Через несколько лет другая часть семьи из шаройского тейпа основала хутор на востоке – там, где находится нынешний Урус-Мартан, – и расселилась, как и другие чеченские племена. Населенные пункты в вайнахском обществе были неравнозначны по количеству и размерам занимаемой территории, а также по уровню своего хозяйственного развития.

Шаройцы заняли также свободные земли, которые пестовались многие десятилетия после изгнания вайнахской дружиной непрошенных гостей из числа разных соседних народов.

Вайнахи играли активную роль в экономической, военной и политической жизни всего Кавказа. Между вайнахами и народами Грузии во все времена складывались добрые отношения. Ряд вайнахских вождей и старшин имел дружеские, союзнические отношения с грузинскими царскими домами, они помогали грузинским посольствам, оказывали военную помощь.

Вайнахские отряды не раз оказывали военную поддержку Грузии в борьбе с иностранцами, особенно при царствовании Ираклия II. Из Грузии вайнахам поступали разнообразные товары, сами грузины вывозили от горцев хлеб, бурки, войлоки.

Взаимоотношения вайнахов с народами Дагестана имели давние религиозные, хозяйственные, экономические и политические связи. Продолжался торгово-политический союз с адыгскими народами (кабардинцами и черкесами), осетинами, нагайцами и другими.

С давних времен у вайнахов было развито натуральное хозяйство.

Производимую продукцию в основном потребляли сами, однако с развитием товарообмена как внутри вайнахского сообщества, так и с соседями возник новый вид взаимоотношений – меновой.

Вайнахи доходили по торговым делам за пределы Кавказа – в Россию, торговля с которой имела для них особое значение, равно как и с Крымом, и на восток – в Иран, Турцию. За пределы территории вывозили в основном зерно, фрукты, скот, меха, воск, шелк-сырец, лес, нефть, холодное оружие, сукна, бурки, войлоки и ковры и другие виды товара. Завозились же главным образом ткани, пряности, оружие, сахар, краски, сталь, железо, серебро, медь, посуда и так далее.

Даже по прошествии многих лет после перехода предков на низменность их потомки не теряли связь с родиной. Причин тому было две: во-первых, родственные отношения и, во-вторых, производственные необходимости, связанные с промыслами и производством разных товаров.

Как было сказано, шаройцы, помимо животноводства и земледелия, занимались строительством, гончарным ремеслом, изготовлением одежды. Они производили порох, чернила, краски, изготавливали мыльную продукцию.

И так веками, из года в год, в суровых условиях жизни в горах вайнахи вырабатывали сходные черты в хозяйстве, бытовом укладе (с учетом климатических, национальных и других условий), как и у всех народов, живших по соседству.

Несмотря на то, что родные места шаройцев находились далеко в горах, многие переселившиеся на равнину не бросали свое ремесло, продолжали заниматься промысловым производством.

Каждый год в определенное время года на долгие дни и недели люди уходили в шарой и собирали специальные травы, которые после долгой обработки превращались или в мыло, или в краски (красители делали из корней особых растений), или в чернила, или в порох из особой древесины. На сборы нужного сырья, изготовление и продажу уходили два-три месяца.

После изнурительного труда по производству продукции люди искали рынки сбыта. Если мыло и порох не надо было вывозить за пределы Чечни, то чернила и краски покидали ее пределы – их отправляли в Дагестан и Грузию, а также по возможности в южные районы России.

Однако основным рынком сбыта оставалась Грузия – Кахетия, побережье Черного моря.

Особенности изготовления и производства чернил и мыла были связаны с особыми травами, корой особых деревьев, камнями и многим другим, что шаройцы держали в секрете и передавали из поколения в поколение – при этом женщин в секреты производства этих товаров не посвящали.

Особенность изготовления чернил и красок заключалась в том, что было необходимо собрать мох с особых деревьев – не весь подряд и не в любое время, а весной до летних жарких дней – и гладкие камни не больше человеческой головы. В закрытых помещениях камни клали по-особому, так, чтобы они касались друг друга очень умело, чтобы основная площадь была свободна для накопления копоти, а мох служил вместо растопки. Часами, сутками поддерживали костер, не давая гаснуть и заставляя ярко гореть, мох жгли так, чтобы он не горел, а тлел. В итоге накопившуюся копоть снимали с камней, поочередно добавляли жир каких-то полевых грызунов, отстаивали определенное время, добавляя еще какие-то приправы, – и получался особый сорт чернил.

В качестве одного из полезных ископаемых горцы использовали природную серу и выпаривали селитру для выработки пороха. Его производили из вербы. Корни дерева жгли, превращая в уголь, и потом сушили, после чего измельчали. Другой компонент – березовый гриб (чага), его тоже варили до превращения в вещество в виде ваты, а потом сушили, добавляли серу – и порох был готов.

Мыло тоже готовили по своим особым рецептам и также способ приготовления держали в тайне. К секретам и методам изготовления допускали не всех членов семьи, в том числе, как уже упоминалось, женщин (жен, дочерей, снох): считалось, что если довериться женщинам, то все секреты и методы станут известны и другим. Говорили: «Если будет знать жена, она поделится со своей сестрой, или дочь, выйдя замуж, поделится со своим мужем» и так далее.

Наконец-то после затянувшейся зимы наступил сезон промысловых работ. И вот в очередной раз несколько членов из большой семьи собрались в горы, в родовое село Шарой, для сбора необходимого материала для изготовления товарной продукции с последующей ее реализацией. Несмотря на красоту долины реки Мартанки и Черного предгорья, некоторым специалистам из семьи приходилось на несколько месяцев уходить в горы. Они считали дни и недели в надежде вновь подняться к вершинам гор, где находились их вековые каменные башни.

Младший из сыновей Топси, десятилетний мальчик по имени Хан-Бахад, попросил, чтобы его взяли в горы, как до этого ему и было обещано. Хан-Бахад уже второй год ждал, что его возьмут в горы, а потом и с караваном на рынок.

На этот раз должен был пойти в горы один из двоюродных братьев, который был намного старше Хан-Бахада, но болезнь с самой зимы не отпускала его. Лекари применяли разные методы, весной неоднократно окуривали дом больного и его одежду дымом целебных трав, а затем разжигали во дворе два костра.

Постепенно хворь и болезнь отступили, больной шел на поправку, но все равно он не был готов отправиться в горы. Такой поход, сбор материала, изготовление продукции и ее последующая реализация за пределами Чечни считались престижным делом. Каждый из молодых претендентов должен был заслужить право на это.

Детская помощь в производственной деятельности была необходима при сборке особого материала. Ребятишки могли помочь отыскать травы или мох, найти камни. Они гнали груженых животных на рынки, охраняли товар, инвентарь и животных.

Хан-Бахаду было обещано, что его возьмут в горы, но в последний момент отец передумал. Он был человеком богатым по меркам того времени: разводил крупный и мелкий рогатый скот, имел доход с различных промыслов.

– Хан-Бахад, ты остаешься дома, чтобы помогать матери, – сказал отец, собирая в дорогу своих старших сыновей и братьев.

– Я уже большой. Сто лет жду, надеясь, что возьмете меня в горы. Я даже на целую голову выше соседских мальчишек, – начал говорить мальчик, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы.

– Сын, твой отец должен уехать по неотложным делам в Грузию. В горы отправляются твои старшие братья и дяди.

– Ну и что? Я справлюсь. Не подведу никого. Нана (мама), мне обещали, я что, провинился? Вы же все говорите: «Надо держать слово, быть честным и ответственным». А теперь что выходит? Я не хочу слышать никакие отговорки. Отпустите меня со всеми в горы.