…Если уж на то пошло, я – богаче, влиятельнее тебя, – подумала Ирина, глядя на Милану в упор и не скрывая презрения. «Я богаче её», – сказала она взглядом и бармену, который понял её по-своему и подмигнул этак игриво: дескать, мы – якобы обслуга – на самом деле сильнее наших клиентов.
И вот они желают бармену и официантке спокойной ночи и уходят в купе.
Геннадий
Полковник Геннадий Михайлович Корчаев работал начальником «Отдела по обеспечению основ конституционного строя на телевидении, в кино и на зрелищных мероприятиях». Отдела – чего? Всего лишь Петербургского УФСБ, в том-то и видел Гена свою главную, на сегодняшний день, проблему. Командовать подразделением – всего-то – областной структуры: может, для кого-то этого бы и хватило (в конце концов, и здесь можно было настроить ловушку откатов и взяток и сколотить себе особнячок, а детям – светлое будущее), но Геннадий совершенно не видел свою успешную жизнь вне Москвы.
Поэтому он и вцепился в возможность крышевать, – а, может быть, и разрушить изнутри, – киногруппу, которой были поручены съёмки телефильма «Троцкий» – сериала явно не петербургского, но общероссийского значения.
Именно поэтому Геннадий Корчаев со своим агентом Ириной Балашовой лично поехал в Москву, там своими руками в роскошном номере «Ленинградской – Хилтон» помог ей установить две видеокамеры размером примерно с горошину перца, – и после первой же ночи Ирина, как ни в чём не бывало, рапортовала ему, что «съёмка прошла успешно». И показала видео, на котором она была в постели с некоей толстой девахой с иссиня-чёрными волосами. «А где объект?» – возмутился Геннадий. – «Она будет завтра. Это пока тренировка…»
Но съёмок Миланы не появилось ни «завтра», ни «послезавтра», а то, что получилось в итоге, никуда не годилось. Геннадий мог бы быть взбешён, если бы не одно «но»: Ирине удалось больше, чем просто заснять компромат на видео; она сумела стать подругой «объекта».
Зачем это; что будет дальше? Тут мысли полковника Корчаева начинали несколько уходить в туман, хотя общий план у него имелся и не вызывал сомнений.
Двадцатисемилетняя Милана давно имела лесбийские склонности и связи, это Геннадий хорошо знал через агентуру, хотя видео-компромата до сих пор не было. А вот её нынешний муж – продюсер Виталий Цекавый – лесбиянок не выносил, и на этом можно было сыграть. Цекавый, в свою очередь, был вхож к жене нынешнего премьер-министра, – и возникала мысль: а что, если подложить Милану в постель к жене премьера или даже к самому премьеру?
Скомпрометировать второго человека в государстве и отстранить его от власти! Вот какие цели ставил перед собой полковник Корчаев, – хотя агенту Ирине Балашовой ничего об этом, разумеется, не говорил. Плох солдат, который не мечтает стать генералом, и плох полковник, который не мечтает стать фельдмаршалом. Ему, Геннадию, сорок четыре года, и нельзя ещё считать, что его время ушло. В Ельцинскую эпоху такие операции очень даже удавались: ведь сумели же заснять на видео и убрать с должностей министра юстиции Ковалёва и генпрокурора Скуратова! Ковалёва засняли видео-камерой, установленной на полке буфета, против того стола, где он в одних плавках сидел с девушкой, одетой в купальник. Потом он же был запечатлён в бассейне, – собственно, ничего не делал, просто плескался с девчонками. Скуратова засняли в постели с двумя проститутками – более выразительный компромат.
Если Балашова закрепит свои отношения с Миланой, то уж профессионалы сумеют через неё создать нужные ситуации и их использовать. Но в Москве питерским чекистам работалось очень непросто: с большим трудом Гена сумел даже внедрить Ирину в окружение Миланы Вознесенской. Все доступы к той перекрывались какими-то непонятными подружками и друзьями, возможно, работающими на британские спецслужбы или уже на Цекавого. На вокзал в Москве Милану проводила её секретарь-референт – категорически не наша женщина, а в Питере на вокзале встретила ещё одна – совершенно чуждая и посторонняя органам особа. Хорошо, что хоть в поезде Ирина осталась с «объектом» наедине, и ещё бόльшая удача: Милана согласилась первые день-два в Питере пожить в двухкомнатной Ириной квартире на проспекте Большевиков. А уж там для видеосъёмки всё было оборудовано и не раз опробовалось. И Геннадий был в восторге, когда Ирина в первый же день в Питере сообщила ему, что видеозапись есть.
– …Когда ты успела? – ликовал Корчаев.
– Утром. После поезда.
– Ну, молодец. Выражаю тебе благодарность. Спасибо!.. А вам, что – прости, но… Поезда было мало? Прямо с утра приехали и занялись… этим самым?
– Гена, мне сейчас некогда.
– Хорошо, детали потом. Желаю тебе успешно завершить дела в Спорткомитете. Я на связи! Стоп! Подожди…
…Основную часть работы Геннадия составляло то, что можно было бы назвать текучкой или даже «бессмысленным службизмом». Такое было впечатление, что к власти в стране пришёл человек из органов, – Путин, – но он не имеет представления о том, зачем эти органы нужны. Вернее, он считает, что органы необходимы – в строгом соответствии с писаным законом – для обеспечения безопасности и для охранного сопровождения. И точка. Но что именно органы охраняют и сопровождают – не уточнялось. Это было как бы не их делом. А интересно спросить: чьим?
Геннадий не так давно слетал в Египет и там услышал, что основные позиции в бизнесе Египта вот уже полвека контролируют действующие или отставные генералы. Иногда они носят штатское платье, как кадровые офицеры Садат или Мубарак, иногда военную форму, как нынешний президент ас-Сисси, но, в любом случае, армию они рассматривают не как инструмент войны (которой, скорее всего, не будет), а как взлётную полосу для бизнеса, который в Египте работает подобно соревнованию за то, чтобы попасть в члены Генштаба или быть назначенным командующим тем или иным военным округом.
В первый срок президентства Путина примерно так же повели себя и офицеры наших органов: они отжимали бизнес у людей типа Березовского и Ходорковского и создавали свои нефтяные, строительные, промышленные, медиа- и прочие империи. А потом вдруг Путин приказал это движение остановить. Провели несколько громких дел, в итоге которых отправили за решётку некоторых генералов и просто оборотистых людей, работавших от имени и под прикрытием органов, например, Михальченко, которого Геннадий хорошо знал и с помощью которого учредил две практически карманные для себя фирмы, хотя руководили ими другие люди (одна из этих фирм занималась торговлей театральными билетами). Тому же Михальченко и другим поставили в вину нарушение закона, а главное – превышение полномочий, и вот тут Геннадий Корчаев упирался в тупик.
Кто же должен очерчивать полномочия органов, если не сами органы? Представим-ка себе генерала ас-Сисси, нынешнего президента Египта, который вдруг заявит: армия должна заниматься только своим армейским, службистским делом. А власть она, дескать, должна отдать – но кому? А этот вопрос президент не уточнит, как бы вынесет его за скобки!
Полушёпотом сообщали, что Путин не любит, когда офицеры органов становятся очень богатыми; так же негромко говорили и то, что В.В. не терпит и «шпиономании», а уж о политических процессах в сегодняшней России или о какой-то «охоте на ведьм» и помыслить не смей. Что же нам, офицерам ФСБ, теперь делать – неужели, и правда, только охранять? Но кого и от кого? И во имя чего?
Впрочем, такие вопросы Геннадий старался отгонять. Только разреши себе думать о большой политике – и неудача обеспечена. А он всё-таки числил себя по разряду людей удачливых. Важнее было решить другое: в «деле Цекавого» (так он уже для себя окрестил операцию, связанную с сериалом «Троцкий») ему нужно решить задачи коммерческие или политические? Как вообще добиться того, чтобы начальство, санкционировавшее минувшим летом создание следственной группы по сериалу «Троцкий», не распустило её и не закрыло это дело?
По опыту последних лет Геннадий знал, что упирать на идеологию бессмысленно. Допустим, он напишет в рапорте, что в сценарии сериала «Троцкий» очерняется история России – такой рапорт ему вернут с резолюцией типа: «А кто доказал, что их цель – очернение?» – А вот если приложить бумажку о перерасходе съёмочной группой бензина, ну хотя бы на 100-200 литров, – это даст результаты, даже если ты не уточнишь: перерасход по сравнению с чем, с какими нормами?
