Думал ли мой приятель о том же? Едва ли. Если я знаю Леху – а я его знаю, – то он, скорее всего, вообще ни о чем не думал.

Немую сцену встречи прервала Ронда.

– Ты его знаешь? – угрюмо спросила она.

– Да, – вздохнула я. – Мы живем в одном доме. Жили. Его зовут Алексей, и он больше так не будет. Да, Леша?

Я ласково посмотрела в глаза своему непутевому соседу, вкладывая в этот взгляд всю звериную жестокость, которую я применю к его персоне, если он только посмеет сейчас сказать «нет». Леша сглотнул и, отворачиваясь в сторону, презрительно выплюнул:

– Я подумаю.

Ронда внимательно осмотрела его с головы до ног и жестко продолжила допрос.

– А теперь скажите мне, – она обратилась к группе в зеленых костюмах, – что произошло? И где Адиль?

– Ну, с Адиля все и началось, – помявшись, начал один из «зеленых», очевидно, старший. -Он сейчас отошел в проекторскую, подлатать ауру. Все шло как обычно: послали Хранителя, а этот, – он кивнул на гордого арийца Леху, – как увидел Адиля, сразу начал орать что-то про черномазых, мол, никуда он не пойдет, что жиды продали Русь, и еще какой-то бред, мы так и не поняли. Драться начал. Адиль его вырубил, в конце концов, притащил к нам в парк, сам ушел, а этот красавчик очнулся – и снова за свое. Это какая-то болезнь? Может, он того? – И мужчина постучал пальцем по виску, намекая на диагноз.

– Вероника, ты лучше знаешь, – Ронда взглянула на меня. – Это болезнь? Заразная?

Я немного замялась, если честно. Ну вот как объяснить людям, то есть фантомам, что не все отклонения в психике так уж сразу можно назвать болезнями, особенно в наше странное время. Помявшись немного, я неуверенно пояснила:

– Это скорее заблуждение такое. Распространенное у нас, в вашем мире вряд ли заразное.

И вот на этом самом месте возник Леха, гигант националистической мысли.

– Херассе, заблуждение! Ты че несешь! – Орал «потомок ариев». – Да ты вообще знаешь, что у славян шестнадцать энергетических каналов, поэтому все величайшие изобретения принадлежат именно нам. А у этих, у негров, – он презрительно ткнул пальцем в Ронду, – каналов только десять, или восемь, они могут только бегать и трахаться!

– Заткнись, Леха, заткнись, – жалобно пропищала я, закрывая уши руками и – на всякий случай – отодвигаясь в дальний угол комнаты.

Но фонтан красноречия, взращенный на девяти классах образования, а потому невероятно стойкий, перекрыть было не так-то просто. И тут случилось нечто такое, отчего даже лехина вера в незыблемость кастового мироздания, кажется, затрещала по швам.

Ронда внезапно раскинула руки в стороны, и все ее тело вдруг превратилось в гигантскую шаровую молнию. Ослепительные лезвия с треском вылетали из ее корпуса и испарялись в воздухе, наполняя комнату запахом озона. Глаза светились голубым неоном, а резкие щелчки электрических разрядов сопровождались крошечными фейерверками искр. Вся эта электрическая истерика только чудом не причиняла вреда присутствующим.

– Ты успеваешь считать энергетические каналы, мальчик? – Ронда заговорила совсем низким, тяжелым голосом, в котором отчетливо слышалось сухое потрескивание молний.

Когда Леха был готов провалиться под землю от страха и потрясения, Ронда неожиданно свернула шоу, спокойно прошла к столу и устроилась в своем кресле.

– А теперь ты покажи – и энергетические каналы, и твои личные славянские изобретения, – она обратилась к Лехе с абсолютно каменным выражением лица.

Не дождавшись ответа, Ронда кивком разрешила группе «зеленых» покинуть помещение и задумчиво посмотрела на нас с приятелем. Леха с видом присмиревшего двоечника рассматривал ковер под ногами, а я осторожно выбиралась из-за книжной стойки, куда шмыгнула, когда начались спецэффекты.

– Ну что, детишки, – устало начала Ронда, и к своему большому облегчению, я не услышала в ее голосе ни злобы, ни раздражения. – Все, вроде как, ясно с вами. Вероника, вт можешь идти. А с тобой, юноша, мы еще побеседуем, – она строго посмотрела на Алексея, и он тщательно потупил взор.

Я набралась смелости и обратилась к Ронде:

– Уважаемая госпожа,.. товарищ… Привратник! Не наказывайте Алексея! У него это пройдет, он извинится и исправится. Правда, Леш?

Алексей с кислой миной кивнул.

– Можно я его отведу в сторонку на два слова? – попросила я.

Ронда согласилась, и я, сцапав Леху за рукав, быстро вывела его за дверь Привратницкой.

В Зале Перемещений было по прежнему суетно. На пятачке у карты-мозаики, не замечая нас, стояла Селеста и наблюдала за снующими фантомами. Я оттащила Леху за рукав в противоположный угол зала, запихнула его за массивную колонну и, на всякий случай оглядевшись по сторонам, решилась высказать этому непризнанному герою все, что о нем думаю.

– Да ты в своем уме, шизо? – Шипела я. – Она же могла тебя запросто испепелить этими своими фейерверками! Или ты до сих пор не понял, что ты умер, Леша, нет тебя на земле больше?! И дурацких дружков твоих нет! Никто не заступится! И врагов, против которых вы вечно боретесь, нет! И здесь только ты, чудовище лысое, начинаешь загробную жизнь с мордобоя!

Алексей смирялся и терпел, сколько мог, но его тонкая душевная организация не вынесла упоминания всуе святого – драки.

– Да я что, должен был терпеть, когда этот черный меня потащил типа в другой мир?! – возмутился мой безнадежно неполиткорректный друг. – Главное, пришел такой, сам черный – ну таджик, я тебе отвечаю! – а одет во все белое, и типа ты должен, как земля колхозу, пошли со мной, иначе в сучность меня превратят. Прикинь, он меня сучностью назвал!

– Леша, сапог ты кирзовый, – я оказалась черствой женщиной. – Вместо того чтобы разбирать, таджик – не таджик, ты бы лучше слушал, что тебе говорят. А мужик все правильно сказал. Ты должен, и не колхозу, а Вселенной. Все ей что-то должны, это закон. Блин, да не кличка это! Настоящей Вселенной все должны, космосу типа, мирозданию… Ой, я тебе потом объясню, ладно? Ну, понятия в этом мире такие, Леша, сосредоточься. И если бы ты с мужиком не пошел, ты бы сам превратился в низшую сущность, это такая нечисть. Леша, по слогам: суЩ-ность! Злые духи, если по-простому. Нехорошие. Ты же в Бога никакого не веришь? Вот. Поэтому сюда и попал. Тебе про это место сейчас Ронда пояснит. Кто-кто… Тетя с молниями. Леша! Вот что ты за человек такой! Причем здесь цвет ее кожи? Между прочим, она, если захочет, легко тебя превратит в какую-нибудь нечисть – и это, скорее всего, Алексей, будет не милая русалочка! Так что пойди, извинись от всего сердца, понял? Да, по-пацански, иначе не поверит. Извинись, потом выслушай внимательно, и не вздумай хотя бы еще одно слово сказать о цвете ее кожи, волос и так далее. Понял? Иначе убьет на месте!

Леха, кажется, проникся.

Конечно, про русалочку я приврала, Ронда едва ли захочет тратить свой энтузиазм на такого раздолбая, но вот Алексею об этом знать вовсе не обязательно. Мы еще немного пошептались, и в Привратницкую вернулись вполне довольная своим педагогическим талантом я и вполне шелковый Леха. Передав это сокровище с рук на руки Ронде, я попрощалась и почувствовала, что страшно хочу побывать в местной столовой – даже фантомам нужно как-то заедать стресс!

8

Когда дверь Привратницкой захлопнулась, я с облегчением выдохнула. Поймав издалека взгляд Селесты, не выдержала и скорчила «задушенный» смайлик с высунутым языком. Селеста хихикнула, подходя ко мне:

– Что, так плохо?

– Еще немного – и голова лопнет, – честно призналась я. – У меня накопилось сто-пятьсот вопросов, а мозги уже заранее набекрень.

– Ну, потерпи немного, – сочувственно улыбнулась Селеста. – Первое время всегда так. Погоди: вот начнется учеба, тогда ты по-настоящему удивишься.

Я тяжко вздохнула, соображая, что же хотела спросить у новой знакомой в первую очередь. Во всей этой суматохе я не успела поинтересоваться у Ронды, можно ли из этого места как-то связаться с моими родителями. Хотя, может быть, это и к лучшему. Вдруг фантомам запрещено покидать пределы Академии, а я своими вопросами вызову лишние подозрения? Лучше узнать все потихоньку, не привлекая внимания. Решено, сначала осмотрюсь, что здесь и как, а потом обязательно найду способ повидать своих.