–Папа, извини, но я не имею права даже называть тему, над которой мы трудимся, главное я действительно стал настоящим ученым, мне доверили руководить отделом. Все нормально! – нарочито бодрым тоном отвечал я. – А здесь в столице мы будем участвовать в конференции, проводимой в научном учреждении. Пап, ты меня извини, но я, правда, больше ничего не могу добавить.

–Ничего сынок, я все понимаю. Давайте поднимем за нашу встречу бокалы вина и посидим за одним столом!

–Ты как уехал в Ульбик, даже пары дней не нашел навестить родителей, а ведь мы скучаем по тебе! Вы с Нуви уже и семейными узами связали себя, а мы только по видеосвязи смотрим на вас! – добавила мама.

–Я все понимаю, простите нас. Я с самого начала погрузился с головой в работу, я хотел чего-то достичь, добиться и у меня, вроде бы, пока все удачно складывается!

Мой отец горделиво посмотрел на мать и коротко сказал:

–Весь в меня! Я тоже был упертый!

В тот вечер мы сидели и общались до глубокой ночи, еще раньше отзвонился доктор Прест и назвал точное время, когда я был обязан прибыть к ним в гостиницу.

В столице нашей родины климат был заметно мягче – на газонах и лужайках густо зеленела трава, деревья распустили листья, воробьи крикливыми стаями грелись на асфальте. На севере же только набухали почки на ветках, снег сошел с дорог и тротуаров, но на обочинах и в тени продолжали лежать почерневшие сугробы.

С коллегами я встретился, когда они выходили из вестибюля ведомственной гостиницы. Мы обошли несколько зданий, и попали на крыльцо служебного входа министерства обороны, в холле подтянутые офицеры проверили наши документы, выдали пропуска и проводили в небольшой зал, где должно было состояться заседание комиссии по вооружению. Следует заметить, что перед этим у нас также отобрали мобильные телефоны и заставили пройти через рамку металлоискателя, затем с дежурной улыбкой бравые ребята извинились за причиненное неудобство.

В зал нас провели через двойную массивную дверь, в помещении были голые стены и отсутствовали окна, два ряда офисных стульев дугой окружали подиум, на котором стояло три кресла и три столика перед ними.

В полном молчании мы ожидали некое могущественное лицо, которое имело полномочия выдернуть нас из стен лаборатории прямо сюда. Наконец дверь отворилась, вошло несколько человек в военных мундирах, трое из них уверенно расположились на подиуме, остальные расселись рядом с нами.

Один из мужчин, убедившись, что дверь надежно закрыта, разложил перед собой несколько листов бумаги, затем окинул нас внимательным взглядом и невозмутимо произнес:

–Благодарю, вас, что откликнулись на наше предложение встретиться и обсудить некоторые вопросы, касающиеся обороноспособности нашего государства. Давайте представимся. Меня можете называть генерал Кетц, я являюсь заместителем министра обороны по вопросам вооружения, рядом со мной сидят руководитель отдела перспективных разработок и начальник оперативного управления генерального штаба. В зале рядом с вами находятся офицеры из подразделений военной разведки, космического центра и ракетных войск стратегического назначения. Теперь будьте добры, назовите себя и занимаемые вами должности.

Мы по очереди приподнялись и представились, заместитель министра что-то прилежно отметил у себя в бумагах, и его окружение тоже что-то записало у себя в толстых блокнотах, наверное, это были наши имена. Затем он еще раз пристально осмотрел нас, как бы оценивая, стоит ли иметь с нами дело:

–Ну, что ж, я предоставляю слово руководителю отдела перспективных разработок. Генерал Глос, пожалуйста!

Генерал имел чересчур моложавый вид для такого звания, его лицо дышало интеллигентностью, не соответствующей военному ремеслу, скорее он походил на научного сотрудника. Глос осторожно улыбнулся и начал говорить:

–Наш отдел, в силу своей специфики, держит на контроле развитие направлений, связанных с глюонными технологиями. Мы стараемся отслеживать все ваши успехи и достижения, и надо отдать должное, они производят сильное впечатление. Для присутствующих офицеров, я перечислю лишь самые яркие примеры. Сначала хочу пояснить, что глюонные цепи – это порождение из микромира частиц и сильных взаимодействий. Они абсолютно невидимы и необнаружимы, имеют прочность на разрыв около шестнадцати тонн при одиночном шаге звеньев, при этом их толщина составляет десять в минус пятнадцатой степени сантиметра. При своем движении глюонные цепи не взаимодействуют с материей и могут спокойно проникать сквозь преграду из камня, металла, да из чего угодно, и толщина такого препятствия может достигать километровых величин, как бы фантастично это не звучало.

При последниих словах Глоса я заметил возникшее удивление на лицах его коллег, генерал же невозмутимо продолжал презентацию:

–К примеру, в зимней серии экспериментов, проведенных доктором Зивасом, в которых военные уже принимали активное участие, было продемонстрировано следующее. С высотной мачты связи в Северном научном центре до военной базы, на расстояние в сто семь километров был протянут глюонный жгут. Проводились замеры по развиваемому усилию его натяжения, затем жгут использовался в качестве среды для передачи большого объема информации, и напоследок, его конец на территории базы был освобожден. С помощью радиолуча конец глюонного жгута был наведен на крышку пусковой ракетной установки шахтного исполнения. Затем, жгут, методом ощупывания, передавал информацию на дальний конец о своем местонахождении и управляемый из Северного центра, смог продвинуться вглубь шахтного стакана. Таким образом, он добрался до корпуса ракетоносителя, нашел маршевый двигатель, и с помощью продольных колебаний подвел к этому узлу тепловую энергию, разрушившую насос компрессора. В результате этого воздействия ракетному двигателю было нанесено фатальное повреждение, а если бы мы попытались произвести пуск ракеты, то произошло бы следующее. Пороховые заряды выталкивают ракету из пусковой установки, но так как маршевый двигатель не запускается, то ракета падает обратно в шахту. При этом неизбежно повреждается корпус, от разлившегося топлива сгорает сама ракета и пусковая установка. Доктор Зивас, я ничего не преувеличил?

Зивас отрицательно помотал головой, его богатая шевелюра дополнила это движение. Заместитель министра внимательно посмотрел на доктора и что-то пометил в своих бумагах. Между тем Глос продолжил выступление:

–Возможно, присутствующие хотят знать, чем ограничена в настоящее время длина глюонной цепи или жгута? Теоретически она никак не ограничена, имеется только одно условие – у М-генератора должно хватать мощности и быстродействия для управления таким шарниром. Почему шарниром? Потому что одиночный жгут в продольном направлении имеет колоссальную жесткость на растяжение, а в поперечном напоминает шарнир. Как только мы освобождаем второй конец, натяжение ослабевает, а жгут обретает определенные степени свободы и им все труднее становится управлять. Идеальная система, в которой проявляются все достоинства такой механики, это внутреннее пространство многоугольника, из вершин которого испускаются глюонные цепи и в месте пересечения объединяются в узел. Принцип марионетки хорошо иллюстрирует работу подобной системы. Вы спросите меня, как такая система физических воздействий на глюонных цепях, может использоваться в оборонном комплексе? Отвечаю! Если нам помогут наши уважаемые ученые, то рискну нарисовать следующую картину. На геостационарной орбите мы размещаем тяжелый спутник, выбрасываем глюонный жгут на поверхность планеты, закрепляем его в массиве грунта под шахтной установкой противника, слегка выбираем натяжение, чтобы исключить свободный дрейф спутника, несколькими свободными глюонными цепями нащупываем важный узел баллистической ракеты и наносим повреждение. То же самое можно сделать и с подводной лодкой, и с передвижной пусковой установкой, да с любым военным объектом, будь то радар, военный спутник или система связи. У меня все, доклад закончил.