва о суровые будни общаги универа, а потом и о грустные реалии жизни. После общения с иностранцами, особенно с представителями совершенно чуждой мне восточной культуры, яут воспринимается как-то проще, ближе и естественнее, чем, например, те арабы, с которыми меня столкнула по работе судьба пару лет назад. Вот там - абсолютно неестественное мышление и полная алогичность поведения, наложенная на дурной характер, дикие для меня моральные принципы и странное воспитание. А после того как Касим предложил мне стать его женой, я уволилась на следующий же день, и через три дня - сменила съемную квартиру и поменяла номер телефона. От греха подальше. И зареклась иметь дело с представителями этого народа.

  Касим... Красавец мужчина, очень богатый, из уважаемой семьи... Как вспомню, так до сих пор холодом обсыпает! Все же, воспоминания о нем очень благотворно на меня влияют. Сразу мозги на место встают. Да по сравнению с Касимом, или, упаси меня боги от случайной встречи, Раисом, яута-те - воплощение добродетелей. Всех. Сразу.

  Подняла голову, встретив изучающий взгляд.

  Хаф словно читал мои мысли. Я видела легкую, но ясно заметную иронию в его глазах.

  - Не стоит переживать.

  Низкий рокочущий голос взбодрил и вернул благостное настроение.

  - Я не переживаю.

  Он хмыкнул. Ясно и демонстративно. Пришлось объяснить:

  - Мысли дурные в голову лезут.

  Вопросительный наклон головы и легкий стрекот.

  - Вспомнился один представитель нашей расы.

  Вопрос в глазах стал настойчивее, а сильные пальцы перешли на бока.

  - Как вспоминаю, до сих пор в дрожь бросает.

  Вопрос сменился удивлением.

  - Такие как он могут сломать не только жизнь, но и личность. В угоду своей прихоти.

  В золотых глазах промелькнула ярость.

  - В том обществе, в котором я жила... деньги решают все. А он - красив, богат и беспринципен. Страшное сочетание. И проявлял ко мне слишком много внимания. У меня были причины бояться. - подумала и призналась. - Я сбежала, оборвав все контакты.

  Воин задумался. И кивнул.

  - Знаешь, Ннан"чин"де. Я просто поражаюсь твоему терпению и терпимости. - сообщила я.

  - Я не настолько терпим, как ты могла подумать. - спокойно сообщил мне Хаф.

  - Не настолько?

  - Ты быстро учишься понимать. - верхние клыки дернулись, обозначая усмешку. - Многие мои сородичи не понимают.

  - Но тебе хватает силы и мастерства, чтобы заставить их принять? - спросила я, всматриваясь в его лицо, чтобы не дай боги не пропустить столь мимолетные проявления его эмоций.

  - Силы? Не всегда. Мастерства - да.

  - Не всегда решает сила... - едва слышно повторила я его слова, чуть подхихикивая от его действий. - Щекотно немного.

  - Я знаю.

  Простая и спокойная констатация факта, а в глазах - едва заметное веселье.