Торговая лавка Альбуса Миггера, наконец-то, созрела. Выглядела она красиво: светлый гладкий камень, тёсаное дерево, застеклённые окна, высокая крыша с коричневой черепицей, просторное высокое крыльцо с широченной двойной дверью. Состояла лавка из полуподвала, одного этажа и огромного чердака. На первом и последнем хранились товары с разным имуществом, необходимым в хозяйстве. На втором расположился торговый зал, просторная кладовка, комната управляющего и пара каморок для слуг и охраны. Размеры здания были восемь метров на двадцать пять и высотой от земли до «конька» около девяти. Внутри стояли стеллажи, полки и шкафы, увы, пустые, даже пыли не имелось. Кровати без постельного белья. Чтобы постройка начала нормально работать требовалось назначить в неё управляющего, он же станет исполнять роль продавца. Со слугами и охранниками можно повременить или вовсе от них отказаться, так как на работу лавки они никак не влияли, лишь помогали управляющему.

Свой выбор я сделал в пользу старухи еврейки из знакомого семейства. Евреев в гражданском лагере с некоторых пор хватает, но эта семья со мной с самого начала, видели и знают много, куда больше прочих. Тем более, один из них уже давно служит мне. Так почему бы всё семейство не привести к клятве и не поставить его членов туда, где они окажутся наиболее полезными? А ведь эта нация ещё и в торговых делах отлично себя показала, то есть, им самое место за прилавками и на складах. Ну, а связь лорд-вассал убережёт мои нервы и имущество от нечестного на руку окружения.

Старуха выслушала моё предложение очень внимательно, задала ряд вопросов и без дальнейших раздумий согласилась с ним. Для себя я отметил, что интерес к моим словам у женщины появился после того, когда я упомянул перерождение в полуэльфийку с последующим омоложением и увеличением срока жизни. Далее была клятва, которая сработала. Видать, вернуть молодость и стать очень полезной в лагере показались приятной платой за верное служение мне. Ну, а если бы клятва не сработала, то пришлось бы бабку отправлять назад в лагерь и искать на место управляющего другого кандидата. Хотя бы её молодую родственницу.

То, что старуха вытянула счастливый билет в своей жизни, уже почти закатившейся, стало видно после её перерождения в Очаге. Она за одно мгновение скинула лет тридцать пять, а то и все сорок. Сейчас передо мной стояла молодая, стройная и невысокая полуэльфийка. От расы перворождённых (хотя, это эльфы так говорят, учёные же утверждают, что есть ещё более старые создания и некоторые их представители до сих топчут землю) она взяла увеличенные и заострённые уши, утончённые черты лица, пластику походки с худощавым телосложением и яркие зелёные глаза. От землянки-еврейки ей достались чёрные, как сажа блестящие, слегка вьющиеся волосы, крупная грудь и немаленький нос. Последний, впрочем, совсем её не портил, скорее, добавлял шарма, особую изюминку.

Несмотря на шок, испытанный ею после изменения тела, Озара — еврейка сменила имя, решив, что будет правильным начать новую жизнь без старого груза воспоминаний — рьяно взялась за дело, на которое я её поставил. Уже через два часа я получил от неё расклад по интересуемым меня вопросам. И он был слегка неприятным. Во-первых, ассортимент товаров на данный момент мне был доступен бедный (но лучше, чем я мог сделать самостоятельно), для улучшения требовалось расширять Очаг важными постройками. Такими же, как лавка. Засадить половину лагеря пищевыми древами или древами Фей не выйдет. Нужен Постоялый двор или Трактир, Зал воинов, Зал мастеров, Конюшни и Загоны с различными магическими существами и так далее. Во-вторых, Озара не могла принимать у меня товары, то есть, вести обмен или скупку. Чтобы что-то купить в её лавке, мне нужно было выложить из кошелька определённые монеты: бронзовые, серебряные или золотые хориды. Даже золото в виде слитков, песка и самородков полуэльфийка не принимала, не могла и всё тут. Я, будучи Лордом, не мог ничего поделать с этим, тут работали совсем другие силы и законы. То ли это особенность всех Очагов, то ли сказались последствия кое-как сляпанной магической матрицы.

Пришлось нахлобучивать на голову корону, устраиваться на троне и вникать в нюансы, от которых я ранее отмахивался в силу их огромного числа и нехватки времени.

Нюансы — это такие нюансы… Демоны! Знал бы, что так выйдет, вряд ли стал бы торопиться с постройкой магической лавки. Нужно было просто очень внимательно ознакомиться, а не глянуть поверхностно, оценить ассортимент и начать радостно тереть ладони в предвкушении. Ведь мог бы поднатужиться, перевести рельсовую сталь в мифрил и наклепать маскировочных амулетов из него, использовав для зачарования свои куцые способности. Теперь же мне придётся строить аж два объекта — Лавку менялы и Трактир. Во втором я мог не только есть-пить-ночевать, но и торговать, причём трактирщик будет брать всё, что я ему предложу. А в первом объекте я смогу поменять монеты от трактирщика на те, которые мне нужны — хориды. Впрочем, меняла примет и немецкие марки, и русские рубли, и даже (а может, и нет, хотя очень хочется) мои золотые империалы. Вообще, есть в ассортименте Очага специальная лавка, которая занимается лишь скупкой товаров. Её постройка обойдётся мне примерно на треть дешевле. Но я подумал немного и решил, что у Трактира куда больше плюсов, хотя бы та же еда и просторный зал-столовая.

Решено — сделано.

— Эк еврейские-то души оживились, — хмыкнул Прохор, когда я пришёл в гражданский лагерь за очередными кандидатами для моих новых объектов. — Но вишь — в поварёшки не торопятся идти.

Замечание беролака было очень точным. Мне для трактира нужен был трактирщик или трактирщица, а также повар с помощником и пара слуг. Но евреи от последних должностей воротили нос, чем меня несколько задели. Я им, дракона им в гости, предлагаю молодость, здоровье и долголетие в обмен на верную службу, а им неохота быть в подчинении и занимать низовую должность. И что, что повар или посудомойщик? Да таких поваров и слуг в ближайшие годы больше не будет на Земле! Небольшая очередь построилась на место трактирщика. И то там вместе с евреями были и русские, и белорусы с украинцами.

А вот стать менялой пожелали все евреи без исключения. Среди них нашлись аж два бывших бухгалтера и один какой-то финансовый учётчик из времён некоего НЭПа, трудящегося тогда в артели. К слову, я сам не заметил, как второй лагерь увеличился и в размерах, и в населении. После операции в Лепеле число его жителей резко увеличилось. Тут и раненые от Кулебякина, и те бывшие военнопленные, которых я к себе взял, а те после недолгой жизни под моей опекой решили задержаться чуть дольше (а я совсем не против, так как рассчитываю склонить бойцов на свою сторону и взять клятву служения. Из-за этого не даю Шелехову с ними часто и долго общаться и никогда наедине). Ещё были евреи из гетто и лепельцы, сбежавшие в леса, а там повстречавшие моих оборотней. С некоторых пор я перестал вникать во все дела. Ко мне обращались только с важными вопросами, как с тем гэфэпэшником с белорусскими детьми. Учитывая, что девять десятых населения того лагеря не могли выйти за его пределы, срочности с выявлением возможного предателя не было. Разумеется, если такой там оказался, что сомнительно, с учётом факторов, которые свели людей там. Такой рано или поздно (скорее рано) сам выдаст себя.

— Угу, — согласился я с ним, — лучше и не скажешь.

— Кого выберешь из них?

— Уже выбрал, возвращаемся к себе.

Менялой я предложил стать молодой еврейке, родственнице Захара и Озары. На её замечание, что она не имеет нужного образования и работала учителем музыки, я пояснил, что все знания она получит во время перерождения.

— Тогда я согласна, — кивнула еврейка, принимая моё предложение.

— Подожди пару дней, пока Лавка строится.

Трактирщиком я поставил немолодого белоруса из бывших военнопленных. Это был мужчина возрастом под пятьдесят лет из мобилизованных в самом начале войны. Он рассказал, что с пяти лет трудился в сфере общепита. Сначала с матерью развозил еду по артелям, занимающихся сбором торфа и лесозаготовкам, потом попал в колхозную столовую. На срочной службе год отслужил помощником повара. После возвращения несколько лет «мотался» по разным специальностям, от конюха до пастуха и стогоукладчика, пока опять не пристроился в заводской столовой, где побывал и поваром, и помощником заведующей. С последней должности он и угодил на войну. А там разгром, отступление, окружение и плен, откуда я его вытащил. Себе в помощники он взял двух мальчишек семи и восьми лет. Это те, чьи матери были расчётливо убиты немцами для внедрения в мой отряд агента. Поваром согласилась стать молодая женщина из недавно появившихся в лагере, родом из Лепеля. Заодно во время опроса желающих я нашёл работников в магическую лавку в помощь Озаре. Подумал, что среди товара может быть немало вещей с приличным весом и габаритами, которые таскать хрупкой полуэльфийке будет тяжело. Одним стал опять же бывший военнопленный, а вторым предложил свои услуги на данном поприще старый еврей, родственник Озары, которого я в день нашего знакомства вылечил от смертельного ранения.