— Особых?

— Заключенных, ярлодинова ты отрыжка, — Леер даже засмеялась от удовольствия. — Готова поспорить, что Рейк и его птицы — там.

— И какой нам прок от Рейка?

— Нифльхейм — вот какой! Вот только ребят дождемся.

— Леер… — начал было Зик, но Герд нахмурилась и зашикала.

— Слышишь?

Штейн прислушался и покачал головой.

— Звуки… будто кто-то стучит. — Леер встала с кровати и медленно прошлась вдоль стены, напряженно вслушиваясь. Замерла у окна и присела, хватаясь за едва теплую батарею.

— Отсюда.

Зик сел рядом и прикоснулся к грязной секции. После нескольких минут ожидания он ощутил вибрацию и глухой отдаленный звук, будто кто-то ударял по батарее. Звук периодически замирал, но потом снова повторялся, словно передавал секретный код. От этого у Зика волосы между лопатками зашевелились. Пам-пам-пауза-бам и быстрое бам-бам-бам. И снова, и снова. Штейн встретился глазами с Леер, которая старалась не показать как ей страшно.

— Что говорит курс семиотики? — попытался криво улыбнуться Зик.

— Я не знаю. Не помню таких кодов. Это что-то… новое. Или наоборот, очень старое.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы должны выяснить, откуда звук. — Леер решительно натянула под халат штаны, неловко орудуя одной рукой, и заправила за пояс хвост больничной робы.

— Ты с ума сошла? — зашипел Зик. — Ты еле на ногах стоишь! Подумай о себе.

— Я уже подумала один раз, — Леер размотала большую часть бинтов и бросила на пол. — Я испугалась, медлила… а досталось Кире. Больше не испугаюсь.

А затем все здание больницы сотряслось от взрыва где-то глубоко внизу.

***

— А это еще что такое? — заворчала Скай, рассматривая крошки, уютно, словно снежинки, падающие на кипы старых газет и на рукава белоснежной рубашки Матери. Причина снегопада сдавленно ойкнула и закашлялась, давясь печеньем. — Я разрешила ему побыть рядом, а не над душой. Капрал?

— Простите, сэр, мэм, — рявкнул капрал Левски, заставляя Скай морщиться. — Я же сказал, чтобы ты не мешался, — зашипел он, толкая брата к соседнему столу.

— Мне просто интересно стало, — начал оправдываться Джет, вытирая толстые щеки. — Почему Мать Ангейя–ас не просмотрит информацию сначала в каталоге?

— Такое никто не расписывает, — сухо пояснила Скай, потирая рукой, покрытой старческими пятнами, уставшие от долгого чтения глаза. Макияж смазался, но Мать это не волновало. — Совет Девяти запретил хранить информацию о… впрочем, много о чем.

Джет открыл рот, но брат так посмотрел, что младший Левски передумал. Некоторое время царила сонная библиотечная тишина, густая и ленивая, нарушаемая лишь шелестом листов да хрустом печенья. Скай начала с документов двухсотлетней давности, день за днем просматривая рекорды урожая, строительство фабрик, сводки погоды и брачные объявления. Так она сама за двести лет не управится.

— Если вы ищете про Утгардову чуму, то лучше глянуть в «Кулинарный Хеймдалль»… — Джет не выдержал.

— Брат, я же просил…

— Постойте, капрал, — Скай вперила в толстого подростка острый взгляд. — «Кулинарный Хеймдалль»? Что за бред? С чего ты взял, что я смотрю про чуму?

— Догадаться не сложно. «История болезней», «Утгардовы твари», «Справочник Парацельса» — я же не слепой. А «Кулинарный Хеймдалль» все же гляньте. Они публикуют еженедельную статистику ресторанов. И тех, что закрыла санитарная служба.

— Крыски!.. — взвизгнула Скай, подскакивая и с диким грохотом роняя стул. Библиотекарь перегнулся через кафедру и зашикал.

— Не шикай мне тут! — рыкнула она. — Лучше принеси «Кулинарный Хеймдалль» за… — она выразительно посмотрела на Джета, краснеющего от собственной важности.

— С 1746, пожалуйста. Тогда они начали собирать статистику. И только пятничный толстый номер! — крикнул он вдогонку.

— Если мы найдем, что нужно, — Скай хлопнула парнишку по мягкому плечу, — я тебе целый вагон печенья куплю. Можешь посреди Имин Рёга его лопать. А крошки мы на стол Вере Эйстле подбросим.

— Лучше скажите, как там Локи… — вздохнул Джет.

— С ней надежные люди. Не волнуйся, парень! — сказал подошедший Бенедикт. Гин, невозмутимо толкающий тележку с картами и атласами, остановился и, промочив уголок рубашки минералкой, тщательно вытер грязные от книжной пыли очки.

С подсказки Джета дело пошло быстрее: библиотекарь только и успевал подносить новые номера. Просмотрев штук триста журналов и сверяясь с демографической статистикой, они выявили неутешительную закономерность северной части города как наиболее уязвимой для Утгарда. После очередной волны закрытия ресторанов следовала локальная вспышка чумы и беспорядки, вызванные экономической нестабильностью. До изобретения вакцины Кехта выживало в лучшем случае процентов тридцать (и это только по преувеличенным официальным источникам), но выжившие при должной тренировке получали огромную варденскую силу. Такие случаи всячески замалчивались, но некоторые просачивались сквозь официальные источники с помощью «Листа М.», самиздатовской газетки, стопки которой показательно уничтожались дворниками почти каждый день. У Бена полная картина тоннелей Нифльхейма все никак не складывалась из-за многочисленных белых пятен. К тому же последние карты делались еще до вооруженного столкновения.

— «Лист М.»? — пробормотала Скай. — Бен, ты знаешь, кто его делает? Получить бы хоть один клочок про чудо-способности.

— Мой надежный репортер на важном задании, — ответил генерал-фельдмаршал. — А лезть в Нифльхейм сейчас — последнее дело.

— Неужели за сто лет никто не удосужился узнать, кто выпускает эту чертову газету? — взвыла Скай, в гневе сбрасывая на пол журнальные подшивки. Библиотекарь уже и бровью не повел, невозмутимо расставляя топографические карточки в картотеку.

— Нам сейчас не до того, — веско осадил Мать Бенедикт. — Мы здесь, чтобы узнать путь в логово… сама знаешь кого, — он понизил голос, покосившись на детей. Неофициальная газета, владеющая широкой базой и остающаяся на протяжении сотни лет неуловимой — именно то, что нужно для поисков Хейма.

— Что, если… — все взглянули на Гина, который подавился словами, встретившись взглядом с Матерью.

— Давай, внучок, говори, если начал, — подбодрила Скай, откидываясь на стуле и складывая руки на животе.

— «Вороны», — осторожно подбирая слова, продолжил Гин, теребя воротник рубашки, — они же в госпитале? В подземной зоне? — Не дожидаясь ответа, он отвел взгляд в сторону. — Если использовать их как проводников? За плату, конечно. Вряд ли они полезут в пекло по доброте душевной.

— Бумажная работа, — проворчала Скай. — У нас нет времени делать это официально. Представь, сколько бумаг нужно, чтобы их отпустили из больницы?

— Значит, будем делать по-старинке.

— Что?

— Скальдический поединок, Мать Ангейя–ас, — Бен расправил могучие плечи, затекшие от долгого сидения. — Вызовем «Лист М.» их же оружием и подождем.

— А если не сработает?

— Сработает. Скальд видит скальда издалека. А ты сходи-ка к «Воронам». Они могли что-нибудь слышать или видеть. В любом случае у вас, Матерей, всегда есть козырь неприкосновенности.

На выходе из библиотеки Бен отвел библиотекаря в курилку и доходчиво объяснил, что его ждет за разглашение информации государственной важности. Библиотекарь, высокий, сутуловатый мужчина средних лет, опухший от любви прикладываться по вечерам к бутылке, презрительно сощурил умные темные глаза.

— Вы видите этот бейдж, генерал-фельдмаршал? Это мое имя. — зажатая в зубах вонючая сигарета запрыгала в такт словам.

Бенедикт расплылся в дурашливой ухмылке и кивнул «Главному библиотекарю отдела периодических изданий Джейкобу Смиту».

— Не думал, что вы работаете здесь, Джейкоб.

— Точнее будет: «Не думал, что я еще жив». — Он пожал плечами. — Лара, милый ангел, меня пристроила, когда я пристрастился к бутылке. Хотя лучше бы сдали в наркологичку как хотел племянничек.

— Моя Лара была добрейшей женщиной во всем Асгарде, — кивнул Бен. — За это Хант и любил ее.