Люди ожидали от нас каких-то великих речей, но правда заключалась в том, что каждое моё слово было написано заранее, а накануне хорошенько заучено. Важные же договорённости заключались не на площадях перед толпой, а в местах куда менее людных, в спокойной обстановке, и редко становились достоянием общественности.

Затем, в планетарной администрации, под чутким надзором Фэнсона прошли переговоры. В них я не участвовал, благодаря чему получил целых три часа почти свободного времени. «Почти», потому что нужно было спешно побывать в целой куче мест и ещё раз всё проверить.

Больше всего моего внимания, конечно же, уделялось телестудии. Она представляла собой коническое по форме, одноэтажное здание. Внутри располагалось нечто, вроде амфитеатра, где частенько выступали различные знаменитости сектора. Несмотря на то, что основным предназначением была трансляция выступлений, вместить телестудия могла приличное количество народу: одних посадочных мест было пять тысяч, ещё столько же могло уместиться стоя. Охранять такую свору нам было вряд ли по силам, но и оставлять места абсолютно пустыми было бы странно ― планировалось разместить порядка шестисот человек.

Я с удовлетворением убедился, что люди, которых осведомители Фэнсона считали агентами Токато Ёши, уже здесь — значит, всё шло по плану.

Довольный этим, я отправился перекусить. Сделать это оказалось не так уж и просто — Кештина со мной не допустили, вместо него моим адъютантом был один из лейтенантов Фэнсона, который всё время ходил молча с перекошенной мордой. Просить его достать мне пару бутербродов было как не с руки, поэтому пришлось искать пропитание самостоятельно.

Буфет оказался закрыт, так что дальнейшие поиски привели меня в гримёрку — здесь у персонала всегда был столик «для своих», к которому я радостно приобщился. Рядом наводили марафет ведущие. Их мне было даже жалко: им предстояло в ближайшие часы натерпеться страха на всю жизнь.

Не могу сказать, что мне нравилась перспектива рисковать жизнями ни в чём неповинных людей. Будь моя воля — таких здесь сегодня не было бы вообще, даже если бы для этого пришлось согнать сюда весь экипаж «Своенравного» и всех солдат Фэнсона.

Видя мой странный взгляд в свою сторону, ко мне подошла одна из ведущих. Красивая женщина, в наряде, который одеждой можно было назвать только при наличии очень богатой фантазии — видно было всё, что можно и немного того, чего нельзя. Кажется, её звали Камиллой Локвелл.

— Вас что-то беспокоит, эээ, майор? — спросила она.

— Капитан, — рефлекторно поправил я. — Нет, всё в порядке, продолжайте готовиться.

Камилла одарила меня улыбкой, оглянулась на своих коллег и сказала:

— Сегодня будет горячий денёк, не так ли?

— Наверное, — я пожал плечами и хотел взять ещё один бутерброд с сёмгой, когда заметил у неё в руках какой-то предмет.

Что-то небольшое, размером со стилет, по цвету сливавшимся с её нарядом, и оттого почти незаметное. Рефлекторно, ожидая нападения, я сделал шаг назад, но женщина осталась на месте и примирительно подняла руки, сообщив:

— Не вы один с генерал-майором играете в эту игру. Великий Пророк шлёт привет.

Камилла повернула голову так, чтобы я заметил серьгу в форме символа

человекоцентризма, и вернулась к приготовлениям. Я же, стараясь держать себя в руках, немедленно вызвал Фэнсона. Сделать это удалось не сразу — пришлось сначала наорать на его адъютанта, который не хотел отвлекать своего командира от переговоров, прежде чем появился сам генерал-майор.

— Люди Пророка? — выслушав меня, задумчиво подытожил Фэнсон. — Что ж, я ожидал чего-то такого. Оставайтесь на месте и постарайтесь разузнать сколько их, что им поручено и прочее. Если надо — скорректируйте нашу операцию так, чтобы они оказались обезврежены.

— А Великий Пророк?

— Доберётся и без вас, но на всякий случай я уже приказал удвоить охрану на маршруте движения.

— Понял, свяжусь с вами, как оценю обстановку.

Стараясь привлекать как можно меньше внимания, я направился в комнату охраны. Единственный коридор, ведущий туда, оказался перегорожен какими-то ящиками, за которым копошились двое рабочих. Точнее, они были одеты как рабочие, но мой намётанный взгляд сразу заметил военную выправку, да и занимались «работнички» бесцельным передвижением инструментов туда-сюда. Бросив на меня короткий взгляд, они очень ловко и быстро убрали ящик, а затем также быстро вернули его на место.

Комната охраны телецентра изначально больше напоминала филиал кафетерия: стульчики, диваны, столики, дартс, и при этом всего один компьютер, на который выводилась информация с камер наблюдения. Мы с Фэнсоном преобразили помещение до неузнаваемости, превратив его одновременно в штаб, аналитический центр, узел связи и пост наблюдения. Именно поэтому и был закрыт коридор ― во избежание различных случайностей: мало ли кто мог увидеть, чем мы тут занимаемся. Для того, чтобы сюда не ввалились захватчики, на другом конце здания был организован поддельный пост охраны.

Из-за обилия компьютеров и скопления людей в помещении была натуральная баня. Несмотря на это, все внутри были одеты строго по уставу, а некоторые и вовсе находились в утеплённом, зимнем варианте одежды. Один человек особенно выделялся, в первую очередь цветом своей формы ― она была чёрной, во-вторых, флотскими знаками различия и, наконец, он был сильно старше всех собравшихся.

Лютцев был единственным из всей команды «Своенравного», кого я решил привлечь, хотя Фэнсон особенно не ограничивал меня. Здесь он был, что называется, «в своей стихии». Известия о том, что в телецентре человекоцентристы, Евгений воспринял спокойно, заметив, что было бы странно, если бы оказалось иначе. Нескольким солдатам Лютцев поручил продолжать наблюдение за ведущей, а в это время мы с ним взялись просматривать записи с камер и иную информацию о находившихся в здании.

Опасения не подтвердились: в телецентре удалось насчитать всего пятерых «верующих», трое из которых, скорее всего, были случайными посетителями. Кроме знакомой мне ведущей, к людям Великого Пророка можно было так же смело записать и одного из операторов.

― Скорее всего, капитан, это личная охрана или что-то такое, ― заключил Евгений. ― Подстраховка на случай происшествия, может быть, гарант того, что во время выступления не будет эксцессов. Учитывая, что они явно в курсе, что что-то будет, скорее всего, первое.

― И всё же, лучше перестраховаться, ― заметил я.

― Как скажете, капитан, ― спокойно согласился Лютцев. ― Передвину пару постов так, чтобы в их зоне контроля оказывались ещё и эти двое.

Закончили мы очень вовремя: не успел я вернуться в телецентр, как на связь вышел Фэнсон.

― Пророк выдвигается в вашу сторону, будет где-то через двадцать минут, ― сообщил генерал-майор и сразу же спросил, ― разобрались по поводу «третьей силы»?

― Да, усилили охрану.

― Хорошо, постоянно будьте рядом с ним, ― он сделал небольшую паузу, раздумывая, что сказать дальше. ― Чейдвик, ммм, не в моих правилах такое говорить, но, вы осознаёте, насколько важен этот человек?

― Да, генерал-майор, осознаю.

― Значит, вы понимаете, что если что-то пойдёт не по плану, то нужно будет приложить все усилия для его сохранности?

― Так точно.

― В таком случае, надеюсь, мы не прощаемся. Удачи, капитан.

***

Вместо того, чтобы сразу отправиться к главному входу и там ожидать Великого Пророка, я решил ещё раз быстро пройтись по зданию. В этом не было никакой необходимости: за последние пару часов я и так это проделал несколько раз. Тем не менее, что-то гнало меня вновь и вновь осматривать помещение за помещением. Интуиция, весь день спавшая в недрах подсознания, пробудилась и упорно твердила, что что-то не так.

От бессмысленного обхода меня отвлекло сообщение: мой временный адъютант информировал, что транспорт Великого Пророка будет через пару минут. Мне потребовалось приложить немалые усилия для того, чтобы остановиться, взять себя в руки и пойти к главному входу.