Нужно было возвращаться, причём незамедлительно, пока ещё был шанс предотвратить надвигающуюся катастрофу.

― То, что вы сообщили, чрезвычайно важно, поэтому мне необходимо вернуться, ― не особенно стараясь скрыть ложь, сказал я.

― Хорошо, но прежде чем отправить вас обратно, вы должны знать: ваша раса не единственная, изучающая наши технологии, те, кого вы называете «Ма’Феранцы» так же исследуют их, намереваясь использовать в военных целях.

Последовала яркая вспышка, и я вновь оказался на «Своенравном».

***

Поскольку уже которой раз мои глаза полностью выбыли из действия, лишь по голосам мне удалось понять, что я оказался на мостике.

― Капитан, ― судя по голосу, это был Фаррел, ― вы вернулись! Корабль подвергся ещё одному взлому…

― Знаю, немедленно перезагрузите ИИ, и любым возможным способом оборвите передачу данных!

Джек даже не успел сказать «есть», как послышался голос ИИ:

― Простите, капитан, передача только что закончилась. Слишком поздно. Я ничего не смог сделать.

― И что мы передали? ― поинтересовался откуда-то сбоку Лютцев.

Понимая, что объяснение затянется, я сначала спросил другое:

― Фоэлтон уже вернулся? Что с «Галилеем»?

― «Галилей» незадолго до вашего возвращения ушёл в гиперпространство прямо из той позиции, где находился, ― доложил Фаррел. — Лейтенант Фоэлтон в состоянии крайнего истощения находится под присмотром в лазарете. Он оказался в открытом космосе после исчезновения корабля и был подобран шаттлом.

― Капитан, что за информацию мы передали? ― повторил вопрос Лютцев.

― Причины о том, почему пропала экспедиция Ронского, а также, ― я глубоко вздохнул, ― сведения о сверхразвитой цивилизации, которая почти один в один бог человекоцентристов.

Наступила тяжёлая пауза, за время которой, кое-как вернув себе зрение, я сел в капитанское кресло. Понимая, что нужно действовать, приказал:

― Фаррел, проложите курс на Рур. ИИ, свяжи меня со спецпредставителем.

***

Фэнсон сначала спокойно выслушал мой краткий доклад, а потом, сделав небольшой перерыв, скорее всего, для того, чтобы ознакомиться с теми данными, что передала Синергия, его полной версией.

Всё время, что я говорил, лицо спецпредставителя ни разу не дрогнуло, он не улыбнулся, не скривился ― просто слушал. Когда я закончил, Фэнсон тяжело вздохнул и признался:

― Самым простым было бы отстранить вас сейчас, предать суду и расстрелять. Однако, не нужно думать, что я так поступлю, хотя, не сомневайтесь: ваши действия однозначно получат негативную оценку в моём дальнейшем рапорте. Несмотря на это, не думаю, что будь на вашем месте я или любой другой офицер, ситуация бы кардинально изменилась. Поэтому будем действовать, исходя из того, что есть сейчас. Незамедлительно выдвигайтесь на орбиту Рура. Фэнсон, отбой.

Он смерил меня холодным взглядом и отключился. Я же, чуть поразмыслив, отправился в лазарет — нужно было проверить Фоэлтона.

Мне пришлось пробыть на борту «Галилея» около часа, это подтверждалось и моим ощущением времени и показаниями приборов, например, электронных часов. Николас же, по данным его скафандра, пробыл там неделю. Причём большую часть времени был без сознания. Мичман Рубер оценил его состояние на момент возвращения, как у человека, несколько дней получавшего лишь самый минимум еды и воды.

Когда я добрался до медблока, Ник как раз занимался пристальным изучением содержимого подноса, который получил от стоявшего рядом мичмана Рубера.

— Это… еда? — с иронией кивая на пюре зеленоватого цвета, уточнил лейтенант.

— Нет, крысиный яд, — холодно отозвался врач. — Предпочитаю вредных пациентов сразу умерщвлять.

Заметив моё присутствие, мичман откланялся и ушёл в другую часть лазарета. Пока он не видел, Николас быстренько принялся есть — возмущения возмущениями, но голод не тётка.

— Что ты видел, пока был… там? — спросил я у него.

Ник замер на секунду, а потом как ни в чём не бывало ответил:

— Ничего не помню.

Не нужно было хорошо знать Николаса, чтобы понять, что он как минимум недоговаривает.

— Ник, пожалуйста, это важно…

Лейтенант отложил вилку в сторону и, скривившись, ответил:

— Я был у себя дома, прожил там несколько лет. Жена, дети… Вик, — он серьёзно на меня взглянул, — это точно не было сном — слишком много деталей, подробностей, какая-то очень крутая симуляция.

— Было что-то странное?

— Да, мои дети… они выглядели как обычные дети, вели себя соответствующим образом, но иногда… задавали очень странные вопросы.

По лицу Ника было видно, что ему неприятно это вспоминать. Не знаю, что именно ему довелось пережить, пока его изучала Синергия, насколько подробной была та симуляция, в которой он оказался, но это определённо запомнилось ему на всю жизнь. Тема его контакта так и останется подвешенной в воздухе — впоследствии Николас никогда не будет её упоминать, а от вопросов отшучиваться.

========== Ловушка ==========

2211 г. Планета Рур, Южный сектор.

К моему возвращению на Рур, с которого и началось моё путешествие по Фронтиру, на планете, да и в целом, в секторе, многое поменялось. Спецпредставитель Локхарт Фэнсон сразу по прибытию принялся наводить порядок. И надо признать, куда успешнее меня.

Фэнсону очень помогали несколько факторов. Во-первых, он был представителем правительства, что имело куда больший вес, чем капитан военного корабля. Во-вторых, у него в подчинении имелись два батальона космической пехоты, где-то порядка полутора тысячи солдат и ещё сотня-полторы различных технических специалистов. По сравнению с экипажем «Своенравного» ― настоящая армия.

Были у спецпредставителя и другие методы воздействия, например, незадолго до его прибытия Фронтир просто отрезали от финансовой системы Содружества. Учитывая, что вся местная элита жила за счёт продажи дешёвых ресурсов в обмен на дорогостоящие товары, например, старые корабли, которые потом продавались за баснословные деньги ― это был ощутимый удар. Вдобавок, следом Фэнсон объявил, что все, кто добровольно разоружится и легализует доходы, получат полную финансовую амнистию.

Не могу не отметить напористость и решительность его действий, подкреплённых очень хорошим пониманием происходящего. Следующим шагом Фэнсона стала наглядная демонстрация того, что ждёт тех, кто решит ему воспротивиться. Солдаты спецпредставителя после короткого штурма взяли космопорт, а следом, буквально в течение часа ― дворец губернатора вместе с оным.

Старая элита, возглавленная Леблейдами (этим уже нечего было терять), попыталась воспользоваться наёмниками, но те после Аркадии не очень-то рвались помирать за деньги. Тогда пошли в ход манипуляции со СМИ, через которые рассказывали ужасы того, что несут с собой «насильники и убийцы из Содружества». У них был расчёт поднять на свою защиту толпу ― зверя, который, будучи выпущенным на волю, уже без посторонней помощи находил поводы для дальнейших действий. Фэнсон мог бы оказаться в очень сложном положении, но именно в этот момент я повстречался с Синергией, а та устроила свою «трансляцию». Известия о флоте Ронского и о своеобразном «боге» затмили собой всё остальное.

Заговорщики в большей своей массе были арестованы, СМИ взяты под контроль, а на планете под неустанным контролем Фэнсона начала работать администрация Южного сектора. Фронтиру пришёл конец.

***

Меня, прибывшего через неделю, Рур встретил сформированной по моей просьбе технической комиссией. Дважды за последнее время «Своенравный» подвергался взлому, и нужно было понять, имеет ли к этому отношение корабельный ИИ, а если нет, то закрыть уязвимости. Кроме того, кораблю требовался если не ремонт, то хотя бы техническое обслуживание. Также было очевидно, что как только Фэнсон обустроится на месте, то меня отзовут обратно в Содружество, а значит необходимо было подготовиться к месячному переходу: пополнить экипаж и припасы.

Незадолго до выхода на орбиту я созвал совет: нужно было решить, что делать с экипажем. На время технического обслуживания много людей на корабле не требовалось, а значит, значительной части команды можно было дать вольную на несколько дней. В конце концов, эти люди многое пережили за последние месяцы, и пара дней беспробудного пьянства в местных барах, как это ни странно, положительно бы на них сказалась.