Через пару дней меня вызвал к себе доктор Прест. Я обменялся приветствиями с Олси и вопросительно посмотрел на дверь шефа, Олси ответила взмахом длинных ресниц. Прест был в кабинете один, пригласил меня садиться и доверительным тоном повел разговор:
–Шелт, события развиваются таким образом, что самое время обговорить твою дальнейшую судьбу! Еще не проведены испытания новой энергоустановки, но уже понятно, что эта тема теперь не только наша, и военные не отступятся, пока мы не добьемся положительного результата. Если нас ждет успех, то генерал Кетц сделает предложение, мало отличающееся от ультиматума. Тебя, наверняка, попросят возглавить проект по созданию боевой системы физического воздействия где-нибудь в военных лабораториях Тео. Что тут сказать, в принципе наша тематика и здесь является закрытой, а там будет просто сверхсекретной и свободу передвижения у тебя отберут до конца жизни. Зато создадут идеальные условия для самореализации как ученого-конструктора, труд по укреплению обороноспособности страны всегда хорошо вознаграждается!
–Что произойдет в том случае, если я откажусь? Мне ведь интересно работать здесь в Ульбике, у нас дружный коллектив, который хорошо меня принял!
–Шелт, ты слишком многое знаешь, чтобы ответить Кетцу простым отказом! Взглянем шире! Скрытое лишение противника стратегического потенциала, это путь с критическими последствиями! Нарушение сложившегося баланса сил неизменно приведет к дестабилизации мирового порядка. У военных всегда стоит задача добиться технического превосходства. Однако равновесие достигается именно тогда, когда противник обладает равным тебе вооружением, при этом исчезает искушение разговаривать с позиции силы. После совещания в Ростау, мы стали носителями опасной информации. Если ты откажешься от сотрудничества, нас могут полным штатом лаборатории перевести под управление военных, и вместо тебя одного, в золотой клетке мы окажемся всем дружным коллективом. Тогда, наверняка, наша тематика будет эксплуатироваться только в военной сфере, о гражданском ее применении можно будет забыть в принципе!
Откровения Преста явились для меня полной неожиданностью, я не предполагал, что все закрутится настолько серьезно. По сути, у меня отбирали свободу распоряжаться собственной судьбой:
–Доктор Прест! Я считаю вас своим учителем и, кроме того, уважаю за личностные качества! Посоветуйте, что мне делать? Как так получилось, что у меня и выбора-то не осталось?
Прест встал, подошел ко мне и положил руку на плечо:
–Шелт! Откровенно говоря, мы все здесь не особо свободны, причина – тематика наших исследований. Если бы мы занимались изучением жизни насекомых или растений, или другими безобидными вопросами, то оставались бы свободными художниками до конца жизни. Получается, нам раньше надо было думать, когда только выбирали свои факультеты в университете…
Доктор походил по кабинету, встал у окна и уперся взглядом в стену корпуса:
–Странно! Зачем здесь спроектировали окно, если вид из него перекрывается другим сооружением…
Я преодолел подкативший к горлу спазм и с трудом выдавил выстраданное решение:
–Доктор Прест! Если мне генералы Кетц или Глос сделают такое предложение, я его приму. Я получу все, о чем может мечтать молодой карьерист, вы же сохраните лабораторию и коллектив. Часть исследований можно будет проводить в Северном центре, а абсолютно секретные разработки на военно-космической базе в Тео. Так будет лучше всем!
Прест молча, подошел ко мне, я поднялся навстречу из кресла, и мы обменялись крепким длительным рукопожатием.
Таким образом, когда подошло время испытаний энергоустановки проекта «В1», я пребывал в сложном смятении чувств и тревожном ожидании предстоящих событий. Этому также способствовало прибытие из министерства обороны наблюдателя в звании лейтенанта. Офицера звали Ченч, он считал, что его миссия состоит в неотступном следовании за мной, чем раздражал меня неимоверно. Огромное количество людей приложило массу усилий, чтобы приблизить этот долгожданный день и когда, наконец, он наступил, я внутренне желал отсрочки данного события.
Мы находились в одном из цехов опытно-испытательного корпуса, где происходило создание нашей установки. Руководитель подразделения Дабс, увлеченно перечислял Ченчу все этапы сотворения нашего детища. Слушая краем уха, я зачарованно смотрел на серую шайбу конструкции. Монолитный корпус имел только высоковольтные выводы-изоляторы для подключения полезной электрической нагрузки, отверстие под контейнер с топливом и разъем для присоединения системы управления. Толстые погрузочные петли для крюков, свидетельствовали о том, что данный агрегат имеет солидную массу.
Мы подцепили мостовым краном наше изделие и поместили его в транспортный контейнер, где поддерживалась постоянная температура и влажность. Контейнер погрузили в бронированный отсек специального автомобиля, который в окружении охранного эскорта, медленно двинулся в сторону нашего испытательного комплекса. Микроавтобус не стал плестись в составе колонны и привез нас намного быстрее. Мы с Енжи еще раз осмотрели стенд, где предстояло разместить энергоустановку и обговорили нюансы предстоящей работы. Через час появилась колонна, ее лично встречал инспектор Гируш, я не стал мешать своим присутствием при разгрузке и пошел на щит управления. Там со скучающим видом сидел Цидди, в проекте «В1» все устройства и элементы были интегрированы в единый корпус, оставалось только подключить оптический кабель управления к центральному процессору и произвести тестирование программным путем. Некогда грандиозная операция на прошлом испытании, нынче превращалась в рутинный набор манипуляций.
После обеденного перерыва, мы приступили к проверке всех систем, через несколько минут центральный процессор подтвердил готовность к работе термоядерной энергоустановки проекта «В1». Я подписал распечатанный отчет о произведенном обследовании и положил в папку с документами по программе испытаний. Лейтенант Ченч пристальнно наблюдал за всем происходящим, и еще более цепко следил за тем, что делаю я. Его напряженное лицо смотрелось настолько комично, что я невольно начал пояснять свои действия, дабы он меньше тратил умственных усилий на осмысление увиденного. Рядом находился еще и инспектор Гируш, который вел себя примерно так же, как и посланник министерства обороны.
В какой-то момент, я оглядел нашу компанию со стороны и от накатившей досады едва не выругался. Мы приступали к решающей фазе испытаний – персонал покинул главный корпус, уже была закрыта дверь на щит управления, а из громкоговорителей прозвучало объявление готовности номер один. И вот я с Цидди, благодаря строгой инструкции службы безопасности «о недопущении нахождения посторонних лиц», остаюсь в окружении двух профанов. Причем мне еще приходится тратить время на элементарное объяснение им всего происходящего. Вместо того чтобы рядом стояли мои парни, с которыми достаточно было обменяться взглядами для понимания сути сложнейших процессов, на меня смотрели две пары глаз, в которых отражалось пустое любопытство. Мне оставалось стиснуть зубы от злости, и это в какой-то мере, придало мне силы и уверенность, я откашлялся и произнес:
–Цидди, приступай!
Цидди пробежался пальцами по клавиатуре компьютера и запустил программу рабочего испытания установки, оставалось только следить за монитором, где отображались текущие параметры реакции термоядерного синтеза, работа системы глюонной механики, и уровень выходной мощности МГД-генератора.
Сухие столбцы чисел, которые слегка менялись, затем на время застывали, и опять плавно перебегали к другому значению. Мы с Цидди видели, что на первом этапе синтез легких ядер проводится малыми порциями, а энергоустановка работала в импульсном режиме. Следуя программе натурного испытания, интервалы подачи топлива постепенно сокращались, а сами порции увеличивались, тем самым происходило обучение и тренировка центрального процессора и М-генераторов глюонных цепей. Указанный процесс был растянут по времени на несколько суток, и только на последнем этапе мы должны были выйти на номинальный режим работы. Но уже сейчас мы ясно понимали, что реакция термоядерного синтеза протекает, выделяется тепловая мощность и даже на обмотках МГД-генератора наводится небольшое количество электрической энергии. Мы с Цидди переглянулись и хлопнули друг друга по ладоням. За нашей спиной, приоткрыв рты, стояли Ченч и Гируш, я полюбовался их тупыми физиономиями и как смог объяснил, что в данный момент происходит. Инспектор Гируш успокоился, а вот лейтенант Ченч продолжал недоверчиво всматриваться в колонки цифр и изображение установки на мониторе. С тактичной вежливостью он задал беспокоивший его вопрос:
