ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Разумеется, Алексей Викторович Антонов приехал в Тюмень не так чтобы совсем с пустыми руками.
В запасе имелись различные ходы, наиболее резким была бы продажа части или всех здешних активов. Выражаясь проще, той фирмы, которую возглавлял Кречмар, или той, которой руководил Сонкин, или обеих сразу. Участившиеся наезды прокуратуры как раз и могли инспирироваться конкурентами, которые намеревались купить эти фирмы и таким образом сбивали их цену.
Был и ещё один ход, который он этим вечером обговорил с Зарудным, когда тот, наконец, достучался до него и разбудил. Дав поспать всего-то около часа…
Приехав в коттедж, Антонов папки с протестами прокуратуры читать, конечно, не стал. Принял душ, всё-таки перекусил и прилёг, отключив все телефоны.
Долго ворочался на слишком мягко-пружинящей здешней кровати, наконец, заснул… И вот в дверь забарабанили.
– Алексей Викторович! Открой, пожалуйста!
Он узнал голос Зарудного.
– Иду-иду! – хрипло откликнулся и хотел уже открыть, потом понял, что нельзя показывать, что он спал. Быстренько поправил постель и раскидал папки, изобразив нечто вроде делового беспорядка.
Зарудный ввалился к нему тоже с папками в руках.
– Да что они, сговорились, что ли? Давай клади их отдельно, чтобы не перепутать с моими.
Алексей отложил документы Зарудного и сел в кресло напротив него. Сергей Петрович казался усталым, но в то же время помолодевшим, что ли.
– Да-а, проблем тут немеренно… Но не всё так мрачно, у меня есть кое-какие мысли…
Да они ещё и подпоили его! – заметил Антонов.
– Вы обедали с Кречмаром? Где он?
– А он здесь. В холле ждёт вас.
– Так. У меня к нему будет разговор.
Алексей вышел к хитрецу Кречмару – тоже поддатому – и попросил срочно соединить его по телефону с губернатором Тюмени.
– У вас же, наверное, есть прямая кнопка? У меня, в принципе, есть номер его мобильника, но вам, думаю, быстрее…
Кречмар долго возился с телефоном, наконец, соединил его с приёмной губернатора, там сказали, что их шеф уже уехал, он примет его завтра или послезавтра, они скоро уточнят.
– Теперь, уважаемый Георгий Палыч, вы отправляйтесь-ка к себе, а Зарудного оставьте мне. Я вами недоволен! – холодно добавил он.
– Алексей Викторович, ну как же… Видите, какая ситуация…
– Георгий Палыч, извините, но я прошу оставить нас. Я с вами встречусь завтра, в зависимости от того времени, которое мне назначит губернатор…
И он выпроводил Кречмара и посоветовал Зарудному тоже принять душ и отдохнуть. Вечером попозже они с ним обсудят то, что выяснили за этот день.
Как и всё остальное в Тюмени, здание областной администрации носило черты уютной провинциальности.
Было ощущение, что само строительство этого здания и внутренняя его отделка велись на глазок, что ли: без линейки на чертежах и без натянутой верёвочки, по которой ровняют кирпичную кладку и прочее.
Внимательно приглядевшись или тщательно измерив, ты никакой неправильности не обнаруживал, но впечатление скривлённости углов не исчезало. При этом всё было прочнее и основательнее, чем в Москве и в Петербурге.
Губернатор Тюмени Павел Тимофеевич Богданов также был фигурой неуловимо провинциальной, то есть он казался более крупным начальником чем даже самые крупные начальники в Москве.
Павел Тимофеевич принял Антонова как равный равного, это Алексею польстило. Он пришёл к губернатору вместе с Зарудным; впрочем, губернатор и с Зарудным держался как с равным.
А вообще крупный бизнес на многих губернаторов смотрел и свысока. На Чукотке, говорят, на Абрамовича молились, пока он платил там налоги своих фирм… Ко времени этой встречи с губернатором – а она состоялась утром на третий день после прилёта в Тюмень, – Антонов уже немного освоился здесь, не так паниковал от панических докладов местного начальства. Он внутренне смирился с тем, что придётся что-то отдать – неясно только, что именно: обе ли фирмы, или какую-то одну, или ещё что-то существенное.
Губернатор начал встречу неожиданно:
– Наверное, господа, вы в курсе, что завтра у нас открывается «Тюменский День предпринимателя»? Ежегодное событие, уже шестое. Начало в десять, я буду открывать, в ДК «Нефтяник». Девиз такой: «Малый бизнес большой страны». Приходите. Я вас приглашаю.
– Павел Тимофеич… – немного растерялся Антонов. – Но мы всё-таки не малый бизнес и даже не средний… Числимся всё-таки в крупном бизнесе…
– А у нас и крупный будет: компания СИБУР во второй половине дня проводит мастер-класс… Но я понимаю, да. Голова этим занята, поэтому упомянул. Давайте перейдём к вашим проблемам. Я слышал, прокуратура сильно наезжает?
– Павел Тимофеич, «наезжает» – не то слово, – ответил Антонов.
– Душит просто, – поддержал его Зарудный. – Вздохнуть не дают.
– Так… Но почему не взяли с собой г-на Кречмара и… Сонкина, кажется? Они бы пояснили…
– Мы достаточно вникли в дела за то время, что провели здесь, – ответил Антонов. – И я хочу предложить следующее. Мы сейчас платим налоги в Москве, так? Давайте мы переведём уплату налогов сюда, в Тюмень, а вы нам, Павел Тимофеич, уж посодействуйте ответно. Предоставьте или налоговую льготу, или всё-таки оградите нас от прокуратуры… За счёт льготы мы покроем те штрафы, которые абсолютно бесспорны. А там есть и спорные вещи.
Губернатор встал и прошёлся по кабинету.
– Так-так-так… Помнится, мы этот вопрос обсуждали три года назад, о переносе налогов сюда. И тогда вы сказали, что это невозможно…
– Тогда была другая ситуация…
Зарудный уже не просто подмигивал, но открыто задевал его рукой: Алексей когда-то вменил ему это в обязанность: если он будет говорить что-то совсем неверно, то останавливать его, не сообразуясь ни с какими приличиями.
Но на этот раз Антонов не внял предупреждениям своего зама: он был уверен в том, что говорит, да и Зарудного уже предупреждал о налогах – правда, немного туманно.
Главное, у него была готова цифра, которую он назвал губернатору, и тот записал.
После этого Зарудный уже перестал делать ему знаки. Такие вещи зря не произносят, да и не забываются они теми, для кого озвучены.
А Антонов эту цифру – налогов, которые они здесь будут платить, – вымучивал долго: два утра подряд поднимался в несусветную рань и садился за расчёты. То уменьшал цифру, то увеличивал, в итоге выстрадал среднее, которое, как ему казалось, решит все проблемы – по крайней мере, в Тюмени. А что потом будет в Москве, он пока и думать не хотел.
Собственно, на этом и закончилась важная часть встречи. Они ещё полчаса обсуждали всякие детали: как, когда подпишут договор. Губернатор пригласил в свой кабинет начальника финансового управления, позвонил начальнику областной налоговой инспекции, Зарудный тоже много дельного подсказал.
Договор решили подписать на следующей неделе, и Антонов, к слову, предупредил губернатора, что собирается махнуть на берег Обской губы, посмотреть на новые порты, которые там заработали. Построили их очень быстро – буквально за два-три года, он их ещё не видел. Но уже имел в них интересы: один молодой предприниматель предлагал проект.
Из Москвы для составления договоров о переводе налогов в Тюмень должны были прилететь двое или трое бухгалтеров и юристов, они и подгонят всё под ту цифру, которую сегодня записал губернатор.
Антонов, по сути дела, опять бежал, опять бросил всё в нерешённом и запутанном виде. Главной обузой казались вроде бы Кречмар и Сонкин: надо ведь их увольнять?
И это он взвалил на Зарудного, и налегке, вместе с Мишей – своим московским охранником – противным вообще-то парнем, но приходилось терпеть, – поездом отправился из Тюмени на север. Благо, железная дорога дотянута теперь до самого берега Обской губы – до Ямбург-порта, за Полярным кругом.
Этот охранник Миша был довольно высокий и худой молодой человек с преждевременно поредевшими светлыми волосами, с брезгливо отвешенной губой и с какой-то постоянной неприязнью и угрозой в хронически бледном лице. При этом он казался таким гибким во все стороны, словно был вообще бескостным.
