Аларих вернулся с огромной бутылью амброзии, несколькими бокалами и горкой старомодных канапе на подносе. Данте знал, что никто не заставляет Свободного Духа есть амброзию под видом обычной земной еды, но страсть к кулинарии всегда была слабостью друга. Расставив бокалы и блюдца с канапе на низком овальном столике, хозяин гостиной налил гостям выпить, прихватил свою порцию и устроился на полукруглой софе под большим портретом красивой молодой женщины в старинном белом платье. Данте умял за компанию канапе с сыром и виноградом, сдерживаясь, чтобы не захихикать над мрачным великаном, проминающим дамский диванчик в розочках и яростно жующим крошечные бутерброды.

Первой нарушила тишину Арлена.

– Спасибо за угощение, конечно, Аларих, но мы сюда не есть пришли, – холодно заметила Первая Хранительница. – Что вы думаете о рассказе Рена?

– Странно.

– Не верю.

– Чушь!

Давид, Данте и Аларих ответили нестройным хором.

Ронда, поразмыслив немного, добавила:

– Я ему скорее верю. Но звучит все это более чем странно.

Аларих возмущенно посмотрел на Привратницу.

–Ты ему веришь? А Руфусу, значит, нет?

– А Руфуса мы еще не слышали, – резонно ответила Ронда. – И хотя история возвращения Рена из мира, куда его отбросило, звучит не очень убедительно, она может быть правдой.

– А может и не быть, – рыкнул Аларих. – Наблюдатели не нападают на Хранителей, такого не было никогда. Вы понимаете – НИ-КОГ-ДА!

– Я уловил напряжение в ауре Рена, – заметил Давид. – Дважды. Когда он рассказывал о возвращении из низших миров и когда уверял, что никого не видел, кроме Руфуса и Вероники, в то утро.

– Вынужден согласиться, – вставил свое ценное мнение Данте. – Что-то наш ниндзя не договаривает.

– Вы все параноики! – воскликнула Арлена. – У меня нет причин не доверять Рену. Это один из лучших Хранителей Красного Легиона, за плечами – несколько веков безупречной службы! Если он говорит, что на него напал Руфус, значит, так оно и было.

– Остались следы, – напомнила Ронда. – Подождем, что скажет Бажена.

– Даже если они дрались с Руфусом, это еще не значит, что Рен – пострадавшая сторона, – продолжал гнуть свое Аларих. – Зачем ему ни с того, ни с сего нападать на Хранителя?

– А Хранителю зачем наговаривать на Наблюдателя? – возразила упрямая Арлена.

– Да вот хотя бы, чтобы вас, дураков, рассорить, – ехидно вставил Данте.

Арлена и Аларих разом замолчали.

– Чего вы? Ругайтесь, давайте! – попытался подзадорить их Данте, разглядывая свои идеальные ногти. – Пока мы здесь выясняем, кто благороднее – Хранители или Наблюдатели, нам кто-нибудь всю Академию разнесет.

– Айрис прав, – Аларих резко встал, едва не опрокинув софу, и подошел к окну, чтобы раздвинуть шторы и впустить в гостиную утренний свет.

– Согласна, – вздохнула Арлена. – Извини, Аларих.

– Ты тоже, – ответил Наблюдатель. – Даже если Рен говорит не всю правду, что-то точно пошло не так, и это касается всех нас.

– Паршиво, – устало произнесла Ронда, наливая себе еще амброзии. – Вроде и свидетель нашелся, а ситуация как была мутная, так и осталась.

– А нельзя как-нибудь просканировать память нашего маленького пернатого друга, – спросил Данте у женского портрета на стене.

Внезапно девушка на портрете зашевелилась, оправила замявшееся кружево на рукаве и заговорила томным контральто:

– Ментоскопирование Высшего Духа помимо его воли строжайше запрещено. Статья 172, Пункт 1., Подпункт 8. Устава ЦИКа. За нарушение данного правила нарушитель приговаривается к новому кругу воплощений без права досрочного возвращения в мир ЦИК.

Брюнетка кокетливо подмигнула Данте и снова замерла в раме.

– Администратор, ты зануда, – Данте обиженно скрестил руки на груди. – Это ведь для всеобщего блага и безопасности Академии!

– Сам такой, – снова ожила брюнетка. – Устав ЦИКа не обсуждается. А если тебя так волнует всеобщее благо, то смени этот наряд цыганского барона на что-то более стильное.

Красавица брезгливо поморщилась, вздернула носик и застыла с выражением крайнего высокомерия на румяном личике.

– Слушай, Аларих, одолжи мне этот портретик, – с нехорошей улыбочкой обратился к другу Данте. – Повешу у себя в Приемной, чтобы нечисть пугать.

– Не беси меня, – прошипела с картины красавица и совсем отвернулась. Теперь в гостиной Алариха на самом видном месте висел портрет спины незнакомки.

– Забирай себе теперь, – проворчал Глава Службы Наблюдения. – Еще и картину испортили.

– Я лично ничего не портил, я только предложил заглянуть в мозги этому нашему герою-одиночке, – как ни в чем не бывало, возразил Данте.

– Знаешь ведь, что нельзя, – укоризненно посмотрела на брата Арлена. – Как ребенок иногда, честное слово.

И, вздохнув, добавила:

– Если Рен на самом деле, как вы говорите, что-то скрывает, я понятия не имею, как с ним себя вести. Если прямо сказать о недоверии, а он был честен, то он оскорбится. Если не сказать, а потом выяснится, что он о чем-то солгал или утаил часть правды, – я сама себе не прощу.

– А ты ничего пока не говори, пусть думает, что мы приняли его историю, – посоветовал Аларих. – Если все – правда, тогда не обидишь Хранителя. Если он лжет, тогда и после прямого вопроса не ответит. Понаблюдаем за ним. Если с историей Рена не все гладко, то не нужно его допускать к фантомам, тем более, к Веронике.

– Ты думаешь, взрыв в комнате Вероники может быть связан с дракой Хранителя и Наблюдателя? – Арлена мрачно посмотрела на коллегу.

– Все может быть, – пожал плечами Аларих. – Ронда уже говорила о том, что заряд можно было установить из иных миров. И Рен, и Руфус как раз туда и угодили после схватки. Предположительно. Это может связать оба случая. Хотя и выглядит нелепо.

– Мы не знаем мотивов, – подсказал Давид. – Не понятно, почему Рен что-то скрывает, а Руфус – напал на него.

–Может быть, Наблюдатель хотел помешать Веронике попасть в ЦИК? – предположила Арлена и, поймав на себе возмущенный взгляд Алариха, добавила. – Или Рен? Но только зачем? Зачем кому-то из них мешать Веронике? Или убивать ее?

– Даже у Высших Духов могут быть свои личные счеты, – пожал плечами Мусагет.

– Что может быть важнее Законов Кармы? – ужаснулась Арлена. – Ради чего Высший Дух может поставить под удар все, чего достиг с таким трудом? Мы все знаем Законы и понимаем, что последует, если их нарушить. А то, что произошло, – это бессмыслица какая-то!

– Надо срочно найти Руфуса, – подытожила Ронда. – То есть сначала Пифагора, а затем – Руфуса. Возможно мы имеем дело с каким-то чудовищным недоразумением. В любом случае, нужно как можно быстрее во всем разобраться.

– Кстати, о Пифагоре, – спохватился Давид и, вынув из кармана брюк несколько сложенных листков бумаги, протянул их Данте через столик, разделявший стулья и кушетку. – Это копии с записей Пифагора, которые я нашел у Стоунхенджа. Вы говорили, что у вас есть кто-то, способный разобраться в этих заметках.

Данте сел на кушетке, расправил листы и с интересом просмотрел.

– Да-да, пришло время навестить милашку-гения. Ты со мной? – спросил он у Давида, оторвавшись от записей.

– С удовольствием, – сдержанно улыбнулся Давид.

– Отлично, – одобрил Данте. – Сейчас и отправимся. Зачем время терять?

– Тогда я возвращаюсь в дом Рена – встала Ронда. – И нужно передать Бажене, чтобы она растянула регенерацию, насколько это возможно.

– Бажена сама все поняла, – раздался в гостиной голос Старшего Лекаря, а через долю секунды и сама она присоединилась к собравшимся. – Видели бы вы свои лица, когда Рен рассказывал о том, что с ним произошло! Даже если он говорил чистую правду, этот храбрый мальчик, ваши физиономии, господин Аларих и господин Данте, заставили бы кого угодно усомниться в своей правоте.

– Не одни мы усомнились, – возразил Данте, слезая с кушетки и уступая место усталой коллеге. – Давид почувствовал напряжение ауры.