— Франц, у меня есть к тебе предложение. Откажешься — умрёшь, — с этих слов начал я разговор с пленником. — Полагаю, ты в курсе про мои особые способности?

— Так точно, герр Киррлис, — кивнул он.

— Я хочу предложить тебе стать моим человеком. После того, как поклянёшься своей кровью верно мне служить, я награжу тебя одним из волшебных даров. К примеру, в любой момент по своему желанию становиться соколом. Паша, продемонстрируй.

Струков, не говоря ни слова, в один миг обернулся в птицу, немного потоптался на месте и взлетел на стол, оказавшись перед немцем. Там несколько раз ударил клювом и когтями по столешнице, выбив из той щепки. После чего вернулся на старое место и вернул себе человеческий облик.

Франц медленно протянул руку к столу и коснулся глубоких царапин, оставленных соколом.

— Как видишь, всё по-настоящему, никакой иллюзии или гипноза. Можешь пощупать щепки, хоть на вкус их попробовать, — продолжил я обработку пленника.

— Я верю вам, герр Киррлис, — быстро сказал он и спросил. — То есть, вы хотите, чтобы я вам служил, и в обмен позволите мне летать вот так?

— Ты против?

— Никак нет, — вновь по-военному ответил он мне. — Я согласен, герр Киррлис! На всё согласен.

Несмотря на его тон и одухотворённое лицо, твёрдый и искренний взгляд, всё же он мне лгал. Аура немца не позволяла толковать его желания как-то ещё, кроме как «да, подари мне возможность стать птицей, и я немедленно улечу отсюда, чтобы рассказать про тебя всё своему командованию».

— Тогда мне нужна твоя капля крови и вот эти слова, — я протянул ему кусочек бумаги со строчками вассальной клятвы на крови, переведёнными на немецкий язык. — Это обязательно.

Было видно, что он боится это делать. Наверное, как и начальник госпиталя в Лепеле пилот опасался потерять свою душу, продать её дьяволу. Но желание обдурить меня и поскорее улететь к своим соотечественникам оказалось сильнее страхов человека, что не особо-то религиозным и был. Дань моде, привычка, унаследованная от родных, суеверия, а не истовая вера, вот что у него находилось в душе. Собственно, тут мы с ним были равны: я точно также имел за пазухой камень, ведь точно знал, что его клятва не сработает.

— Да, герр Киррлис, я всё сейчас сделаю.

Толстой сапожной иглой он проколол указательный палец на левой ладони, сцедил несколько капель крови на стекло и протянул его мне. Потом по моему знаку стал медленно читать слова клятвы. Ни одной ошибки он не сделал, хотя я подозревал, что он попытается слукавить и якобы случайно оговориться. Но итог всё равно был один: клятва не прошла. Что ж, особо расстроенным я не был, в принципе, желая как раз такого исхода. Ведь в ином случае мне пришлось бы искать новую жертву или тратить гору вторсырья на трансфигурацию крови летающего создания. А так, после перерождения я получу сильного оборотня-сокола, в котором хватит крови для создания метаморфического амулета.

— Поздравляю, Франц, — улыбнулся я ему. — И добро пожаловать в наш отряд. Надеюсь… нет, верю, что ты станешь самым достойным его бойцом!

На лицах бывших красноармейцев застыло выражение лёгкого удивления и радости. Радовались они пополнению своих рядов. А удивлялись тому, что я взял не одного из освобождённых бойцов РККА из еврейского лагеря, где люди уже достаточно окрепли после невзгод концлагеря, а бывшего врага. Лишь Прохор был в курсе того факта, что клятва не сработала. Только с ним одним я поделился кодовыми фразами, так как бывший старик обладал большим жизненным опытом и хитростью и не выдал бы лицом немцу те эмоции, которые тому не следовало знать. А вот молодые парни, тем более эмоциональные с кипящей кровью от адреналина оборотни запросто бы сорвались. Не словом, так гримасой или взглядом дали бы знать, что с Францем играют в тёмную.

— Так, сынок, пойдём-ка сменим тебе одёжу на приличную. Да и в баньке тебе нужно побывать перед новой жизнью, чтобы не выглядеть грязным потрёпанным воробьём, — добродушно улыбнулся беролак немецкому лётчику. Наверное, ему было странно слышать такое обращение от мужчины, выглядящему не старше сорока лет, даже с бородой, которая слегка старила Прохора.

Спустя час Франц вошёл в Башню, чтобы вскоре выйти обратно и… улететь на каменную стену от удара магическим воздушным кулаком. Как и ожидалось, связи господин-вассал между нами не было. Так что, судьба его была решена. Оглушённого немца, выглядящего ещё более эльфом, чем Струков, я затащил в ближайшую келью в башне. Там уже всё было подготовлено: верёвка, крюк на потолке и шкив. Связав немцу руки за спиной, я обмотал ему ноги верёвкой, проходящей через шкив, и поднял в воздух. Под ним подставил деревянное ведро, достал из ножен кривой нож из орихалка и перехватил горло мужчине от уха до уха.

Жестоко? Мерзко? Соглашусь и даже не стану оправдываться фразой «так война же». Но так было нужно. Я не мог позволить себе тратить ресурсы просто так. А обращение человека в птицу-оборотня стоит раз в пять дешевле, чем трансфигурировать ведро подходящей крови.

— Чем-то помочь, Киррлис? — раздался от двери голос Прохора.

— Пока нет. Потом приберёшь здесь, а я пойду к себе доделывать амулет.

— Ага.

Идею с получением ингредиентов от оборотней я придумал ещё после первых неудачных опытов с немцами. Тогда я забрал у них клыки, идеально подходящие для боевых амулетов. Если подумать, то можно создать целый конвейер по добыче ценных потрохов волшебных существ. Потом отправлять те в Очаг для трансфигурации чего-то ещё более дорогого и важного. И выход от центнеров крови оборотней будет выше, чем от тонн простой стали. Уж натаскать мне немцев мои подчинённые смогут без проблем. Но пока я держал этот план запасным, не желая превращаться в чудовище в собственных глазах. А вот в исключительных случаях можно… наверное.

Оказавшись в мастерской, я поставил ведро с парящей кровью в центр ритуального рисунка с орихалковыми накопителями, бросил внутрь браслеты с пластинкой и стал зачитывать нужное заклинание. На это мне понадобилось пять минут. Теперь нужно ждать десять часов, чтобы узнать, насколько всё у меня получилось.

Браслеты я надел на запястья, к пластине привязал шнурок и повесил её на грудь под одежду. После чего активировал волшебные предметы, являющиеся частями одного целого. Почти сразу я испытал сильнейшее головокружение и упал на пол, где стал совершать попытки подняться на ноги. Почему-то никак у меня это не получалось. Хотелось ругаться, но получалось лишь издавать невнятные резкие крики. К моим возгласам примешивались чужие, звучащие совсем иначе, как-то прям… м-м, точно — по-человечески! В голове стал проясняться туман. Я стал вспоминать кто я, где нахожусь, и что со мной происходит. Звуки чужой речи превратились в отчётливые слова.

— Киррлис!

— Киррлис!

— Лорд!

— Да тихо вы, — попытался сказать, но выдал только птичий клёкот. — Демоны!

Проблема с, так сказать, оборотными амулетами заключалась в том, что почти все, кто без подготовки решил таким воспользоваться, после обращения лишался трезвого сознания, а человеческое подсознание, которое брало верх, начинало конфликтовать с животными инстинктами. Я только что всё это продемонстрировал окружающим, когда пытался встать на ноги, следуя привычным рефлексам и центровке человеческого тела, находясь в птичьем. Разумеется, у меня ничего из этого не вышло. Зная эти опасности, я специально решил провести первую активацию в пустой комнате, с закрытыми окнами и дверью, а ещё с небольшим количеством маны в амулетах. Если бы я так и не смог справиться с птичьими рефлексами, то провёл бы в иной ипостаси несколько часов. Когда энергия в амулете исчерпалась бы, то я вернул бы себе человеческий облик. Со мной в комнате были помощники — Маша со своим дедом, Павел и Семянчиков. Если бы я вдруг в птичьем облике начал биться о стены, то они усыпили бы меня, связали и держали в клетке до возвращения человеческой внешности.