4

По ту сторону двери Данте сразу окружила непроглядная ночь. Судя по звукам, дом Хранителя Рена располагался в лесу. Пахло речной водой и сухим тростником. Данте стоял на пороге просторной комнаты, обустроенной в традиционном японском стиле. Отодвинув тростью дверь из рисовой бумаги, он вошел внутрь

В центре комнаты на татами, раскинув огромные алые крылья, лежал раненый Хранитель. Бледное лицо, руки, плечи и грудь воина, не прикрытые простыней, были испещрены черными опалинами и мертвенно-серыми следами чужеродных энергетических ударов. На ауру Высшего Духа было страшно смотреть – клочья и ошметки, а не аура. При ближайшем рассмотрении даже крылья, гордость Красного Легиона, оказались изрядно потрепанными и грязными. Рен лежал молча, полуприкрыв глаза, и не выказывал никаких признаков страдания, хотя Данте понимал, что при таких повреждениях парню, должно быть, совсем не сладко. Рядом с Реном колдовала сосредоточенная Бажена, аккуратно перебирая и выпрямляя поврежденные каналы. Арлена тоже хлопотала у ложа пострадавшего товарища. Она заботливо приподняла голову Рена с жесткого валика, вытянула из-под его плеч длинную косу, какую обычно носят воины, и распустила ее на волнистые черные пряди. Осторожные пальцы Первой Хранительницы вынули из спутавшихся волос серебряную заколку в форме полумесяца и вложили в ладонь раненого. Рен сжал в руке маленькую драгоценность и едва заметно кивнул в знак благодарности.

– Правильно, – Бажена тоже одобрила действия Первой Хранительницы. – Волосы отлично проводят энергию, особенно если их не спутывать и не остригать.

Последняя фраза была адресована уже не Арлене, которая и сама, разумеется, знала об энергетических свойствах волос, а молоденькому практиканту, латавшему ауру Хранителя с другой стороны. Помимо двух Санитаров, Арлены и раненого, Данте обнаружил в комнате Алариха. Глава Службы Наблюдения по старой привычке, приобретенной еще в Школе Высших Духов, устроился в дальнем темном углу комнаты так, чтобы видеть дверь и всех входящих. Спустя пару минут после прихода Данте в комнату ворвалась Ронда, а за ней следом вошел Давид.

– Все на месте, – Аларих старался говорить как можно тише, но его густой бас сразу заполнил комнату. Глава Службы Наблюдения встал с татами и вышел из тени. – Можно начинать.

Данте, не дожидаясь приглашения, подошел к низкому столику с чайным набором и, прислонив трость к стене, налил себе амброзии в крошечную глиняную чашку. Давид с Рондой разместились на татами на почтительном расстоянии от пострадавшего. Арлена неуверенно посмотрела на Бажену, затем на раненого. Бажена сделала рукой знак практиканту, и он, стараясь не шуметь, покинул комнату.

– Рен? – негромко позвала Старший Лекарь. Темные ресницы дрогнули, и Хранитель открыл глаза.

– Все нормально, – глухо, но твердо ответил он. – Я готов.

– Тогда расскажи, что случилось, – попросила Арлена. – Почему ты пропал?

Рен прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

– Я отправился на задание, следуя Плану, как обычно, – начал он, не размыкая ресниц. – Прибыл на место, чтобы проводить в ЦИК нового фантома. Уже подходил к этой девочке, но на меня напали.

Повисла секундная пауза, в которой все отчетливо услышали, как Данте, сидя на татами между чайным столиком и тростью, хлюпает амброзией.

– Кто? Ты видел, кто напал? – взволнованно спросила Арлена.

– Да, – Рен открыл глаза и внимательно посмотрел на Первую Хранительницу. – Это был Наблюдатель. Я его видел раньше несколько раз, он присматривал за семьей этой девочки. Кажется, его зовут Руфус.

Удивленный гул прокатился по комнате, но волну прервал Аларих.

– Да этого быть не может! – в негодовании взревел он. – Я знаю Руфуса лет триста-четыреста, не меньше. Он никогда бы не навредил своим.

– На меня напал именно Руфус, – отрезал Рен. Его темные глаза смотрели устало, но непреклонно.

– Аларих, на ауре есть следы, – Бажена печально глянула на Главу Службы Наблюдения. – Если Рен говорит правду, мы скоро узнаем. Нужно только сверить следы со сканом, который хранится в Общем Архиве.

Аларих больше не возражал, но его взгляд не предвещал никому ничего хорошего.

– Что произошло потом? – задала следующий вопрос Арлена.

– Он налетел сбоку, смял мои крылья и повалил на землю, – голос Рена звучал холодно и уверенно. – Мне пришлось дать сдачи, так что какое-то время мы просто дрались, не замечая ничего кругом. Сначала я пытался ему крикнуть, что это какая-то ошибка, что я ему не враг. Но потом понял, что он хочет меня убить.

Аларих тихо выругался и отвернулся.

– Мне пришлось обороняться, – еще раз подчеркнул Рен. – Под конец мы сцепились не на жизнь, а на смерть. Я швырнул в него мощный энергетический удар. Почти одновременно увидел, что Наблюдатель сделал то же самое. Дальше я помню только, как меня отбросило силовой волной, и аура начала трещать по швам. Очнулся в грязи, в болоте, в незнакомом месте. Через несколько дней встретил аборигенов, узнал кое-что об их мире. Думаю, что меня туда выкинуло ударом. Мне повезло. Хотя мир оказался из низших, его регулярно инспектируют Высшие Духи. Ментальные перемещения в той части Вселенной запрещены, но координаты мира внесены в сеть транспортеров. Я нашел транспортер с помощью местной нечисти. Переместился в один из низших миров, где возможны ментальные путешествия. Сил идти дальше уже не было. Там меня нашел патруль Хранителей из Черного Легиона. Они и сообщили Арлене.

– Какой везучий паренек, – еле слышно пробормотал Данте и пробежался пальцами по гладкому холоду трости. В этот миг он поймал на себе внимательный взгляд Давида. А мальчик-муза не дурак! Тоже обратил внимание на то, как легко отделался доблестный Хранитель. Случайное путешествие по бескрайней Вселенной – это почти всегда история без счастливого конца.

– Как ты думаешь, почему Руфус напал на тебя? – спросила Арлена.

– Не знаю, – просто ответил Рен.

– Кто-то еще был рядом с вами? – уточнила Ронда.

– Никого из Хранителей или Наблюдателей, – Рен слегка качнул головой

– А кто-то иной? – осторожно поинтересовался Давид, до сих пор наблюдавший за всем молча.

Рен с заметным усилием повернул голову и пристально посмотрел на Мусагета.

– Нет, никого, – твердо ответил он.

И снова Данте уловил во взгляде Давида едва различимый оттенок недоверия. Директор ада встретился глазами с Аларихом и незаметным движением брови указал на Мусагета. Аларих согласно качнул коричневой гривой.

– Мне кажется, пора заканчивать с расспросами, – решительно вмешалась Бажена, помогая Рену поудобнее устроить голову. – Все самое главное мы уже узнали.

– Но не проверили, – сквозь зубы проворчал Аларих.

– Проверим, – примирительно сказала целительница. – А сейчас давайте оставим Рена в покое, ему еще месяц восстанавливаться, если не больше. Все остальные расспросы – позже.

С этими словами Бажена встала с татами, позвала своего практиканта и начала давать ему указания по присмотру за пациентом. Озадаченные участники внеочередного Совета один за другим покидали комнату. Арлена, немного поколебавшись, вышла последней, оставив Санитаров наедине с раненым.

– Ну что, ко мне? – мрачно спросил Аларих, как только все высокое собрание сгрудилось на открытом деревянном помосте, выполнявшем, очевидно, роль крыльца.

– Я только «за»! – вскочил Данте, обожавший ходить в гости к Алариху. Остальные тоже были непротив.

5

Спустя мгновение привычные к ментальным перемещениям Высшие Духи уже располагались в уютной гостиной Главы Службы Наблюдения.

Данте, как обычно, сразу плюхнулся поперек изящной кушетки, обитой нежно-зеленой тканью с кремовыми розочками. Тросточка бесшумно соскользнула на мягкий светлый ковер у его ног. Остальные гости расселись в кресла с изогнутыми ножками и на стулья той же пасторальной расцветки. Пока хозяин ходил за бокалами для амброзии, Давид с любопытством разглядывал ярко освещенную комнату со стенами сливочного цвета. Такая обстановка больше подошла бы юной девице начала 19-го века, чем косматому медведю, каким обычно представлялся новым знакомых Аларих. Данте с удовольствием наблюдал за реакцией Давида, предвкушая удивление Мусагета при более близком знакомстве с Главой Службы Наблюдения. Между тем, серый рассеянный свет, пробивавшийся из-за темной зелени гардин, недвусмысленно намекал на то, что новый день вот-вот начнется.