Член мгновенно пришел в боеготовность. Здравый смысл где-то на периферии сознания отчаянно сигналил: «Немедленно убирайся!».

Следовало бы закрыть дверь, пока она не заметила. Нехорошо смущать малознакомую девушку, да еще и подчиненную, своим бешеным стояком. Но проснувшийся внутри самец, был иного мнения. Он жадно впитывал соблазнительную картину глазами. Еще мгновение. Еще. Еще…

Мария вдруг что-то почувствовала и обернулась.

Остаток времени до обеда прошел относительно спокойно. Как и собиралась, я отправилась за покупками в ближайший торговый центр. Подпортивший настроение инцидент с рубашкой мгновенно забылся, стоило прогуляться по холодку. Вдохнуть насыщенный выхлопными газами воздух. Снова моросил дождик, который то и дело сменялся пролетающими снежинками. Они щекотно падали мне на нос и тут же таяли. Я улыбалась хмурому небу и чувствовала себя преотлично.

Раздвижные двери отчего-то внушали смутное опасение. А ну как не откроются? Но нет. Стоило подойти ближе, и створки услужливо распахнулись, приглашая внутрь. Здесь было людно несмотря на будний день. Цены на продукты в супермаркете кусались, но оно и понятно, все же – центр города, а не спальный район. Это следовало ожидать. Позже разведаю, где тут находится ближайший рынок, а пока это все равно выгоднее, чем питаться опостылевшими сэндвичами из автомата. Уговорив свою жабу не квакать зря, я счастливо вздохнула, предвкушая вкусный домашний ужин.

 Вернулась в приподнятом настроении, нагруженная покупками. Завалилась в свою каморку на цокольном этаже, представляя, как наведу здесь порядок и уют. Но это только вечером, после работы. А вот холодильник надо бы включить прямо сейчас. С этими мыслями я распахнула дверцу и отшатнулась, закашлявшись от мерзкого запаха.

– Гадство!

Остатки продуктов не успели бы настолько сильно испортится за столь короткий срок даже в выключенном холодильнике, но сладковатая вонь, которая меня так смущала, исходила именно из него.

Мышь! На полке лежала дохлая мышь!

Сочувствие к уволенной Фатиме мгновенно улетучилось, после такого «сюрприза». Передернувшись от омерзения, я отставила пакеты с едой подальше. Забралась на стол и распахнула маленькое оконце под потолком, выходящее в проулок между зданиями. Располагалось оно в углублении ниже уровня земли, которое было сверху прикрыто сеткой и оторочено бордюром, чтобы не стекала вода.

Пошел прохладный воздух. Я с наслаждением вдохнула, выгоняя удушающий смрад из легких и поспешила к двери, чтобы устроить сквозняк. Оставалось еще немного времени. Вооружившись перчатками и моющими средствами из своего рабочего арсенала, я отдраила холодильник на несколько раз. Благо, несчастная мышка не успела совсем разложиться, новый холодильник не успел впитать зловоние.

В добротно проветренном помещении стало откровенно холодно, но я все равно оставила окно открытым, чтобы выветрились все миазмы. Зябко ежась, переоделась в форменное платье и поспешила на работу. Остаток дня мне предстояло следить за чистотой в коридорах и кабинетах. И, если требуется, быть под рукой. И только после того, как работники уйдут домой, я должна буду привести в порядок опенспейсы на двух этажах.

Шел обеденный перерыв, но в огромном заставленном рядами столов пространстве все равно оставались люди. Я тенью скользила мимо, протирала подоконники и тумбы с комнатными растениями. Подняла с пола, рассыпавшиеся черновики, положила стопкой рядом с огромным копиром. Заглянула в приемную Наты Ванны. Она и ее внучатая племянница Катенька были на месте. Пили чай, сидя на мягких кожзамовых креслах для посетителей и о чем-то тихо переговаривались.

– Наталья Ивановна, я вам нужна? – поинтересовалась шепотом, заглядывая сквозь приоткрытую дверь.

Пожилая помощница окинула меня строгим взглядом, а Катенька улыбнулась:

– Спасибо, Маша. Пока нет.

Я кивнула и прошлась по кабинетам замов. Два из них были заперты, кроме владений Батрухина. У Арсения Евгеньевича царил беспорядок, который создавала небрежно брошенная на диван футболка и бардак на столе. Я немного подумала, решив, что не стану лезть с инициативой, пока не поступит прямая команда, и с некоторым облегчением прикрыла дверь. Завершив обход, направилась к ахэчисту, уточнить, нет ли еще каких поручений.

– Маняша пришла! – обрадовался Михаил Степанович. – Заходи. Обедала уже?

Я неуверенно кивнула головой. Сначала-то хотела перекусить бутербродом в каморке, но от той вонищи с души воротило так, что я и думать забыла о еде. А теперь стоило учуять запах крепкого кофе, как в животе голодно заурчало.

– Врушка ты, Манька. Садись! – скомандовал ахэчист и всучил мне вазочку с печеньем.

Не вставая со стула, он дотянулся до полки, сняв чистую чашку с блюдцем. Поставил передо мной.

– Кофе? Чай? Черный? Зеленый?

– Чай. Черный, если можно! – ответила я.

Рядом с чашкой на стол плюхнулся чайный пакетик.

– Вот сахар, конфеты.

Дядя Миша выставлял передо мной предложенное. Затем придирчиво осмотрел полку, в поисках еще какой-нибудь снеди. Наклонился и тщательно порылся в ящиках стола.

– Ничего больше нет, Манюнь, – развел он руками.

– Да что вы! Мне и печенюшек за глаза! – успокоила я его, счастливая уже оттого, что не придется ждать до вечера и работать на пустой желудок.

Так, за чаем слово за слово, я и узнала, что Михаил Степанович живет один с тех пор, как умерла жена. Есть взрослый сын, который навещает редко, а вот внуков пока нет. И домашнюю еду он готовить не любит, хотя и приходится. А я рассказала ему про мышь в холодильнике и про планы на борщ.

– Борщ – это хорошо. Люблю борщ, – мечтательно вздохнул дядя Миша после того, как посетовал на вероломство Фатимы.

– А я вас завтра и угощу. И даже не вздумайте отказываться!

На том и порешили.

Обед закончился, и мне следовало отправляться приводить кухни в порядок, чем я и занялась. А перед концом рабочего дня выдалось затишье, и я решила сбегать за недостающими вещами и постельным бельем, о которых напрочь забыла днем и даже успела составить список необходимого. А опенспейсы потом отдраю, все равно мне не надо уходить домой.

С Даниловым я столкнулась на ресепшн. Босс окинул меня пристальным взглядом, и мы обменялись вежливыми кивками, после чего я поспешила на улицу, чувствуя себя так, словно что-то нарушила. Не надо было выходить до конца рабочего дня, ругалась я мысленно, едва не бегом направляясь в магазин. Вернулась скоро, нагруженная двумя пухлыми пластиковыми упаковками с подушкой и одеялом. И шуршащим пакетом мелочевки вроде геля для душа, шампуня и всяких женских нужностей. Не забыла я и про комплект постельного белья, заодно прикупив домашние тапочки – удачно мне на глаза попался магазин «Семья» с недорогими товарами. Засим мои финансовые возможности иссякли.

Охранник на ресепшн с интересом наблюдал, как я безуспешно пытаюсь сопоставить габариты турникетов со своей ношей. Усмехнувшись в усы, он ничего не сказал, просто открыл передо мной дополнительный широкий проход.

– Спасибо! – кинула я с благодарной улыбкой и поспешила к себе.

Сгрузив покупки на кровать, в который уже раз облачилась в форменное платье и потащилась заканчивать работу, толкая перед собой тележку с инвентарем. Убираясь, спешила как могла. Хотелось поскорее вернуться и навести порядок в собственном жилище. Режим «электровеник» согнал с меня семь потов, зато я освободилась раньше, чем рассчитывала и принялась за обустройство каморки, пританцовывая под музыку из Колькиного плеера.

В комнатке стало намного уютнее, после того как я все вычистила до блеска. К счастью, никаких сюрпризов больше Фатима мне не оставила. Мебель была довольно приличной, и даже матрас на полуторной кровати оказался почти новым и чистым. Я застелила его проглаженным постельным бельем и принялась за готовку.

Борщ удался, даже несмотря на то что использовала куриный бульон – говядина пока мне не по карману. Есть хотелось просто ужасно. От голода и умопомрачительного запаха пищи дрожали руки, и я пожалела, что не заглушила первый голод парой бутербродов.