Я встретила его взгляд. И тихо сказала, не надеясь, что он поймет:
- Один шанс.
В золотых глазах промелькнуло удивление. Значит, ты понимаешь.
- Если я это подниму - мы уйдем отсюда.
Я отвела взгляд.
- Если нет - мы оба здесь умрем.
Положив меч возле его руки рукоятью к ладони, отвернулась. Не было желания видеть в его глазах тень безнадежности. Или, что хуже, надежды, которую я могу не оправдать. Видеть разочарование. Или вопросы, на которые не захочу дать ответ.
Пора.
Я положила обе ладони ему на спину по разные стороны от впивающегося в тело металла. Его тепло жгло руки. Я не могла поднять весь блок. Для меня это - нереально. Я его не чувствовала в полной мере, не могла даже охватить эту массу целиком. Но этого и не требовалось. Мне было достаточно лишь... слегка его отпихнуть. Отодвинуть, как и огромный грузовик пару лет назад. Всего на чуть-чуть.
Как и когда-то давно по ладоням пошла колючая щекотка. Я ощущала каждый изгиб его мышц, каждую выпуклость на металле, медленно разделяя эти ощущения: живого тела и мертвого металла, словно между ними появилась плотная подушка. И она появилась: незримая упругая пленка, четко ощутимая между ладонями. Теперь - самое сложное. Ее надо сделать толще, но так, чтобы она увеличивалась вверх, выталкивая колоссальную массу.
От напряжения заломило в висках, потекли слезы, а внутри, под диафрагмой, появился острый осколок льда, медленно тянущий из меня тепло и жизнь.
Что-то с хлопком лопнуло. Сорванная установка дрогнула, лишившись поддержки, наваливаясь всей массой, но тонкая невидимая пленка выдержала. Я стиснула зубы.
Удержала!
Проклятье, я ЭТО удержала!
Я медленно расширила полоску, пытаясь оттолкнуть эту невообразимую тяжесть. На чуть-чуть. Мне достаточно какого-то сантиметра!
Из носа потекла кровь, упав на теплую кожу спины.
Блок не двигался. Казалось, я не смогу, мне не хватит сил! В груди кололо все сильнее. Я стиснула зубы, буквально впитывая тепло его тела, оно давало мне силы, не позволяя жгучему морозу затопить целиком.
Отступать уже нельзя. Второй попытки не будет. Стоит мне сдаться, и колоссальная масса просто раздавит воина.
Последний рывок!
Блок дрогнул и медленно пополз вверх. На чуть-чуть, на какие-то пару сантиметров, но этого хватило. Охотник выскользнул гибким змеиным движением. В глазах у меня потемнело, я утратила контроль, но, прежде чем огромная конструкция со скрежетом рухнула на пол, меня рывком выдернули из-под падающего блока.
Мир мерк и темнел, мне было ХОЛОДНО, я чувствовала, как уплываю в ледяную бездну, в промороженную тьму. Уже отключаясь, я вдруг почувствовала живительное тепло, крепко прижавшись к чему-то теплому и сползла в промороженный мрак.
* * * * *
Гулкая капель эхом отдавалась в голове, звонким набатом разносясь по закоулкам подсознания, освобождая... воспоминания. Они приходят сами, не спрашивая разрешения; их не интересуют ни твои чувства, ни своевременность момента, ни последствия... они просто приходят, одной яркой вспышкой возрождая давно забытое, наваливаясь неподъемным прессом старой боли, вкладывая в единый миг все бремя пережитого... Давно ушедшую боль, скрытые чувства, сомнения, подтачивая опоры самоконтроля. И пусть Старейшие учат, что прошлое не должно сковывать в настоящем, пусть Наставники требуют возводить бастионы самоконтроля и развивают жесточайший контроль воли..., но одна яркая, как взрыв звезды, вспышка воспоминания... и... оживают призраки прошлого... память о тех, кто погиб..., вновь вспоминаются ошибки, упущенные возможности, собственное бессилие и неоплаченные долги...
В памяти всплыл давний разговор с наставником - Предводителем Черным Крецом. Тогда. На руинах Х"трин. Его слово стало приговором планете. Ошибся ли он? Принял желаемое за действительное? Кто знает? Он принял решение, и планета погибла. Тогда Черный Крец много рассказал ему, молодому ученику, только-только прошедшему Первый Круг. Про Долг. Про Законы. Про обычаи. Про жизнь. Много. И он сильно сомневался, что Держащие одобрили бы такие слова. Тогда он не понял, не принял этих слов, сохранив их в памяти. Понял только сейчас. Под нависающей громадой сорванных маршевых двигателей... Только сейчас.
Сколько же времени прошло, сколько потребовалось пережить и потерять, чтобы он, Ннан"чин"де, понял простые и понятные слова?
Ннан"чин"де...
Яут тряхнул головой, гневно зарычав на себя. Почему в памяти всплыло имя? Долгие годы никто не называл его по имени. Даже он сам... даже в мыслях... Давно... Только Хаф. Яута Хаф.
На груди шевельнулась умана, крепко обхватывая его руку, прижимаясь всем телом. От нее веяло холодом, ледяным дыханием Бездны. Не надо иметь много мозгов, чтобы понять: она поставила свою жизнь на кон, спасая его.
"Если я это подниму - мы уйдем отсюда" - всплыли в памяти ее слова. Пауза, отведенный взгляд. И дальше: "Если нет - мы оба здесь умрем".
Рискнула своей жизнью ради него. Зачем? Что ею двигало? Знает ли она сама? Осознает последствия такого решения?
Не важно.
Яут негромко заворчал, перекидывая короткий клинок в левую руку. Лезвие без единого звука легло на пол у бедра. Тяжелая когтистая рука осторожно отвела прядь волос в сторону, открывая безобразный ожог на гладкой коже щеки. Негромкий усталый рокот. Так же осторожно подхватил узкое запястье, всматриваясь в свежие раны. Очень характерные раны. Какие не раз украшали его собственную шкуру.
